Так близко - Дэй Сильвия

– Дай-ка взглянуть. – Ты вытягиваешь конверт и сообщение из моих онемевших пальцев.

Я наблюдаю, как меняется выражение твоего лица, когда ты читаешь сообщение. В глазах появляется ярость, когда на конверте ты видишь имя Айви Йорк. Ты комкаешь бумажки и с отвращением откидываешь их на стол.

– Как ты? С тобой все в порядке? – Ты крепко обнимаешь меня. Я растворяюсь в этом тепле и силе.

– Да, я в порядке.

Оглядываясь назад, можно сделать вывод, что красные розы – узнаваемая визитная карточка, которую легко идентифицировать, несмотря на анонимность отправителя. Может напугать, что кто-то знает про имя Айви Йорк, но за букетом кроется тайное послание: ты – цель.

Ты целуешь меня в макушку.

– Я люблю тебя. Со мной ты в безопасности, не волнуйся.

Меня до глубины души потрясает, что ты произносишь эти слова именно сейчас. Ведь на этот раз речь идет про мою физическую безопасность, поэтому тугой комок осторожности, с которым я жила долгие годы, немного ослабевает. Обеспечение собственной сохранности всегда было только моей обязанностью. Я научилась не только защищаться, но и наказывать других, поэтому неплохо справляюсь и с тем, и с другим, но… знать, что ты меня прикроешь – это настолько ценный подарок, что с ним вряд ли сравнятся все драгоценности из потайного сейфа.

Ты отстраняешься, гладишь меня по щеке и наносишь еще один удар:

– Раньше я был не тем, кто тебе нужен. Но сейчас я именно тот мужчина, о котором ты мечтала.

Ты целуешь меня в губы, затем резко отстраняешься. Челюсти плотно сжаты, глаза пылают яростью. Схватив ключи с подставки в коридоре, ты выходишь в главную дверь. Через огромное кухонное окно я вижу специалиста по безопасности, ожидающего тебя на дорожке к дому. Вы вместе пересекаете дорогу и исчезаете в нашем гостевом домике.

Наш дом, ставший убежищем твоей ревностной любви, полностью преобразил мое существование, оградив от невзгод. И это моя огромная ошибка: я не смогла обеспечить тебе такую же безопасность.

Меня настигло мое собственное прошлое. И оно нашло меня в нашем безопасном месте, где опасности подвергаюсь не только я, но и ты. Я оборачиваюсь в сторону задней части дома и смотрю на двери, ведущие во внутренний дворик, откуда начинается тропинка к пляжу. Теперь я могу сбежать. Просто исчезнуть.

Болезненный укол о шипы переключает мое внимание на руки. Я совсем не помню, как достала вазу из кухонного шкафчика, но она стоит прямо передо мной, наполовину наполненная лепестками роз. Из раны на подушечке большого пальца сочится кровь, и алая капля падает на ярко-малиновые лепестки цветов. Незаметно для самой себя я ободрала все розы и сложила их стебли в аккуратную стопку. Их чарующий аромат завораживает, дразнит воображение, но он – лишь иллюзия.

Что мне делать? Сколько времени прошло? К чему мне готовиться?

Нужно сходить в душ. Надеть платье. Собраться.

Мои размышления прерывает рев двигателя черного внедорожника. Я вижу, как машина выезжает с подъездной дорожки к дому и мчится вниз по улице. Отбросив розы в сторону, я бегу наверх. Паникую, поскольку впервые чувствую себя загнанной в угол. Распускаю пояс халата. В шкафу лежит небольшой дорожный чемоданчик. Я могу быстро уложить в него все необходимое.

Боковым зрением замечаю какое-то быстрое движение. Мой взгляд падает на ростовое зеркало в ванной, висящее прямо напротив меня… и я замираю.

Мое лицо почти полностью обескровлено, а под глазами залегли черные тени. Я смотрю на отражение преследуемой девушки, а затем обращаю внимание на кровать позади. Каждое утро я меняю простыни, а ты складываешь пуховое одеяло аккуратной гармошкой и снимаешь наволочки. Домашние хлопоты по разборке постельного белья, скорее всего, были прерваны уведомлением нашей службы безопасности о странной доставке. Тем не менее именно так мы заботимся друг о друге, стараясь помогать даже в мелочах. Наши отношения – нечто уникальное и ценное. Мы видим лучшее друг в друге и поэтому сами стремимся стать лучше. Мы постепенно беремся даже за малозаметные стороны наших жизней, чтобы улучшить и их.

