Долина смертных теней (СИ) - Владимир Пекальчук

— И что стало с пленниками?

— Для них по приказу Бога построили отдельный охраняемый лагерь. Веффрн сказал мне, что сейчас там живет около трехсот пленников, включая детей меньше десяти лет.

— Детей?!

— Ну да. В войсках СШЕ есть и женщины, как вы знаете, в основном медицинские и технические специалисты. Немного, правда, но как раз именно они, парализованные страхом и паникой, не оказали сопротивления и потому не были убиты.

— Так, а зачем твоим краснокожим друзьям пленники? — полюбопытствовал Петруха.

— Вначале они и сами не знали, почему Бог так решил. Потом поняли — пленники это в основном обученные специалисты. Когда я уходил, они строили для Семьи водяную мельницу и дома, учили их детей. Хотя, может статься, у Бога на них есть и другие планы. Он мыслит категориями десятилетий, а не сегодняшним-завтрашним днем.

— Наверно, ты был солдатом до потери памяти? — спросила Ольга.

— Видимо да. Иначе нельзя объяснить мои навыки и знания.

Слепнев переглянулся с Латышевским, затем спросил:

— А какова тогда ситуация сейчас? Почему СШЕ воюет с Семьей?

— Со слов пленников, с которыми я говорил девять лет назад, это произошло потому, что Соединенные Штаты придерживаются политики уничтожения всего, что имеет отношение к вирусу химеры. Со степняками у них вышла заминка — ведь люди как люди, по крайней мере внешне. А люди Семьи на них совсем непохожи, вот им и попытались устроить геноцид. Просто за то, что они не такие. А сейчас все идет к тому, что СШЕ пытаются в третий раз завладеть здешней территорией. Теперь у них есть вертолеты, а с ними бороться уже куда труднее. Около двух месяцев назад тут были небольшие разведывательные отряды, но Семья прогнала или уничтожила их. И в данный момент планирует упреждающий удар по основным силам экспедиционного корпуса.

— А кто такой Бог? Совпадение имен очень странное, я бы сказал…

— Нет никакого совпадения. Бог есть Бог. Его воля не обсуждается, а мудрость не подвергается сомнению. Конечно, он не дух бесплотный. Веффрн сообщил мне, что Бог болеет уже год с чем-то. Он уже стар…

— Но ведь ты же видел его? — спросил Сергей.

— Конечно. И говорил с ним. Он похож на остальных, но поменьше. И без когтей.

Пустынник выглянул в окно:

— Скоро стемнеет. Давайте собираться в путь.

— Последний вопрос, — сказала Ольга, — а как ты узнал про лабораторию?

Сталкер хмыкнул:

— Некоторое время и ночевал в метеостанции посреди степи. Там в подвале стальная дверь. А больше ничего похожего на замаскированное сооружение нету — голая степь, я ее на километры вокруг исследовал. И только на восток от той станции уже поселения Семьи и заброшенные города и деревни. Так что когда речь зашла о секретной лаборатории, первое, о чем я подумал — это та дверь. Я тогда так и не смог ее открыть.

— Ладно, все это, конечно, занимательно, — сказал Макс, — но нам сейчас не до истории, самим бы в нее не влипнуть. Я так понимаю, краснокожие готовятся к войне с экспедиционным корпусом, и мы того и гляди попадем меж двух огней.

— Так и есть. Но войска СШЕ не рискнут передвигаться или как-то иначе действовать ночью, так что у нас все шансы добраться до цели затемно.

Однако осуществить намеченный план не удалось: буквально через десять минут после того, как отряд покинул свое убежище, миновав поле боя, усеянное трупами алчущих, Пустынник уставился в небо и прислушался.

— В чем?..

— Назад! — скомандовал сталкер, — надвигается пылевая буря! Нам необходимо укрытие, лучше всего в подвале!

И они побежали обратно, угрожающее мутное облако, от которого луна потеряла былой блеск, действовало ничуть не хуже допинга.

— Вот черт, Артур, стоило бы тебе вспомнить о бурях раньше — и мы бы взяли респираторы и очки, — с досадой выдохнул Макс, — и не теряли бы драгоценное время. У нас был такой шанс добраться до…

Пустынник, не оборачиваясь, зловеще хмыкнул:

— Я не уверен, что эти бури опасны именно пылью. Когда видимость всего лишь два метра — ты легкая добыча для тех, кто охотится без помощи зрения. Я не помню, что это — но все бури я пережидал в подвале метеостанции.

Укрыться решили в подвале первого попавшегося дома на самой окраине города. Дверь в подъезд оказалась насквозь прогнившей, зато подвальная — корявая, толстая и прочная. Макс толкнул ее — но не тут-то было.

— Черт, заперта! Только я не вижу замочной скважины…

— Видишь скобы? Она запиралась на висячий замок.

