По стезе Номана - Анатолий Радов

И вот они уже во внешнем Тонге. Трясутся по присыпанной снегом дороге в дешевой войсковой карете. Не сравнить с той, в которой он несся в Чит-Тонг и мечтал о наградах и повышениях.

До прибытия в лагерь оставалось еще несколько часов, и Дунк решил посвятить их сну. Все равно с человеком говорить не о чем. Да и противно.

Разбудили его громкие азартные крики. Карета двигалась медленно, и он, приоткрыв дверь, высунулся наружу. Военный лагерь, шатры, прямо перед ним небольшая, возвышающаяся на три локтя площадка. На ней два столба.

— Стой! — крикнул Дунк сидевшему на козлах аспейну. И не дожидаясь, когда тот полностью притормозит гронов, выпрыгнул наружу. Заспешил к месту событий.

То, что там происходило, было весьма интересно.

Виренг выглянул следом, и его взор застыл на двух людях. Их вели по площадке к столбам. Лазутники, быстро сообразил он. В грудь тут же мелкой дрожью проник страх, смешанный со стыдом, но он все же выбрался из кареты. Несколько секунд стоял не двигаясь. Страх, что лазутники его увидят и посмотрят прямо в глаза, сковал. Но он собрался, принял непринужденный вид и медленно двинулся за Дунком. Однако остановился шагах в двадцати от происходящего.

Одного из лазутников уже привязали к столбу, что-то влили в рот и на время оставили. Второго пару раз ударил по щекам самый низкий из конвоирующих демонов, заглянул в глаза. Лазутник плюнул ему в морду, и демон с усмешкой, оскалившись, вытянул из ножен на поясе небольшой нож. Короткое движение, и бок человека превратился в глубокую рану. У него тут же подкосились ноги, но два других демона придержали под руки, а тот, что проткнул, полез рукой внутрь разреза. Несколько секунд что-то нащупывал там с серьезным выражением на морде, наконец потянул на себя. Виренг содрогнулся от увиденного, по телу разлилась испарина. Демон сжимал в ладони кишку, аккуратно, словно боясь повредить ее. Стоявшие перед площадкой одобрительно загудели, заулюлюкали десятками глоток, кто-то рассмеялся. Демон взглянул на толпу и по-шутовски принялся кланяться. Послышались крики: «Давай, не тяни!» Кто-то тут же скаламбурил: «Наоборот, тяни давай!» Теперь уже заржали все.

Демон вернулся к своему занятию, опять став серьезным. Он вытянул кишку еще немного и приложил ее к столбу. Быстро достав из кармана короткую бечевку, привязал. Лазутника снова пару раз хлестнули по щекам. Тот встал на ноги, качнулся. Его поддержали и… повели вперед. Виренг видел, как время от времени у лазутника подкашиваются ноги, но демоны не давали упасть, вели осторожно, как маленького ребенка, который только-только учится ходить. Если кишка разорвется, казнимый может потерять сознание или умереть, а это в их планы явно не входило. Пока.

Обведя человека вокруг столба трижды, ему дали время передохнуть. За все время он не издал ни единого звука. Толпящиеся внизу под площадкой стали выражать по этому поводу недовольство.

Но Виренг не отвлекся на них. Он неотрывно следил за человеком, веки его не моргали, тошнота стояла где-то возле горла. И страх. Обжигающий кожу страх.

Был еще и четвертый круг, после чего человека под руки привязали к столбу широким кожаным ремнем. Стянули покрепче. Теперь он спиной давил на свои собственные кишки.

Виренг тяжело сглотнул.

Тот демон, что вытягивал кишку, схватил лазутника за волосы и рывком задрал голову. Накинул на лоб узкий ремешок, завязал за столбом. Медленно сделал два шага назад и принялся разглядывать обвисшее тело, словно художник, любующийся своим полотном.

А Виренг, не отрываясь, смотрел на лицо этого человека. Бледное, волосы, мокрые от пота, прилипли ко лбу, губы сжаты. И ни единого слетевшего с них звука.

«Хорошо, что он закрыл глаза, — подумал Виренг, — иначе я бы не смог на него даже взглянуть».

С первым на этом закончили и перешли ко второму.

Тот же низкий демон, видимо палач, сделал круговой надрез по шее, аккуратно, так, чтобы не задеть большие сосуды, потом несколько раз широко провел лезвием вдоль торса и принялся сдирать кожу полосками шириной в ладонь. Виренг отвернулся и заспешил к карете. Что будет дальше, он знал. Такая казнь применялась и в Ольджурии. Казнимому ссаживают кожу до пояса, оставляя только «рукава» на руках, предварительно опоив обезболивающим отваром. Пока он еще не чувствует, но когда отвар перестанет действовать…

Виренг сжал зубы и скользнул в открытую дверцу. Бухнулся на лавку, провел дрожащей рукой по лицу. Чревл!

«Красный цветок». Так называется эта казнь. Иногда на оскобленное тело жертвы сыплют специальный раздражающий порошок для усиления болевых ощущений. Хотя куда еще там усиливать?..

— Недурно, недурно, — в карету забрался Дунк. — Жаль, нельзя подождать, пока второй очухается. — Он бросил взгляд на человека и скривился в ухмылке, обнажая правый клык. — Вы, я смотрю, неважно себя чувствуете? Что-то не так, мой друг? — Ухмылка стала явственней.

Виренг промолчал. Ему вдруг вспомнилось, что официально он прибыл сюда для присутствия на пытках. «Как бы в обморок не свалиться, если и вправду придется там бывать», — мелькнула стыдливая мысль.

— Нет, я все-таки считаю, что в таких случаях нужно оставлять одного в живых и отпускать. Пусть рассказывает вашим.

Сказав это, Дунк с интересом посмотрел на человека. Но никакой реакции со стороны того не последовало. Тогда он задал вопрос:

— А какие у вас есть казни?

— Всякие, — сухо буркнул Виренг.

Карета двинулась дальше, но ненадолго. Вскоре снова остановилась, и демон выбрался наружу. С удивлением увидел Гат-Вула, хотя и знал, что того отправили на «Сотню Холмов» тонгом времени раньше. Гат был одет в кожаный кури до колен, воротник и рукава оторочены дорогим мехом каргатов. Этих животных забивали на окраинах Земель Других, часто рискуя жизнью, поэтому и стоил их красивый густой мех соответственно. Старик хоть и находился в опале у владычицы, но одевался так же импозантно, как в лучшие свои времена.

— Приветствую, — коротко поздоровался он. — Если у вас нет никаких особых дел, прошу вас посетить мой шатер. — Бывший советник бросил взгляд на выбирающегося из кареты Виренга. — Путь был скучным?

— Казнь лазутников развеяла дорожную скуку. — Дунк громко хлопнул в ладони и с довольством на лице потер их. — Я уже чувствую войну.

— А вы, Виренг? — спросил Гат у человека.

— Я тоже, — коротко ответил тот и скривился. Слева мерзко тянуло болотной тиной. Он повернул голову. Огромный искусственный пруд, в котором плавало с десятицу ядошипов. Склизкие полупрозрачные твари, ни конечностей, ни глаз, ни рта, просто сгустки слизи, но при этом выпускали они свои шипы довольно метко. Видели людей магически, а точнее — ощущали, поэтому и не промазывали. Пара ядошипов подплыла к берегу, сверху слизистых сгустков сформировалось некое подобие голов. Виренг увидел темные, похожие на большие иглы шипы внутри них и напрягся. Но ядошипы почуяли «метку» Тьмы и, развернувшись, спокойно поплыли обратно.