Девять смертных грехов. Часть третья - Антон Дмитриевич Емельянов

— И снова она! — Мария, которая присоединилась к ним с небольшим опозданием, вытянула руку, указывая на смутно знакомые лица.

Карлос присмотрелся, и точно, закованные в дорогущие доспехи из закаленной чистотой легкой бриттской стали в окружении двух отрядов загонщиков по улицам шли Первый и Змеюка. Адриан де Медина и Ана Вибора — кажется, их союз за эти месяцы стал только крепче.

Карлос промолчал, пытаясь понять, что же двигает наследником рода де Медина. Еще в Примере он пытался поговорить с ним на эту тему, но Адриан ушел от ответа. При этом точно знал, что Вибора опасна, он сам чуть не стал ее марионеткой, но все равно держал при себе. Почему сама девушка держалась за наследника одного из грандов королевства, было понятно, но вот в чем заключалась ее польза, чем она скрепила этот союз — на это у Карлоса ответов не было.

В этот момент навстречу отряду де Медины вышла странная парочка. Красноволосая женщина и незнакомый парень с короткими белыми волосами. Они шли посередине дороги, не обращая внимания на отряд аристократов, словно специально нарывались на неприятности. А может, и вправду это было их целью? Карлос не сразу, но узнал женщину — это определенно была Красная Баронесса, одна из лидеров триумвирата, враг королевства и одна из повелительниц нежити.

— И она! Что она тут делает? — Монашка подобралась.

— Прочь с дороги, — один из загонщиков, сопровождающих де Медину, сделал шаг вперед, собираясь преградить дорогу наглым чужакам.

Он знал о требованиях герцога Мирея, запрещающих сражения до начала испытания, но и спускать столь наглое пренебрежение правилами и этикетом перед людьми короля он тоже не мог. Карлос издалека заметил, как вспыхнули желтым глаза — значит, все верно, загонщики тут не случайно, а по приказу. Иначе бы не смогли так легко и свободно применить свою силу.

Сам удар заметить не получилось. Рука желтоглазого растворилась в воздухе, на лице Аны мелькнула презрительная усмешка, но и все. Меч каким-то образом прошел мимо, а чужаки как шли себе, так и продолжали. Мелкий только отодвинул плечом де Медину, но тот сдержался. И сам, и своих людей остановил.

— Это люди триумвирата, не будем провоцировать, — ветер донес до Карлоса часть фразы, а потом обе группы разошлись в стороны. Словно ничего и не было.

И только молодой Асторга продолжал сидеть на месте и думать об увиденном. С одной стороны, похоже, он и в самом деле столкнулся с кем-то из повелителей нежити. С другой… Почему тогда он явственно почувствовал чужие скверну и чистоту, когда белобрысый уворачивался от удара загонщика? Очень странно…

Мысли так увлекли Карлоса, что он не заметил, как к нему подобрался один из местных рыбаков. Мелкий пацан с уже обветренной кожей, что и не удивительно, учитывая, сколько ему приходится проводить время среди волн, ветра и соленых брызг.

— Что тебе нужно? — Мария тоже пропустила появление маленького рыбака и от неожиданности сразу схватилась за оружие.

— На вас метка, поэтому я должен передать вам эти флаконы, — парень не обратил никакого внимания на вытянутый в его сторону меч и сунул в руку Карлоса четыре пузырька с коллекционным зельем.

— Кто тебе это передал? — голос Монашки дрогнул. Такие зелья делал и просто так раздавал только один человек. Счастливчик.

— Он сказал, что вам пока не нужно этого знать и что вы достаточно верите ему, чтобы не задерживать меня, не следить и никак не выдавать, что этот разговор был, — голос парня звучал напряженно, и Карлос не сразу догадался, что тот просто повторяет одну из заученных фраз.

— Ты прав, мы не тронем тебя, — Мария пришла к тем же выводам, и ее меч вернулся обратно в ножны.

— Тогда прощайте и держите зелье наготове. Когда поймете, что испытание свернуло куда-то не туда, сразу пейте.

Парень развернулся, скользнул к ближайшему переулку и словно растворился в тенях.

— Ты видел⁈ — голос Монашки дрогнул. — Вороновы перья вокруг него в момент исчезновения… Это точно Счастливчик. Он жив, и он тут!

— А еще он не может показаться, но знает о какой-то опасности и хочет, чтобы мы подготовились… — Карлос говорил и одновременно старался использовать свою главную силу.

