Брюнетка в боевой академии. Любимая игрушка повелителя - Анна Сергеевна Одувалова

никто. Сабрина – не партия для принца фейри. От этих слов я опрокинула бокал с вином. На белоснежной скатерти разлилось пятно. Слуги тут же поспешили убрать, но все взгляды обратились ко мне. Наплевать.

– Какие-то проблемы, Флави? – холодно спросил повелитель, и я почувствовала себя Сабриной. Не знала, что сказать. Он только что втоптал меня в грязь, унизил и при этом ждет улыбки и извинений. А я не могу бросить ему открытый вызов, он на примере мамы показал, как жесток может быть, но и извиняться тоже не хочу.

– Конечно, проблемы, – ответил за меня Сильх. – Именно с ней, а не с Сабриной я целовался на лестнице. Не верю, что тебе не донесли. Свадьбы по твоей указке не будет.

– Посмотрим.

– Нет. Мы не будем смотреть. – Сильх поднялся из-за стола. Сделал это первым, что нарушает все нормы приличий. – Смирись, я не подчиняюсь твоим правилам. У тебя нет надо мной власти. И над Флави тоже. Я заберу ее из этого гадюшника, и ты будешь ее видеть только со мной и только по большим праздникам. А сейчас простите меня, пропал аппетит.

Сильх направился к двери. Наряженные плечи, отрывистые движения. Он на грани, поняла я. Зол и боится взорваться. Наверное, уйти – правильно решение.

– Иди за ним! – приказал повелитель, обращаясь к Сабрине.

Она откинула салфетку и тут же рванула в коридор за Сильхом.

Я тоже хотела встать и уйти. Не было никакого желания оставлять Сильха наедине с ручной змеей, но Повелитель жестко сказал:

– А ты сиди. По тебе соскучилась мать. Поговори с ней. Тебе не часто предоставляется такая возможность. Используй ее. Но если хочешь… можешь, конечно, выбрать его.

Мне стоит доверять Сильху. Если он не сможет противостоять Сабрине сейчас, то как я буду с ним дальше? А вот проигнорировать неприкрытый намек на безопасность мамы я не могла, поэтому осталась. Сабрина для Сильха несет меньшую опасность, чем повелитель для моей мамы.

Сильх

Признаться, я не ожидал от отца такого хода. Хотя он вполне очевиден. Просто моя свадьба с Сабриной… это нечто выбивающееся не из моей картины мира, а из картины мира повелителя. Сабрина была верной и преданной игрушкой, подаренной мне лет в пятнадцать. Она должна была выполнять мои прихоти и следить за тем, чтобы я вел себя пристойно. Ну и стучать отцу, не без этого. Рыжая была старательной девочкой и многого добилась, но это не сделало ее достойной кандидатурой в невесты принца.

Ее и в боевую академию послали исключительно затем, чтобы не позволить мне отбиться от рук и натворить дел. Были периоды, когда она действительно мне помогала. И я испытывал к ней привязанность. Но никогда речь не шла о любви. Ни с кем не шла. Возможно, потому, что в моем сердце всегда шипом от розы торчала Флави.

Когда-то, до того как по ее милости я провел в темнице полтора года, я пытался отвлечься от своей младшей сводной сестры и навязанной отцом Сабрины, меняя девушек как перчатки. Никогда не было проблем с желающими стать ближе к принцу фейри, но мне быстро надоело. И когда я получил свободу, то цель осталась одна. Именно она не дала мне погибнуть и сойти с ума за то время, когда отец демонстрировал, как раньше фейри обращались со своими игрушками. По его мнению, я должен был оценить его великодушие и стать покорным. Не вышло. Единственное, чего он добился, – моей ненависти и желания избавиться от его влияния. Поэтому я сбежал в боевую академию. А там меня нашла Сабрина. Да, по приказу моего отца, но именно она вытащила меня из бездны, в которую меня по глупости столкнула Флави.

В этой связи совершенно неправильно то, что я так и не смог полюбить ту, которая отдала мне сердце. Впрочем, сердце-то Сабрина, может быть, и отдала мне, но вот душой и телом была предана повелителю. Он доверял ей настолько, что посчитал, будто она, несмотря на свое прошлое, несмотря на происхождение, составит мне достойную пару. Плевок в лицо, как он и любит. Наказание за то, что я смел перечить и посягнуть на Флави, которую он считал своей с момента появления в Холмах. Только вот я не собирался сдаваться и идти у него на поводу. И Сабрине в этот раз придется смириться с моим решением.

Я отправился к себе. На душе было нехорошо оттого, что оставил Флави на семейном ужине. Думаю, ей не угрожает ничего серьезного. Не сейчас. Если бы она пошла со мной, было бы хуже. А так у меня есть несколько минут для передышки, прежде чем ко мне придут. В том, что придут, я совершенно не сомневался. В некоторых вопросах повелитель предсказуем до тошноты. Но в этот раз я буду действовать немного иначе. Сегодня я не готов подставлять вторую щеку.

Свет зажигать не стал. Скинул мундир, который сковывал движения и мешал нормально дышать, и подошел к окну, которое выходило в сад. Розовое небо отражалось в пруду, где плавали лебеди, а в распахнутые створки влетал запах вечного лета. Точнее, поздней весны – поры цветения и зарождения жизни. Прекрасная оболочка Холмов срывала напрочь прогнившую сердцевину этого места.

На открывшуюся дверь я не обратил внимания. Мне не нужно было поворачиваться, чтобы понять, кто пожаловал. Я развернулся и засунул руки в карманы брюк, уставившись на вошедшую девушку в прозрачной светлой сорочке. В полумраке комнаты я даже не мог различить цвет ткани. Но видел, что на этом предмете одежды материал портные точно сэкономили.

– Я ждал, тебя, Сабрина…

– Ждал? – В ее голосе прозвучала затаенная надежда, но я поспешил огорчить свою бывшую.

– Но не для того, чтобы заключить тебя в объятия и предаться разврату на кровати, порадовав повелителя, который вдруг решил, что может играть моей судьбой.

– Но…

– Думаешь, что он может все? Нет, Сабрина. Я не просто так уехал в боевую академию. Мне нужна была другая жизнь, другие связи и разрыв отношений с Холмами. Тебе тоже следовало немного подумать о себе и будущем. Подстраховаться.

– Я и думала, – отозвалась она жестче. – Кто же виноват, что наше представление будущего не совпало?

– Сабрина, ты знаешь меня, пожалуй, лучше всех. И однозначно лучше, чем знает мой отец. Вот скажи, каковы шансы меня заставить? И что будет, если повелитель найдет такой рычаг давления? – Я сделал шаг вперед и замер перед ней, уставившись в глаза и позволив увидеть в моих полыхнувшую на их дне