— Давайте я попробую, — вызвалась Ольга, — у меня есть некоторая практика отпирания дверей.

«…в чужих жилищах», мрачно подумал Макс, но ничего вслух не сказал.

Девушка быстро осмотрела дверь:

— Здесь и правда нет запирающего приспособления. Дверь заперта изнутри. Артур, дай свой нож, пожалуйста, мой слишком короткий.

Сталкер молча протянул клинок рукояткой вперед, Ольга просунула лезвие в щель между дверью и косяком у самого пола и начала передвигать вверх, нащупывая засов или другую задвижку.

— Не понял, — сказал Игорь, — как это изнутри? Я сталкерил года четыре, обшарил за это время не меньше тысячи подвалов, и никогда не видел ни одного с двумя входами. Подвал просто невозможно закрыть изнутри!

— Можно, — мрачно отозвался Макс, — при условии, что ты сам останешься там.

— Значит, там есть кто-то живой, — ухватил мысль охранник, — ну-ка, Семен Борисович, отойдите от двери в сторонку — неровен час пальнут.

— Я думаю, там был кто-то живой, — Пустынник сделал удаление на слове «был», — лет примерно восемьдесят восемь назад.

— Засова нету, — сообщила Ольга, — его и правда нет смысла делать в подвале. Значит, дверь подперта.

Она вернула нож сталкеру и принялась постукивать костяшками в разных местах двери.

— Что ты делаешь? — удивился Петруха, — нам валить надо, другой подвал искать!

— Не дрейфь, очкарик, — насмешливо отозвалась Рысь, — я знаю, что делаю. Лучше приставь-ка пулемет вот сюда и сделай одиночный выстрел.

— А-а, — догадался тот, — ты постукиванием определила, где именно прислонен подпирающий предмет!

Он прицелился в указанное место и нажал на спуск. Грохот выстрела эхом прокатился вверх, до самого последнего этажа, и умолк. Ольга толкнула дверь:

— Добро пожаловать в склеп.

За дверью на ступеньках лежал толстый деревянный брус с расщепленным пулей концом. Пустынник посветил внутрь фонарем, затем стал спускаться.

— Чисто, — сообщил он.

Отряд укрылся в подвале, и Михаил снова подпер дверь брусом.

— Он трухлявый малость, не очень надежно. Думаю, дверь можно было бы вышибить хорошим ударом. Макс кивнул:

— Заметно. Сейчас что-то сообразим.

У самой стены, под крохотным окошком, луч фонаря выхватил пару детских скелетов. Который побольше, обнимал второго, а тот положил голову на колени старшему, словно уснул. Рядом валялась пустая пластиковая бутылка.

Видавшие виды охранники крестились и отворачивались, не в силах выдержать это зрелище.

— Они заперлись здесь, когда весь мир сошел с ума и люди начали пожирать друг дружку, — чуть слышно прошептала Ольга, — им некуда было деваться, и они сидели тут, ожидая, что кто-нибудь спасет их… Боже…

— Надеюсь, те, кто придумал вирус химеры, варятся в аду в особо горячей смоле, — мрачно изрек Виктор.

— Дело не в них, — покачал головой Пустынник, — дело в нас с вами. Я говорил — наше прошлое определяет наше будущее. Наша природа определяет нашу судьбу. Что мы делаем тут? Пытаемся возродить тот мир, который сами же и разрушили, тот же порядок, который привел нас на грань. И если нам удастся это — человечество снова станет таким, как было. Снова будут войны, снова будет оружие массового уничтожения. Снова будет то, что уже произошло восемьдесят лет назад. Повезет ли нам в следующий раз? Навряд ли. Все, что мы делаем — пытаемся продлить свою агонию, бегая по замкнутому кругу, из которого нет выхода.

— Да, ты чертовски прав, — вспылил Виктор, — давай сейчас все вместе застрелимся нахрен! Зачем продолжать агонию?!

Сталкер равнодушно пожал плечами:

— Ты со мной не согласен? Я рад за тебя, ты, по крайней мере, смотришь в будущее с оптимизмом. Иногда умственная близорукость — достоинство.

— Да пошел ты!

Латышевский тяжело вздохнул:

— На самом деле не все так плохо, сынок, — обратился он к Пустыннику, — да, насчет круга ты прав. Но пока мы живы, жива и надежда, что однажды мы соберемся с силами и разорвем его. Эволюция не стоит на месте, когда-нибудь мы, может быть, поумнеем. А пока что наша задача — дать возможность нашим потомкам выжить достаточно долго для того, чтобы эволюция сделала свое дело. Так что…

— Извините, что прерываю, — вмешался Макс, — но снаружи какой-то шум. Нам бы дверь подпереть чем-то.