Дневники - Иван Бунин

9.IX.40. Понедельник.

И в газете то же, что вчера говорили по радио – вчера после полудня был страшный налет на Лондон. «…»

Дым от пожаров в Англии виден с северных берегов Франции.

Вечерн. радио: немцы продолжают свое дело. Англ. три часа бомбардировали Гамбург. В какой-то америк. газете говорят: "Это истинный ад на земле!"

Опять думал о том необычное, одиночестве, в котором я живу уже столько лет. Достойно написания.

10.IX.40. Вторник.

Вчера свежая лунная ночь (уже половина луны). Прошлись с В. По Route Nap. «…» Раздумал ехать прощаться с Алдановым. М.б., уже уехал. Посылаю письмо.

На олеандрах еще осталось много цветов.

11.IX.40. Среда.

«…» Нынче с утра вся долина как на ладони, черная, маленькая. Но день ясный, солнечный, только очень прохладный ветер в окна (с Италии). Беспокойство, хочется ехать на море – зачем, однако? Да и очень трудны теперь поездки. В. Уехала в Cannes. «…»

Вечером: в ночь со вторн. на среду алерт над Лонд. длился более 8 часов; англ. в эту ночь бомбардиров. Берлин «…»

Слушали Москву в 9 1/2 вечера (по-московски в 11 1/2).

12.IX.40.

Вчера в 6 ч. вечера Черчиль говорил перед радио: немцы всячески приготовились к высадке в Англии – нападение может произойти каждую минуту – и мы готовы к нему; каждая пядь земли, каждая деревня, каждая улица будет защищаться нами. (…)

Леонардо да Винчи, переселившись в Милан, предлагал свои услуги Людовику Моро [201] – между прочим, в качестве скульптора и живописца: «во всем этом, светлейший государь, я могу делать все, что только можно сделать, – по сравнению с кем угодно». Вот это я понимаю!

Пушкин незадолго до смерти писал: "Моя душа расширилась: я чувствую, что могу творить".

16.IX.40. Понед.

Итальянцы, в количестве 260 000 человек, вторглись в Египет. Англо-немецкая "дуэль" продолжается с большой силой. Леон Блюм посажен в chateau de Chazeron. За что? Я его всегда терпеть не мог, но сейчас все-таки возмущен чрезвычайно. Ведь он был избран и правил "волею народа".

17.IX.40.

Все то же, непрекращающееся. Вчера вечером пятый алерт над Лондоном за день. В ночь на понедел. алерт длился 9 1/2 часов. (…) В Риме пишут, что главное наступление на Англию будет только весной.

Франц. правительство обращается к стране с советом есть сыры, зелень и фрукты – в них есть все нужные витамины. Беда только в том, что сыров почти нет. Чудесный день.

19.IX.40. Четверг.

Позавчера ездил с М. и Г. в Cannes, бегали по городу, там и сям накупая сыры (дают по кусочку, все бросились их покупать, прочитав в "Ed.", что в сырах много всяких витаминов).

Вчера, как и предыдущие дни, – уже дней пять теперь, – пишу заметки в серой тетради. «…»

20.IX.40. Начал «Русю».

22.IX.40. Написал «Мамин сундук» и «По улице мостовой».

27.IX.40. Дописал «Русю».

29.IX.40. Набросал «Волки».

2.X.40. Написал «Антигону».

З.Х.40. Написал «Пашу» и «Смарагд».

5.Х.40. Вчера и сегодня писал «Визитные карточки».

7.Х.40. Переписал и исправил «Волки».

10,11,12,13.X.40. Писал и кончил (в 3 ч. 15 м.) «Зойку и Валерию».

14,17,18,20,21,22.X.40. Писал и кончил (в 5 ч.) «Таню».

25 и 26.X.40. Написал «В Париже» (первые страницы – 24.X.40).

27 и 28.X.40. Написал «Галю Ганскую» (кончил в 4 часа 40 м. дня 28.X.).

23.Х.40. (10.Х.40 по старому стилю), 11 1/2 ч. вечера.

Шум дождя по крыше, шум и постукивание капель. Иногда все сотрясающие раскаты грома. Лежал, читал "Несмертельного Голована" Лескова, потом выпил пол стаканчика водки.

70 лет тому назад на рассвете этого дня (по словам покойной матери) я родился в Воронеже на Дворянск, улице. Сколько лет еще осталось мне? Во всяком случае немного и пройдут они очень быстро, – давно ли, напр., была осень в Beausoleil, где мы жили на этой горе, в этом высоком доме (Villa Dominante)! A прошло уже 2 года.

Проснулся поздно (в 9 ч.), с утра было серо и прохладно, потом весь день шел дождь. Все-таки мое рождение немного праздновалось – баранье плечо, вино (Марга подарила Понте-Канэ). Галина переписывала "Таню", которую я кончил вчера в 5 ч. вечера.

30.X.40.

С утра солнце, но из-за Альп над Вансом дожд«евые» облака. К полудню распогодилось, прохладно. «…» Перетащил сейчас (три часа дня) к себе письм. стол из кабинета внизу. Тотчас после того началась ужасная кровь.

Все посл. время то дожди, то хорошая погода. 14 (1 окт., на Покров) Вера ездила в Cannes к обедне (в страшный дождь) – ее рождение. Жалко ее, больную, слабую, нервную, утешающуюся чем Бог даст, – жалко нестерпимо.

С месяц почти пишу не вставая, даже иногда поздно ночью, перед сном.

18 Окт. ездил с Бахраком (он живет у нас) в Ниццу – прощальное свидание в кафе под Казино с Алдановым (опять вернувшимся).

26 Окт. получена была от Зайцева открытка: 17-го Окт. умер Н.К. Кульман (19 похоронен в St. Gen. du Bois) – кончается, кончается наша прежняя, долгая и сравнит, благополучная эмигр. жизнь. Да, 20 лет, треть человеч. Жизни мы в эмиграции.

28 Окт., вечером, узнал: началась еще одна война – Италия напала на Грецию, придралась к чему-то, о чем сама солгала, и напала.

9.XI.40.

Семь лет тому назад весть о Ноб. премии. Был счастлив – и, как ни странно сказать, молод. Все прошло, невозвратимо (и с тяжкими, тяжкими днями, месяцами, годами).

10.XI.40.

Были чудесные, солн. дни. Липа под моим окном стояла вся уже сквозная, светло-канареечная, небо в ней было яркое, бирюзовое. (Другая липа все еще густая, зеленая.) Нынче ливень, холод.

11.XI.40.

Вчера поздно вечером кончил "Генриха" (начал 6, писал 7 и 9). Опять хороший, теплый день. В 2 ч. ходил в город, в банк, меняю посл. тысячи. «…»

"Генриха" перечитал, кое-что черкая и вставляя, нынче утром. Кажется, так удалось, что побегал в волнении по площадке перед домом, когда кончил. Одно осталось – помоги и спаси, Господи.

За прошлую неделю оч. много потерял крови, слабость и боль в темени.

14.XI.40.

Позавчера был в Ницце у доктора Карлотти – все слезится левый глаз. Прописал новые капли, сказал, что зрение у меня хорошее и что все-таки я должен постоянно носить очки (для дали, а работать в прежних).

Весь день перечитывал написанные за эту осень рассказы и клал их в две папки – одну надо положить в сейф.

Молотов был два дня в Берлине: решают новое устройство Европы "на развалинах старой", – как пишут итальянцы.

Умер и похоронен, как самый обыкнов. человек, забытый уже всеми Чемберлен [202].

Итальянцы пока напоролись на греков.