Никого не жаль - Марина Крамер

надо срочно отпуск оформить, напишу рапорт на без содержания, иначе не разорваться.

– Что мне с Захаром-то делать?

– Пока ничего. Сейчас задача номер один – отловить племянника, этим я и займусь.

– А я?

– А ты сидишь дома и носа на улицу не высовываешь. Пока никто не догадался потрясти твоего главреда, что странно, и это нам только на руку.

– А что главред? – не поняла я.

И Самарин снисходительно объяснил:

– Он тебя в лицо видел.

– Черт…

Я схватила телефон и набрала номер, но ответил мне совершенно другой голос.

Сердце заколотилось, я сбросила звонок и посмотрела на Олега:

– Трубку взял не он.

– Ну, ясно, не один я такой умный. Трубку сюда. – Он протянул руку и забрал мобильный. – Все, я поехал, мне не до кофе уже. Постарайся квартиру не сжечь.

– Куда ты? – Мне вдруг стало очень страшно от мысли, что сейчас Олег уедет, а я останусь тут совершенно одна, и неизвестно, что может произойти.

Но Самарин обнял меня, поцеловал и пообещал:

– Я быстро. Заеду к себе, напишу рапорт и встречусь кое с кем. И сразу вернусь к тебе, обещаю. Телефон кину в канализацию подальше отсюда, если пробовали отследить – пусть ищут. Вставь другую сим-карту в свой и набери мне, сбрось через три гудка, я пойму.

От этих шпионских страстей у меня голова пошла кругом. Никогда не любила, чтобы события развивались помимо моей воли, чтобы я не могла контролировать то, что происходит вокруг. Но сейчас, увы, у меня вообще нет шансов что-то изменить или как-то повлиять. Оставалось только сидеть и ждать.

Я надеялась на то, что никому, в том числе и Макову, не придет в голову связать мое имя с именем Олега Самарина и попробовать поискать меня в его квартире. Но эти люди уже поговорили с главным редактором, и кто знает, что именно наговорил им Илья Сергеевич. Я приходила к нему на встречу одна, но вдруг он потом шел в том же направлении, что и мы с Олегом, и видел нас?

Сейчас, когда совершенно в другом городе Захар попал в СИЗО, я уже ничему бы не удивилась.

Тишина в квартире давила, разрывала виски, мне было очень страшно – наверное, впервые с того момента, как я улетала из этого города, уложив на дно чемодана папку с документами, за которыми уже тогда шла настоящая охота. Сейчас мне даже бежать уже некуда…

Олег вернулся в обед, злой и раздраженный.

Я сидела на диване, забившись в самый угол, и боялась даже спросить, в чем дело.

Он пометался по квартире, разбил что-то в кухне, чертыхнулся и словно спустил пар, снова став нормальным.

Подсев ко мне, он взял мою руку, погладил пальцы:

– Короче, Стаська… я все понял правильно. Фамилия этого племянника Кривиков, он действительно больше двух месяцев в прошлом году прожил в Москве. И сегодня утром вернулся… Догадываешься откуда?

– И ведь не боятся по своим документам это все творить…

– Чего ему бояться? Такой дядя… В общем, я почти уверен, что наркоту твоему Захару он подкинул.

– Мы не докажем…

И тут меня словно по голове ударили.

Я вскочила, ошарашенно глядя на Олега:

– Слушай… а ведь я вспомнила! Черт, ну точно же! Это просто Захар такой рассеянный и ничего никогда не помнит и не замечает! Как мне сразу это в голову не пришло, не понимаю…

– Так, стоп! – Олег поймал меня за руку и вернул обратно на диван. – По порядку.

– В их подъезде месяц назад установили камеры наблюдения на каждом этаже, мне Настя говорила, жаловалась еще, что дверную обшивку повредили, уронили какой-то инструмент. Если не знать, что она там есть, то вообще не догадаешься. Надо запросить записи с камеры, пусть адвокат это сделает, да?

– А ведь это отлично. Если Кривиков заходил в эту квартиру, то он будет на записи. Надо просто сопоставить даты.

– Я тебе больше скажу – надо попробовать связаться с московским следователем, что вел дело об убийстве Ромашкиной, пусть они его по новой открывают. И пусть тоже записи камер ищут, она жила в элитном доме, там все утыкано. Если что – можно подключить ее любовника, Михаила этого – он-то явно хочет правду узнать, – возбужденно бормотала я, вцепившись в руку Олега. – И даже лучше сперва ему позвонить. Но для этого мне нужна Настя, а как с ней связаться, я представления не имею.

– Адвокат, Захар, врач клиники – такая цепочка.

– О‑о‑о… а рук всего две…

– Ничего, справимся. Давай так. Ты звони адвокату, а я попробую по своим каналам. – Олег вручил мне телефон и вышел, а я, выкурив для бодрости сигарету, набрала номер адвоката, защищавшего Захара.

Когда я объяснила ему, что нужно делать, тот долго молчал.

– Придется, похоже, есть шляпу, – изрек он после длинной паузы. – Я не верил, что такое возможно.

– Погодите, его еще не выпустили. Найдите записи. И найдите возможность для меня связаться с Анастасией, это крайне важно.

– Я решу ваш вопрос минут через тридцать и сразу позвоню, – пообещал адвокат.

Мне стало немного легче – Михаил, если верить рассказам Насти, был человеком влиятельным и мог здорово помочь. Олег тоже не терял времени и через приятеля организовал слежку за племянником Макова.

– Не волнуйся, Стаська, все решим, – ободряюще улыбался он, но я никак не могла унять охватившую меня дрожь.

Адвокат перезвонил через тридцать минут, как и обещал, и продиктовал номер телефона.

Я держала листок в руке и пыталась собраться с мыслями, чтобы понять, как построить диалог с неизвестным мне человеком, который много лет был с женщиной, погибшей, по сути, из-за меня.

– Звони, Стася, время дорого, – подстегнул Олег. – Звони, слова сами придут.

Легко сказать… Я слушала гудки и даже не представляла, что именно сейчас скажу.

– Алло, – сказал мужской голос.

– Здравствуйте, Михаил, – произнесла я, чувствуя, как дрожит мой собственный голос. – Вы меня не знаете, меня зовут Станислава… я хочу помочь вам найти того, кто убил Люсю.

Повисла пауза. Я слышала, как тяжело задышал мой собеседник, как шумит что-то на заднем фоне – видимо, он на улице.

– Что вы хотите?

– От вас? Абсолютно ничего. Я хочу помочь вам. Ведь убийцу так и не нашли, а я знаю, кто это. И если вы мне совсем немного поможете, мы вместе сможем упрятать его в тюрьму.

– А если я не хочу?

– Не хотите? – растерялась я, испугавшись, что мой план вот-вот рухнет – с чего я вообще решила, что этот Михаил до сих пор