Мои ноги снова слабеют, и я бреду к кровати, а потом опускаюсь на нее. Мои руки сжимают простыни. В воздухе витает твой запах. И наш запах.

Все, чего я хочу в этой жизни – просто остаться в этой комнате. И хотя моя близость угрожает тебе, она также дает мне выгодную позицию для твоей защиты. И между нами есть такие обещания, забвение которых можно не пережить, если кто-то решится их нарушить. Самый важный вопрос на данный момент: выживешь ли ты, если я останусь с тобой?

Прошло уже шесть лет, а ты жив и успешен. Разве это недостаточно веский аргумент в пользу моего исчезновения?

С тяжелым вздохом я опускаю плечи. Ты не жил, а просто машинально добивался успеха. Это не совсем равноценные понятия. Огонь внутри тебя медленно угасал, и ты день за днем превращался в мертвый камень. А ведь именно бушующее пламя позволяло тебе дышать, но… год или два, и ты бы выгорел дотла. В любом случае. Поэтому нам потребовалось столько времени, чтобы преодолеть пропасть между нами. Угасающая душа была заперта внутри еще живого тела. Я не могла достучаться.

Нет, у меня нет причин так поступать с тобой, с нами, но в первую очередь потому, что это все равно ничего не изменит. Лучше уж я останусь с тобой. Теперь твоя роль в моей жизни – главная.

Я принимаю душ, а затем надеваю черное атласное платье в пол. Оно держится на тоненьких бретельках, на спине глубокий вырез, из-за чего мне придется отказаться от лифчика. Я могу накраситься даже с закрытыми глазами. Поскольку я ежедневно наношу такой макияж, на подготовку уходит всего несколько мгновений. Это еще один слой надежной брони, и еще одна привычка, перешедшая мне от матери.

Как только я чувствую, что готова встретиться лицом к лицу с любой опасностью, я меняю постельное белье и бросаю простыни в стирку. Я встревожена и чувствую необходимость действовать решительно, но что я могу сделать в этой ситуации?

Выхожу на улицу. Горячая сланцевая брусчатка внутреннего дворика обжигает босые ноги, но вскоре я ступаю на едва прогретый мягкий песок, нежно обволакивающий пальцы. Впереди вижу блики воды, которые манят меня к себе, и я не могу противиться этому зову. Соленый бриз ласкает обнаженную спину подобно невидимому любовнику, такие же призрачные пальцы касаются моих волос. Я добираюсь до береговой линии, где песок становится влажным и твердым. Волны плещутся у меня под ногами, словно уговаривают зайти немного дальше. Где-то за спиной чувствуется притяжение уютного пляжного домика, который призывает вернуться.

Встревоженная и взволнованная, я поворачиваюсь и иду вдоль берега, чтобы проветрить голову. С надежной охраной тебе ничего не угрожает, да и я никогда не была целью номер один. В свежем морском воздухе парят чайки, хриплые крики которых эхом отражаются внутри моего тела. Вдалеке виден большой корабль, направляющийся в открытое море, где на волнах пляшут тысячи бликов, похожих на лезвия кинжалов и драгоценные камни.

Я останавливаюсь напротив самого красивого прибрежного домика, выкрашенного в нежный розовый цвет с вкраплениями бледно-серого. На всех этажах есть балконы, а внизу – крытая просторная веранда, под навесом которой стоят кресла-качалки и железный кованый стол на четырех человек. За ним сидит мужчина; до боли знакомая фигура.

Я машу рукой. Бен медленно и с трудом встает на ноги. Мне больно видеть его увядание, столь очевидное из-за большого промежутка времени, прошедшего с момента нашей последней встречи. Я бегу к нему.

– Привет, Бен. – Я поднимаюсь по ступенькам и обнимаю мужчину. – Я скучала по тебе.

Все его тело трясется, когда он обнимает меня в ответ.

– Ангелок, ты пришла забрать меня на небеса?

Я отстраняюсь и смотрю на него. Его лицо сильно постарело, а глаза почти ввалились внутрь. Он стал ниже ростом и сильно горбится.

– Послушай, Бен… я уже замужняя дама, а ты слишком вежливый, чтобы использовать подобные выражения.