Княжич Соколов. Том 2 - Роман Саваровский

Регенерация гвардейцев при исполнении это что-то с чем-то, а уж как лихо здоровяк управлял внутренними кровяными потоками живого организма… настоящий талант. Семь раз запускал сердце техниками водника, матерился, злился, извинялся, но за полтора часа управился и пациента не убил.

— Но как же видео… фото… снимки со спутника… звонок… — ошарашенно хлопала глазами Анна Зверева, — в статье даже покадровая кардиограмма есть и восстановленная хронология боя с точным, вплоть до секунды, временем смерти!

— Клинической смерти, — уточнил я важный момент и глянул на часы, — биологическая же зависит уже не от нас, а от государя, которому мы живое тело и передали на пути в аэропорт.

— Мы?

— С Феликсом же.

— И он живой? Его не казнили?! — искренне удивилась Зверева.

— За что?

— Ну… за это! — кивнула она на треснутый телефон, — ты приехал в аэропорт без Феликса, без сознания, и на имперской машине! Тебя отнесли на кресло личного самолета государя, пристегнули и приказали стюардессам ценой своей жизни доставить тебя в столицу и глаза с тебя не спускать… а Эмилию и Алекса заперли в носовой части!

— Так я просто устал, — вздохнул я, — спать хотелось жутко. А Феликса государь себе в телохранители забрал, и, в знак извинения, предоставил свой самолет и гарантии безопасности, вот, — методично пояснил я и чем дальше я говорил тем более жутким становилось лицо Анны Зверевой.

Странная реакция на хорошие новости.

— Устал он значит… — едва слышно проговорила Зверева медленно поднимаясь на ноги, — поспать тебе захотелось…

— Сигнал пристегнуть ремни горит, — заботливо напомнил я и показал пример как это делается.

— СОКОЛОВ… — яростно прозвенела Зверева, уже ничуть не скрывающая свой голос от «страшных» стюардесс, — Я ТЕБЯ… — взревела Анна и в этот момент самолет резко устремился вниз, отчего девушка потеряла равновесие и плотно впечаталась лицом в переднее сиденье.

Артефактное и усиленное статичным эфиром повышенной прочности сидение. Впрочем, подобным нашпигован весь самолет. Его и десятком прямых ракетных попаданий не собьешь, да и изнутри разрушать замучаешься.

Я мигом подхватил дезориентированную Анну Звереву под локоть и усадил обратно на кресло. Еще чего не хватало проверять внутренность государева самолета на огнестойкость.

Лоб девушки горел красным, из носа текла кровь, а помутненный взгляд никак не мог сфокусироваться.

Стюардесс она хотела сдерживать, ага.

Даже с имперским артефактным креслом не справилась.

— Ты не договорила, — напомнил я, приложив платок к не прекращающему кровоточить носику девушки.

— Убью, — уже гораздо спокойнее выдала концовку обещания Зверева, как только выставленное шасси коснулось ровной поверхности посадочной полосы, — когда-нибудь, собственными руками. Обязательно. Убью.

— Придется встать в очередь, — невозмутимо ответил я, краем глаза отмечая встречающую нас снаружи весьма внушительную делегацию.

Императорский борт и правда встречают по-императорски.

Как иначе назвать целую роту гвардейцев, тридцать автомобилей и расставленную по периметру военную технику, количеством превышающую весь кортеж самого государя и закрывающую собой весь обозримый горизонт.

Глава 25

— Княжич Соколов! — встретил меня властный и уверенный девичий голос, стоило мне первым покинуть самолет. То есть вторым, если считать стюардессу в облегающей юбке, которая отчего-то посчитала нужным занять пространство между мной и встречающей нас в первых рядах цесаревной.

Но девица быстро посторонилась под недовольным взглядом молодой Елецкой.

— Ваше высочество Елизавета Михайловна, — уважительно кивнул я с добродушной улыбкой на лице, — великолепно выглядите, — добавил я, оценив изысканное изумрудного цвета платье, которое не полностью скрывало легкое и пушистое белое пальто, оставляя взору вид на идеальную фигуру девушки и россыпь золотых украшений.

— Благодарю, Артемий Сергеевич, — приняла комплимент цесаревна, при этом полностью проигнорировав остальных пассажиров что вышли следом за мной.

Отдельного холодного взгляда удостоилась сонная Эмилия, которая спала весь полет и даже не почувствовала угрозу.

— Это все ваша свита? — обвел я рукой присутствие поодаль целой армии, явно недовольной тем, что цесаревна встала в первых рядах, но, тем не менее, готовые броситься спасать принцессу в любой момент.

Некоторые бойцы выражали свое агрессивное желание слишком явно. Умеют читать новости видимо. Еще бы думать своей головой научились, но способных на это, очевидно, забрал с собой в Пражское княжество сам император.

— Отцовская забота имеет разные формы, — якобы извиняясь, проворковала Елизавета Елецкая и, стоило мне подойти, взяла меня под локоть и прильнула всем телом.

Так кстати ей помогший в этом порыв ветра едва не заставил особо впечатлительных царских бойцов пальнуть в наглеца, посмевшего лапать их цесаревну, но те быстро одумались.

За моей спиной реакция была ничуть не лучше, и, в радиусе десяти метров, воздух потеплел градусов на пять.

Ощутив это на себе, Елизавета Елецкая невозмутимо отбросила пальто, которое тут же подхватил ближайший невысокий мужичок в гвардейском боевом облачении и не постеснялся бросить на меня злой хмурый взгляд.

Ровно такой же, каким этот личный телохранитель цесаревны меня встречал днями ранее в цветочном саду. И ровно также как и тогда, он не мог ничего поделать и вынужден был просто злобно хлопать глазами.

Елизавета Елецкая же, игнорируя явно бурную реакцию своей охраны и девушек за моей спиной, повела нас прогулочным шагом вдоль самолета, а я не имел ни одной причины отказываться.

— А гулять с незнакомцами вам отец дозволял? — уточнил я, глядя в веселые и крайне довольные девичьи глазки.

— Не запрещал, — дипломатично ответила Елецкая и плотнее прижалась ко мне всем телом, явно ощутив осеннюю столичную прохладу вдали от блондинистого источника тепла.

Подметив это, я замедлил шаг и ловким движением накинул на плечи девушки белый лицейский пиджак, который мне любезно выдали в самолете.

— Благодарю, — скрывая смущение улыбнулась Елецкая и посчитала нужным со смешинкой в голосе добавить, — к тому же какой вы незнакомец, Артем. С сегодняшнего утра ваше имя знает каждый поданный российской империи.

— Это становится славной традицией моего приезда в столицу, — воодушевленно выдохнул я, игнорируя три сотни репортеров, которых старательно сдерживало военное оцепление в двух сотнях метрах поодаль.

Но сверкать далекими вспышками фотоаппаратов им это не мешало. Даже вертолеты подняли, что нависли вокруг аэропорта словно чайки, аккурат на незримой линии, после которой царское ПВО их собьет.

Тяжела профессия журналиста.

И опасна.

Особенно если твои статьи не сходятся с реальностью.