Не кровь рода, не чистоту, а то, за что сам Счастливчик всегда его хвалил на тренировках — за мозги и умение сложить кучу разрозненных фактов в одну картину. Итак, что тут связано, а что лишнее? Карлос принялся крутить в памяти самые важные, как ему казалось события. Пропажа Счастливчика во время погони за нежитью, появление кого-то из ее повелителей тут, на острове Кузни, предупреждение и метки, про которые говорил маленький рыбак…

— А если его поймали, но он сохранил немного свободы? — Мария обвела всех затуманившимся взглядом.

— Говорят, баронесса меняла свое тело. Что, если она и его могла изменить? И вот он ходит по городу, нанял мальчишек, как та его банда в столице, старается изображать союзника триумвирата, а сам пытается предупредить нас. Ведь похоже на правду? — глаза Монашки блеснули.

Вот только Карлос, услышав почти свои же мысли со стороны, только покачал головой.

— Слишком похоже, слишком много подсказок, которые совсем были бы не нужны, будь это на самом деле так, — он задумчиво почесал лоб. — Мне бы хотелось верить, но теперь я не сомневаюсь, что все гораздо хуже. Вы позволите? — он протянул руку, забирая у Марии и сестер их зелья. — Возможно, если мы не станем играть в секреты, а проверим, что тут намешано, это поможет найти ответ.

— Разве не видно? Это зелье восстановления. Что еще? Нельзя нарушить формулу коллекционного снадобья, не повредив его суть, — Мария коснулась пальцем одного из пузырьков.

Карлос не мог этого слышать, но вот сама девушка… Стоило ей открыться перед вроде бы таким знакомым зельем, как сумасшедший голос скверны в ее голове зашелся диким хохотом. Девушка отдернула руку, а потом кивнула, соглашаясь с предложением младшего Асторги.

* * *

— Еще немного крови, — Красная Баронесса вместе со своим спутником, которого она пересобрала в такого беззащитного на вид белобрысого мальчишку, подошли к моей камере.

Цепи крепко держали, не давая отвести руки и ноги от стены дальше, чем на полметра, а сейчас они и вовсе втянулись в нее, полностью лишая подвижности. Баронесса выждала пару мгновений, потом вытащила из-за пояса короткий кинжал и рассекла мне левое запястье, собирая еще немного моей крови.

Белобрысый тем временем, не уходя далеко, набросал прямо на полу уже знакомую схему ключа и источника. Моя кровь — ключ, и она же источник — не самый идеальный комплект, но он работал. Если удалить из крови скверну и чистоту, то можно выделить связи и вычислить алхимиков, которых привез с собой каждый из приехавших в город отрядов. Привез, но старался прятать от остальных. А еще… Эти двое повелителей нежити видели всех, кто был связан со мной. Видели и наверняка попытались ввести в заблуждение с помощью той части моих сил, что этот странный человек, которого баронесса называла цзиньши, сумел расшифровать и подчинить себе.

Конечно, у него получилось понять и скопировать далеко не все, но… Шансов и времени что-то придумать и изменить у меня становилось все меньше и меньше. Но они были! Как только двое повелителей нежити ушли, как только я убедился, что рядом нет ни капли их силы и запаха, так снова позвал то немногое, что у меня еще оставалось. В левой руке появился кошелек, где лежал флакон с кровью семи и сердцем короля-лича, в правой — меч скверны.

Проклятый ошейник тут же нагрелся, поглощая все лишние проявления чистоты и скверны, но я не сдавался. Еще немного, еще чуть-чуть — я пытался вытащить столько силы, чтобы этот сквернов артефакт не выдержал и лопнул от обжорства. Увы, как и сотни раз до этого, он оказался сильнее. Сознание начало ускользать…

Глава 17

Мирей

Тело содрогнулось, меня вырвало кровью. Зато не потерял сознание после очередной попытки сорвать ошейник цзиньши.

— Ты не находишь, что это забавно? — впервые за все время плена со мной заговорило сердце короля-лича.

— Ты вернулся? — я ответил вопросом на вопрос.

— Я и не уходил, просто раньше ты не мог меня слышать. А теперь… — сердце сделало многозначительную паузу.

Я все понял, скосил взгляд вниз и увидел, как на стальном ошейнике появилась небольшая трещина. Получилось! Значит, не зря мучился, не зря боролся.

— Так что