Новый мир-новые обстоятельства - Константин Дудков

- Что эта сволочь сделала не так?! - взвопил он. Гермиона поморщилась: и зачем, спрашивается, так орать? Но тут же улыбнулась - Невилл от злости весь покраснел и выглядел на удивление смешно. - Вы слышали, что он назначил Рону отработку на целых два месяца?! Это несправедливо!

- Ага, - обижено кивнул Уизли. Симус презрительно посмотрел на Рона и остальных сторонников Золотого Мальчика.

- Несправедливо? - насмешливо спросил он, откидываясь на спинку кресла. - Да можете считать, что рыжик отделался малой кровью! - воскликнул он. - Профессор Поттер вообще мог потребовать его отчисления, а так он даже никому из учителей ничего не сказал. На сколько я знаю, официально Рон будит ходить на отработки из-за использования Бомбарды. Я слышал, как он объяснял это МакГонагалл, - пояснил он, видя непонимающие взгляды гриффиндорцев. - Даже родителям Уизли не написал.

- А это ты с чего взял? - недовольно спросил Долгопупс. Финниган ядовито ухмыльнулся.

- Невилл, ты видишь здесь толпу вопиллеров? - Мальчик-Который-Выжил покачал головой. - Нет? И я не вижу. А я просто уверен, точнее, знаю на вашем опыте, что если бы миссис Уизли узнала, что её ненаглядный Ронни напал на профессора, да ещё и в спину, то уже весь Хогвартс трясся от её крика. - Некоторые присутствующие негромко захихикали, вспоминая многочисленные громкоговорители, присланные Молли Уизли своим детям. Рон покраснел от смущения и гнева.

- Заткнись, Финниган! - заорал он, вынимая палочку. - Ещё слово и я...

- И что же ты сделаешь, Ронни? - презрительно ухмыляясь спросил Симус, демонстративно сложив руки на груди. - Нападёшь на безоружного? Или подождёшь, пока я отвернусь? Я уверен, что в таком случае ты точно меня победишь. - Слова гриффиндорца сочились неприкрытым призрением. Обстановка в комнате накалилась до предела. Казалось, что стоит только кому-нибудь пошевелиться, сразу начнётся драка. Гриффиндорцы обеих сторон смотрели друг на друга так, словно хотели убить взглядом. На минуту в гостиной факультета наступила звенящая тишина. Но, в конце концов, она была нарушена. Послышался скрип пера, и все разом повернулись в сторону угла, где сидела Гермиона. Та, не обращая ни на кого внимания, писала эссе. Подняв голову и обнаружив, что на ней сосредоточено всеобщее внимание, девушка пожала плечами.

- А что? Эссе ни кто не отменял. - И вновь опустила глаза на свиток, уже порядочно исписанный мелким подчерком. Все, вытаращив глаза, пялились на Гермиону, не обращающую ни на кого внимания. Невилл, первый отошедший от потрясения, презрительно кинул:

- А ты бы вообще заткнулась, Грейнджер. Тебя ни кто не спрашивал!

- А я и ни на что не отвечала, - хмыкнула девушка, не отрываясь от работы. Долгопупс и все остальные явно обалдели от такого ответа. Все привыкли, что Мисс Заучка молча терпит все издевательства. А тут... Да, не грубо, но всё-таки ответила! - И вообще, - продолжила Гермиона, - не мешай мне. Из-за твоего нытья я не могу сосредоточится.

А вот сейчас все вообще выпали в осадок.

- Да... да я... да ты... да как ты смеешь! - наконец воскликнул Золотой Мальчик, по примеру Уизли доставая палочку и направляя её в сторону Гермионы. Его примеру последовали все его сторонники, так что на девушку сейчас было направлено больше десятка палочек. Остальные, во главе с Симусом, не долго думая, направили свои палочки на чистокровных. Девушка, взглянув на это, презрительно фыркнула:

- Ребята, вы бы убрали это, а то, боюсь, глаза повкалываете. - Гермиона, свернув свиток с эссе, положила его в сумку вместе с книгой и, поднявшись, не торопясь направилась в сторону лестницы, ведущей в спальни. Все с широко открытыми глазами на неё смотрели. Гриффиндорцы были в таком потрясении, что ни кто не остановил её. Лишь тогда, когда послышался звук закрываемой двери, Кормак МакКлаген неуверенно спросил:

- Это что было? - Ответа он не дождался...

В тот момент никто ещё ничего не понял, но в этот день, второго сентября 1996 года, начался великий, прекрасный и неудержимый процесс, получивший в узких кругах название "Преображение Гермионы Грейнджер"...

*Я, вообще-то, пытаюсь избежать чрезмерно быстрого развития событий на любовном фронте "Поттер-Грейнджер". Но временами может казаться, что я тороплю события. Официально заявляю, что в ближайших главах Гарри и Гермиона не будут: признаваться друг другу в безумной любви; целоваться; встречаться; заниматься любовью. По поводу последнего: я вообще не планирую изображения в этом фанфике постельных сцен.

**Банально, знаю. Почти в каждом фике есть подобные высказывания...

***Да, я испытываю симпатию к зелёному факультету. И на то, что они бы меня, как магла до мозга костей, считали бы отбросами, мне наплевать.

Спасибо за внимание.

Глава 10

Глава 10.

Драко, вместе со всеми слизеринцами, шёл в Большой зал на завтрак. Малфой никогда не любил рано просыпаться, по этому всегда приходил уже в самый разгар трапезы. Это стало своего рода традицией: Драко и компания приходят под конец завтрака и старательно портят настроение Гриффиндору в целом и Золотому Трио в частности. Вот и сейчас было так же. Он, под руку с Панси, вместе со своими верными телохранителями Крэббом и Гойлом, а так же лучшим другом Блейзом, поднимался по лестнице, ведущей из подземелий на первый этаж. Слизеринцы молчали. Они не имели глупой привычки разговаривать на ходу, тем более, когда вокруг столько посторонних людей, которые могут подслушать. Да и говорить, собственно, было не о чём.

Поднявшись на верхнюю ступеньку Драко невольно поморщился. Малфой бы никому и никогда в этом бы не признался, но он не любил подземелья Хогвартса. Они вызывали у слизеринца довольно невесёлые воспоминания о событиях, происходящих в подземельях и пыточных камерах Малфой-менора, многие из которых были связаны с последним временем, когда Тёмный лорд жил в поместье Малфоев. Тот-Кого-Нельзя-Называть поселился в доме Драко ещё тогда, когда тот заканчивал третий курс Хогвартса. Отец Драко, Люциус Малфой, помог Тёмному лорду обрести его первое тело, при воспоминаниях о котором у Слизеринского Принца до сих пор бегут мурашки по спине. Да уж, вид ужасно уродливого младенца, сплошь покрытого чешуёй, с прорезями вместо ноздрей и змеиными глазами у любого вызовет чувство отвращения. Да и новое тело лорда нельзя было назвать привлекательным. Драко несколько раз видел Тёмного лорда вблизи, и каждый раз прилагал все силы и умения окклюменции чтоб не выдать того отвращения, которое возникало у него при взгляде на Того-Кого-Нельзя-Называть. Если Малфой показал бы свои истинные чувства, то не пережил бы этого.