Волк. Юность - Виктория Гетто

Что же касается сестёр – они могут остаться жить. А могут и умереть, если новый Ымп этого пожелает. Принцесс очень редко выдают замуж – властитель Рёко не считает окружающие его державу страны достойными смешивать свою кровь с кровью богов, текущей в его жилах. С другой стороны – оставлять женщин в живых, чтобы испортили благородство небожителей связью с варварами, тоже глупо. Но приказать просто убить Ымп не может. Поэтому, когда дочери достигают совершеннолетия, устраивается некий турнир среди них, где также остаётся в живых лишь одна из всех. На арене. В свалке, кровавой мясорубке, где каждый сам за себя. Победительница может потребовать себе жизнь. И получить её. Таковы правила и законы империи Рёко…

– Сколько тебе лет, Льян?

Она вскидывает голову, где в глазах набухают слёзы. Девчонка обманывает меня или говорит правду? Скорее всего, её слова – истина. И всё рассказанное на самом деле творится за глазурованными стенами императорского дворца. Поскольку подобные прецеденты мне из истории знакомы…

– Пятнадцать. Через три года я выйду на арену.

– Но совершеннолетие в империи наступает куда раньше, насколько я знаю…

– Самой младшей из нас должно исполниться шестнадцать. Чтобы сразу решить все проблемы…

– И ты надеешься овладеть оружием так, чтобы выжить в вашей мясорубке?

Она медленно качает головой:

– Не совсем. Я хочу добраться до дедушки.

– До герцога Юга?

На этот раз кивок утвердительный.

Понятно.

– А ты не боишься, что новый император потребует тебя вернуть обратно?

– Дедушка обещал выдать меня замуж за фиорийца. А тогда владыка не сможет получить меня назад. Потому что я уже буду не принцессой, а куда ниже по статусу.

– Но как же кровь? Кровь богов?

– Если ребёнок императора отказывается от титула, то сила небожителей исчезает.

Я ничего не понимаю. Накручено так, что без пол-литры не разобраться. Ясно одно: Льян хочет научиться драться, чтобы, если её план потерпит неудачу, иметь шанс на выживание. Или сбежать в Фиори к своему деду. Впрочем, её родственника я знаю. Как-никак практически мой сюзерен. Графство Парда на юге страны и номинально входит в состав герцогства. Так что встречаться приходилось, хотя и мельком. Да и на Совете Властителей герцог присутствует постоянно… Впрочем, в списке Тайных Владык я его имени не видел…

Помочь? Или послать куда подальше?…

– Эти девушки принесли мне присягу вассалов. И они пройдут путь простого воина-новобранца от начала до конца. Будут рыдать ночами в подушку, проклинать меня и своих учителей. Узнают боль, страх и кровь. Но станут настоящими воинами. А сможешь ли ты, дочь императора, с кровью небожителей, текущей в твоих жилах, позволить распоряжаться собой обычному простолюдину, потому что он – твой командир, твой наставник? Терпеть наказания, если не справляешься или провинилась? Подвергаться лишениям, побоям и унижениям? Не отвечай мне сразу. Вернись к себе. Подумай. Посмотри на этих девушек, как к ним будут относиться, что они станут испытывать и выносить. И лишь потом дай ответ. Потому что тебе придётся поклясться служить мне, графу дель Парда, душой и телом. И если я прикажу тебе пойти и умереть, ты сделаешь это. Согласна?

Льян прикрывает глаза, потом вновь широко распахивает их:

– Да!

– Нет.

Она не понимает, и я объясняю:

– Сейчас я не приму у тебя ответа. Иди к себе. У тебя неделя срока. Подумай. Посмотри. И тогда решай. Иди, девочка.

Я впервые разговариваю с ней нормально, и Льян откровенно растерянна. Но в её глазах, которые она больше не щурит, чтобы походить на чистокровную рёску, постепенно проявляется не свойственное ей ранее понимание и задумчивость.

Девчонка поднимается из-за стола, вдруг кланяется мне и, выпрямившись, шепчет:

– Спасибо вам, сьере граф. Но я не изменю своего решения.

Глава 15

– Сержант идёт! – Умия влетела в палатку, словно ошпаренная.

Её сестра удивлённо уставилась на неё:

– Ты чего?

– Сержант!

Иолика устало вздохнула:

– И что? Подумаешь. Сегодня нас не ругали. Не за что. Я хоть и вымоталась, но зато начало получаться.

Девушка расправила висящий на деревянном крючке, пришитом к стенке палатки, китель. Интересное одеяние! Главное – у всех одинаковое. Называют «формой установленного образца». Отличают друг друга по накладкам на плечах. На тех либо полоски, либо звёздочки. Сначала-то запутались, но постепенно разобрались. И самое главное, что эта «форма» одинаковая для мужчин и для женщин! Штаны, удобные, с массой карманов и накладок, чтобы, когда ползаешь или падаешь, не протереть дырки. Сверху – китель. Тоже с кучей карманов и накладок. На пуговицах. Причём металлических, но окрашенных сверху. Чтобы не блестели, как им объяснила почти ровесница, может, на полгода старше их, девушка. Да! Девушка-сержант! Правда, они не совсем разобрались, чем та занимается, но то, что она служит так же, как другие воины-мужчины, – это правда. Лейра Унрихт. Родом из небольшого баронства на западе Фиори. Была война, а потом её купили. Так и попала в Парду. И сразу – в солдаты. Стали обучать. И продолжалось это почти пять лет! Уже успела повоевать во всех войнах, которые вело графство. В том числе и против их отца. Но зла не таит. Весёлая, спокойная. А как стреляет! Что ни стрела – в цель. Точно в яблочко. С мечом будто родилась. Такие вещи показывала! Даже не верилось, что человек на такое способен. Потом, правда, вздохнула, нехотя сказала, что до самого графа ей как до небес пешком. Тот вообще… Но строгая – до ужаса. У такой не загуляешь. Дисциплина, дисциплина и ещё раз дисциплина.

Первый день, когда близняшек привели в лагерь, встретила, осмотрела с ног до головы, хмыкнула, велела идти за собой, в палатку. Та небольшая, на четверых, но сестёр поселили. Сказали, остальные все на местах, а потом добавили опять непонятное слово, мол, они – «сверх штата». Потом сержант отвела их в обоз, где сестрёнки получили кучу всяких вещей. Причём таких, что не всякий рыцарь мог себе позволить! А у графа простые солдаты имеют. Нижняя форма, обувь, верхняя форма, ремни, постели, всякая мелочь, начиная от набора небольших катушек ниток военных цветов и заканчивая крохотным удобным ножичком с множеством лезвий и приспособлений. Оружие, правда, пока не дали. Сержант объяснила, что до присяги не положено. Присяги – в смысле клятвы. Ну, это понятно. То, что граф говорил, – вассальная клятва на верность.

Поначалу страшно было одним в лагере и в палатке. Столько мужчин! А ну как… затащат куда – и поминай как звали девичья честь? Но обошлось. Солдаты ходят, на них внимания не обращают. Ну, новенькие. Ну, в форме. Только без погон. Значит, совсем необученные, ничего не знают, ничего не умеют. Да и по обмундированию сразу определить можно, кто сколько прослужил: на новичках форма мешком висит, ещё не обтёртая, не подогнанная и голая – ни нашивок, ни погон. А у этих – разные знаки, погоны со званиями, оружие! И каждый из солдат излучает такую уверенность и непоколебимое умение сражаться, что только при одном взгляде на них становится спокойно на душе. Таких – не победить!