Задачка для техномага - Анастасия Левковская

Руки Ника скользнули по бинтам, и я услышала, как он шумно выдохнул и пробормотал какое-то заковыристое проклятие. И тут же его ласки стали нежнее, а сам он — намного осторожнее.

Он невесомо касался губами перебинтованной груди, кончиками пальцев чертил неведомые узоры на моем животе, обжигал ставшую чувствительной кожу горячим дыханием.

Желание жить скручивалось во мне в тугой комок, трансформировалось в другое желание и выплескивалось наружу тихими стонами и бессвязным шепотом. Я откинулась на подушку и потянула Ника к себе. Мне казалось, что если он меня сейчас не поцелует, то я точно умру. Он навис надо мной, на миг замирая. Всматривался в мое лицо, словно пытался прочитать на нем ответ. И я, жаждая большего…

— Нет, ну вы бы совесть имели! — насмешливо возмутился мужской голос, моментально отрезвляя и приводя в чувство.

Я сразу же вспомнила, что недавно чуть не загнулась, а сейчас нахожусь отнюдь не в своей комнате. Ойкнула и, оттолкнув Ника, торопливо замоталась в одеяло по самые уши.

Домкрат мне на ногу-у-у… Стыдобища-то какая…

— А ты мог бы помолчать, — недовольно заявил Ник, мимолетно погладив меня по голове. — Смотри, до чего мою невесту довел.

— Сам дурак, — неласково отозвался неведомый пациент лазарета. — Ладно девочка, у нее стресс и все такое. Но ты-то, лоб здоровый, куда смотрел и о чем думал? — и вдруг расхохотался. — А вообще забавно было наблюдать, прости за прямоту. Я тебя таким, мой дорогой друг, и не видел никогда. Любопытное открытие, знаешь ли.

Смущение немного отступило, потому что его частично вытеснил интерес. Кто это там такой ехидный и вот так свободно Ника поддевающий? Голос незнакомый… Жаль, заклинание ночного видения не применить — не знаю, как оно повлияет на мое состояние…

Словно ответом на мои мысли, Ник тяжело вздохнул и щелкнул пальцами. К потолку взвились одна за другой четыре сферы, освещая палату родного лазарета. И я, торопливо подтянув одеяло до подбородка, резко повернулась туда, откуда доносился голос.

Хорошо, что я лежала. Потому что, боюсь, даже сидя умудрилась бы упасть от удивления.

Святые шестеренки… Да быть этого не может!

Да чтоб мне больше в жизни ни одного прибора не собрать! Волтер Оревдайр собственной персоной, ни больше ни меньше!

Но… как?!

— Ух ты, какая реакция, — насмешливо сощурился осунувшийся и похудевший, но вне всяких сомнений именно он — любимый ученик моей бабули. — Должен сказать, Глория, что за те три года, пока я отсутствовал, ты превратилась в очаровательную девушку. Даже жаль, что мой друг успел заметить тебя раньше, чем я вернулся в Орвис.

— Голову откручу, — ровным тоном предупредил Ник. — И не посмотрю, что друг.

Волтер расхохотался, подняв лицо к потолку.

А я… Дар речи пропал и возвращаться и не думал.

В отличие от того же Гертвиша, с Волтером я несколько раз пересекалась. И должна сказать, что на техномага он был похож, как я на настоящую леди. Высокий, тонкокостный, с узким одухотворенным лицом, он походил, скорее, на придворного поэта, чем на того, кто с утра до ночи возится с железками. Образ представителя богемы дополняли длинные светло-русые волосы, которые почти достигали лопаток, и мягкая, вкрадчивая речь.

Но Волтер был увлеченным ученым, изобретателем, настоящим фанатом своего дела. А еще — таким бабником, что любая мать в Орвисе на пушечный выстрел не подпустила бы к нему свою дочь. Хотя бы потому, что дольше нескольких месяцев ни один его роман не продержался. Злые языки поговаривали, будто дело в том, что гениальный техномаг предпочитает свой пол, и даже приписывали ему роман с Гертвишем. И кивали на то, что, мол, не зря же Волтер выглядит совсем не мужественно.

Но я могу точно сказать, что это все бредни. Перефразируя известную в народе поговорку — иногда бабник это просто бабник. Без глубинных причин.

— Ники, Ники, как тебе не стыдно? — состроил печальное лицо Волтер. — Ты три года развлекался, пока я в подвале сидел, и теперь…

— Ничего себе развлекался! — возмутился тот. — И это ты называешь развлечением?!

— Да! — рявкнул Оревдайр гневно. — Ты был на свободе и делал что хотел! Все, что было доступно мне — проклинать нашего бывшего друга и потихоньку пакостить похитителям!

Та-а-ак! Мне кажется или за скобками осталось имя Фергюса Эйровена? Неужели и к пропаже Волтера он руку приложил? Вот же штопаный шланг! В каждой бочке затычка!

— Ладно, прости, — отвел глаза Ник. — Соглашусь, тебе было хуже.

— Ты тоже прости, — буркнул Волтер. — Дерганый я стал, нервный. Когда Бель позволит убраться отсюда, надо будет к мозгоправу пойти…

— Хенрима позвать? — ухмыльнулся Кайндорф. — Он будет счастлив помочь.

Любимый ученик моей бабули вздрогнул и как-то спал с лица.

— Не-не-не! — замотал он головой. — Я, может, сейчас и не особо нормален, но не сумасшедший же! Хен не мозгоправ, а мозголом! И я очень сомневаюсь, что три года образования по профилю что-то поменяли.

Я не выдержала и рассмеялась. А что, по-моему, более точного определения нашему полуэльфу еще не давали. Все, решено, так и буду дразнить братца Фиры. Посмотрим, как он реагировать будет.

Смущение прошло окончательно, мысли о том, что мы с Ником чуть не занялись любовью на глазах у постороннего, тоже перестали донимать. И проснулось любопытство.

— Слушай, Волтер, — я посмотрела на него, склонив голову, — откуда ты взялся?

— Пф-ф-ф, — насмешливо зафыркал тот. — Оттуда же, откуда все люди и нелюди берутся. Тебе весь процесс описать?

— И не скажешь, что еще неделю назад полутрупом был с безжизненным взглядом, — неодобрительно вздохнул Ник и пояснил: — На место, где держали Волтера, нас вывел арбалетчик, который тебя подстрелил.

— А вот с этого места поподробнее, — глянула на него очень внимательно. — Вернее… С того, как мне засадили болт в спину.

Ник на миг стиснул зубы, словно вспоминать это ему не хотелось, но все же начал посвящать меня в то, что я пропустила. Время от времени в разговор вклинивался Волтер, эти двое ругались, потом мирились, и так по кругу. Как говорится, нашла коса на камень. У Ника характер не сахар, но и его друг ненамного отстал.

Впрочем, я отвлеклась.

Когда я упала у Марка на глазах, того сорвало моментально. Не помня себя от гнева, он выпустил мощный поток некросилы, который накрыл все окружающее пространство в радиусе нескольких метров. А потом не дал мне умереть.

Некромантия неоднозначна, но в ней есть то, чего не дано даже целительству. Только некромант может сохранить жизнь в теле, которое получило смертельную рану. Только он способен удержать душу, которая уже собралась уходить на перерождение.