Собиратели душ - Наталья Николаевна Тимошенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Леон брал с влиятельных людей огромные деньги, но все они ради своих желаний готовы были платить и не такие суммы. Что им деньги, когда Леон брал у них гораздо больше! Каждый из них знал, что отдает. Каждому было все равно.
Бедным Леон помогал бесплатно. Ничего не брал, и от этого тьма бесилась сильнее. Но не помогать им Леон не мог. Только это еще делало его человеком. Пусть плохим, но человеком. Потому что лучше быть самым отвратительным человеком, чем не быть им вовсе.
Время шло, но в квартире ничего не происходило. Картины мирно висели на стенах, тихонько жужжал на кухне холодильник, в детской тикали часы. Влад написал, что у Алексиных тоже все тихо, все легли спать, он остался дежурить. Краткую информацию дали и девушки. Как Леон и подозревал, с домом должно быть все нормально. Слишком много ему лет, чтобы что-то необычное началось только сейчас. Обычно аномалии проявляют себя намного раньше. Интересной Леону показалась разве что информация об умершей в этой квартире старухе, но и с момента ее смерти прошло почти тридцать лет. И все эти годы Алексины жили в квартире спокойно. Не стоило, конечно, исключать вероятности, что призрак активизировался после того, как слегла Людмила Алексина. Леон встречал в своей практике похожие вещи: сильная энергетика нового хозяина дома не позволяла своевольничать призракам. А когда хозяин умирал или уезжал, тогда сдерживать аномалии было некому. Людмила еще не умерла, но сильно ослабела.
С другой стороны, разве сейчас, когда Людмилу увезли, не должен призрак совсем ошалеть? Может быть, ему просто нужно время, и к утру он поймет, что теперь он хозяин в квартире?
Или же дело не в призраке. Софи собрала информацию об Алексиных, и все рассказы Анны подтвердились. В последнее время на их семью обрушилось много несчастий: умер муж, слегла мать, Анне пришлось перейти на низкооплачиваемую работу, хотя до декрета она считалась неплохим специалистом. Наверное, у нее были другие варианты, но властная и деспотичная мать не научила ее справляться с трудностями, загнала самооценку под плинтус. Анна не привыкла ничего добиваться, зато в совершенстве овладела навыками смиряться с несправедливостью и принимать удары судьбы, подставляя не только обе щеки, но и все тело. Софи выяснила, что Анну всю жизнь считали тряпкой. Кто-то жалел, зная ее мать, кто-то считал, что она сама виновата. Как и всегда в обществе. Старшую дочку нещадно травили в школе, но заступиться за нее было некому. Младшего в саду тоже обижали, но он в силу возраста еще многого не понимал. По сути, каждый из Алексиных мог стать целью полтергейста. Каждый из них был идеальной мишенью.
И все же Леону не давала покоя история о том, что Людмилу Алексину считали ведьмой. Софи собрала сведения: так считали все, кто был знаком с женщиной. Она имела дурной глаз, ее не приглашали в гости и в коллективе тоже сторонились. Леон знал таких людей. Они не умели ничего сверхъестественного, ничего такого, что умел он, но обладали настолько сильной энергетикой, что могли влиять на других людей. Имея хороший характер и вместилище большее, чем душа, они могли стать целителями. Плохой же характер делал из них тех, кого в обществе и называют ведьмой. Они легко могли «сглазить» ребенка, навести порчу на соседку, чаще всего неумышленно, просто позавидовав, проклясть одним неосторожным словом. И если Людмила Алексина как раз из таких людей, то, потеряв возможность владеть собой и контролировать свои мысли и слова, она легко могла призвать злобного духа.
Размышляя подобным образом, Леон ненадолго задремал. Предыдущая ночь не позволила хорошо выспаться, поэтому он даже не заметил, как провалился в сон. Разбудил его телефонный звонок. Леон подскочил, чувствуя, как сильно забилось сердце. Телефонные звонки он не любил, предпочитал мессенджеры. И все его подчиненные это знали, при необходимости писали. Звонили лишь в крайнем случае. Очевидно, случай был именно таким.
На экране светилось имя Влада, и Леон быстро поднял трубку:
– Влад?
– Леон, оно тут! – послышался словно издалека голос старого друга. – Началось! И, кажется, стало раза в три сильнее, чем было! Приезжай!
– Уже, – заверил Леон, отключаясь.
Значит, дело не в квартире, а в Алексиных. Что бы это ни было, оно уехало за ними, не осталось тут. Уже на бегу к двери Леон ткнул в экран: все важные контакты стояли у него в быстром наборе.
Очевидно, Софи тоже сразу поняла, что если он звонит, то писать нет времени. Она могла видеть квартиру через камеры, знала, что в ней все спокойно, и тоже догадалась, что звонил Влад.
– Ты оставайся дома, – скатываясь по лестнице, велел Леон. – Кому-то надо следить за камерами. Алису вниз. И пусть захватит мое пальто.
– Она уже идет, – коротко проинформировала Софи.
И действительно: когда Леон спустился вниз и подошел к машине, Алиса уже стояла возле нее, держа в руках пальто. Набросив его на плечи, Леон в полной мере осознал, насколько некомфортно чувствовал себя без пальто. С тех пор, как в его жизнь плотно вошли сверхъестественное и тьма, он носил защитную одежду почти всегда. Снимал, только когда работал и спал. Его спальня была оклеена специальной фольгой, это было единственное место в доме, куда никакие силы не имели доступа. Его крепость, его защита. И пальто было частью этой защиты.
Алексиных для чистоты эксперимента поселили на достаточном расстоянии от дома, и теперь Леон, несясь по спящим улицам маленького городка, жалел об этом. В таких случаях, как у Алексиных, каждая минута могла быть на счету. Успокаивало только, что с ними Влад. Влад слишком давно на него работал, знал специфику многих вещей. И пусть не имел никаких способностей, но порой опыт был едва ли не важнее дара.
Дом, в котором поселили Алексиных, стоял в конце глухой улицы в частном секторе. Но, в отличие от соседних, не спал. Едва только заглушив машину, Леон услышал крики, звон посуды, глухие удары. Окна мигали, выдавая проблемы с электричеством – частое явление в подобных случаях.
– Черт, – тихонько выдохнула Алиса.
– Держитесь рядом, – велел Леон, выбираясь из машины.
Стоило им выйти на улицу, как откуда-то сбоку послышались голоса: к ним бежала Анна, прижимая к себе плачущего сына.
– Они там! – захлебывалась слезами женщина. – В доме! Мама и Катюша! О Боже, Боже… мама! Она…
– Где Влад? – строго спросил Леон.
– В доме… с ними… Он велел нам ждать на улице, он…
– Алиса, – Леон повернулся к помощнице. – Посадите их в машину, там есть вода, дайте. И идите в дом. Только осторожно.
Алиса кивнула, обняла Анну за плечи и потянула к машине. Леон же не стал тратить время, направился к дому. Едва только он ступил на порог, в доме стало тихо. И это ему не понравилось. Что бы там ни было внутри, оно почувствовало его, затаилось. Оценивает его силы, сканирует, вырабатывает план действий. Леон снял пальто, кинул на порог, открыл дверь.
В большой комнате все было перевернуто вверх дном. Шкафы лежали на полу, посуда из них выпала и разбилась. Осколки хрустели под ногами, стоило только Леону сделать шаг внутрь. Ножи и вилки торчали из стены, свернутые в спирали ложки покачивались на них. Несколько стульев были сломаны, обеденный стол лежал прямо в центре комнаты ножками вверх. А над ним, под самым потолком,
