Тишина - Э. К. Блэр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я действительно не знаю.
Я сушу волосы и укладываю их свободными волнами, а затем наношу свой обычный легкий макияж и немного блеска на губы. Я надеваю пару черных туфель на плоской подошве, прежде чем взглянуть на себя в зеркало.
Мой желудок скручивается от нервозности. Я понятия не имею, что я собираюсь ему сказать или как я собираюсь реагировать. Я бесконечно мечтала о том, как волшебным образом верну своего отца, и теперь, когда это произошло и стало реальностью, мне вдруг становится страшно.
— Ты выглядишь идеально.
Когда я поворачиваюсь к Деклану, прислонившемуся к порогу, я натянуто улыбаюсь ему.
— Ты уверен? — спрашиваю я, внезапно почувствовав себя неловко.
— Я знаю, ты нервничаешь и волнуешься, но постарайся не психовать.
— Что, если я не смогу этого сделать?
— А что, если ты сможешь? — возражает он. — Иди сюда.
Я вхожу в его объятия и держусь за него.
— Ты дрожишь, — замечает он. — Почему бы мне не предложить тебе выпить, чтобы успокоить нервы?
Я следую за ним в гостиную, и прежде чем мы подходим к бару, раздается стук в дверь.
Останавливаюсь как вкопанная, весь воздух высасывается из моих легких, и я на мгновение парализована. Деклан оглядывается на меня, и я в шоке.
— Это он.
Глава 24
Элизабет
Все мое тело замирает, и я клянусь, что мое сердце пропускает удар или два. Я широко раскрываю глаза, когда Деклан смотрит на меня. Я не могу говорить. Моя кожа покрывается гусиной кожей
Деклан кладет руки на мои щеки и говорит мне с уверенной настойчивостью:
— Ты можешь это сделать.
Кивая головой, я говорю, проглатывая комок, застрявший у меня в горле.
— Не отпускай меня.
— Я не буду.
Держась за руки, мы идем к двери. Каждый шаг, который я делаю, ощущается как марафонский шаг. Мое сердце дрожит, беспорядочно колотясь под моими костями.
Еще один стук.
Я протягиваю дрожащую руку, и волна тошноты накатывает с силой, когда я задерживаю дыхание и открываю дверь.
Это он.
Его глаза встречаются с моими, и я не могу говорить. Я могу буквально протянуть руку и дотронуться до него, но я этого не делаю. Я слишком боюсь, что он может исчезнуть, если я сделаю какие-нибудь резкие движения. Он смотрит на меня в замешательстве. Его глаза слегка подрагивают, и я задаюсь вопросом, есть ли в них, возможно, намек на узнавание.
— Папа.
Мой голос дрожит, а его глаза расширяются от любопытства, но именно тогда, когда этот самый взгляд превращается в удивление, я понимаю, что он знает. Одним плавным движением он делает шаг ко мне и притягивает меня в свои объятия.
— О, Боже мой, — выдыхает он, не веря своим ушам, и я обнимаю его свободной рукой, когда начинают капать слезы. — Элизабет?
— Это я, папа, — говорю я ему, когда мои эмоции достигают безбожных масштабов.
Его власть надо мной — самая сильная, которую я чувствовала за всю свою жизнь. И внезапно все мои страхи, мои сомнения, моя ненависть исчезают. Деклан отпускает мою вторую руку, и я обнимаю ею своего отца. Его спина дрожит в моих объятиях, и я слышу щелчок Деклана, закрывающего дверь, когда мы оба плачем.
Он баюкает мою голову в своей ловкой руке, точно так же, как он делал, когда я была маленькой девочкой, и выдыхает:
— Моя маленькая принцесса.
Он отстраняется, обхватывает мою голову руками и изучает мое лицо.
— Боже мой, ты такая красивая, — хрипло говорит он.
Его слова залечивают раны, и когда мое лицо искажается от рыданий, я опускаю голову, и он снова прижимает меня к своей груди. Мое тело вздымается, когда я отпускаю годы и годы агонии. Я хочу сказать тысячу слов, но не могу перестать плакать. Я не могу перестать цепляться. Я просто не могу отпустить тебя.
— Дай мне посмотреть на тебя еще раз, — говорит он, когда отстраняется и опускает голову до моего уровня.
У него размытые цвета и линии, и когда я моргаю, он обретает четкость только для того, чтобы снова раствориться. Слезы продолжают литься и капать, когда он вытирает мои щеки большими пальцами. Мои руки вцепляются в его бока, и я мучительно плачу.
— Я так скучала по тебе, папа.
— О, милая, я скучал по тебе еще больше. Боль от потери тебя… Я чувствую это каждую секунду каждого дня.
— Тогда почему? Почему ты никогда не приходил за мной?
— О, принцесса, — вздыхает он, опустив голову. — Я хотел. Так много раз я хотел этого.
— Тогда почему ты этого не сделал?
Что — то внутри меня меняется, и вся боль и гнев начинают подниматься сквозь огромную радость, которую я испытываю, находясь в его объятиях. Они сталкиваются и сражаются, и когда он смотрит на меня, я делаю шаг назад и огрызаюсь:
— Ты бросил меня!
Деклан берет меня за руку, в то время как мой отец смотрит на меня, утопая в видимом стыде.
— Дорогая…
— Ты был мне нужен, — бросаю я ему. — Ты был нужен мне с того дня, как я потеряла тебя!
— Мне так жаль, милая. Почему бы нам не сесть и не поговорить?
Я поворачиваюсь к Деклану, качая головой, и он подбадривает:
— Ничего из того, что ты скажешь, не будет неправильным. Я не позволю тебе развалиться на части, хорошо?
Прислонив мою голову к своей груди, он откидывает мои волосы назад и целует меня в макушку, прежде чем положить руку мне на спину.
— Пойдем присядем.
Мы идем в гостиную, и я сажусь рядом с отцом на диван, а Деклан садится по другую сторону от меня, протягивает руку моему отцу и говорит:
— Кстати, меня зовут Деклан.
Мой отец пожимает ему руку, отвечая:
— Ашер.
— Это не твое имя, — обвиняю я, мой голос все еще дрожит от переполняющих эмоций, когда я смотрю ему в глаза. Я изо всех сил пытаюсь взять себя в руки, но не могу остановить поток новых слез, которые льются.
Деклан кладет руку мне на ногу, а папа держит мои руки в своих. Я наблюдаю, как он делает глубокий вдох, прежде чем сказать:
— Я не уверен, что сказать или с чего начать. Я никогда не думал, что когда-нибудь буду сидеть рядом с тобой, смотреть в твои глаза, держать тебя за руки, слышать твой голос.
— Ты мог бы. Все эти годы ты мог бы заполучить меня. Но вместо этого
