Карты рая - Дмитрий Веприк

Вот сюда-то и прилетели два бывалых авантюриста, ставшие первыми апостолами членистоногого монстра, вздумавшего подчинить обитаемую вселенную. Гардинг отправился изучать обстановку, а рыжий чужак остался на корабле. Хотя на случай появления в человеческом обществе у него имелся обширный набор имитирующих пластиковых костюмов, большой Квидак решил не рисковать. Тем более что у Гырра еще не до конца срослись ребра. Итак, Гардинг отправился на разведку, а рыжий чужак устроился в углу командного отсека, наблюдая за монстром и рассеянно ковыряя в зубах.

Для начала Гардинг заглянул в один неплохо известный ему бар, место встреч разнокалиберных мошенников, отдыхавших на этой планете от трудов неправедных или просто болтавшихся в ожидании подходящего дельца. Среде фирменных признаков забегаловки числились дочерна заплеванный пол, стойка с вечно что-то жующим барменом, за спиной которого на фоне непрозрачного от пыли зеркала выстроились ряды бутылок, жульничающий «однорукий бандит» и бильярд с внушительным количеством запасных киев. Гардинг заказал себе стаканчик и, держа его на весу, принялся обозревать помещение. Он немного нервничал. Не то чтобы он очень боялся нарваться на неприятности, просто ему было чуть не по себе. Документы, предъявленные полиции, были средней степени надежности, а система галактического розыска, хоть и хромающая из-за перегруженности оперативной информацией, оставалась явлением неприятным и опасным.

Итак, он обозревал помещение. И, найдя подходящего знакомого, ухмыльнулся. Этого человека звали Бариль Альфонес, почти как основоположника научной криминалистики, но наоборот. Он был одутловат, щекаст, не носил нижнего белья и пил пиво из горлышка характерно вытянутой бутылки. Наука еще не нашла объяснений, почему манера пить из горлышка входит в моду именно в эпоху абсолютной дешевизны стаканов и возвратной тары.

— Привет, старина! — сказал Гардинг, хлопнув приятеля по плечу и подняв этим движением маленькое облачко перхоти. — Что нового?

— Ничего, — ответил тот тоном, верхний текст которого должен был читаться почти как невысказанная фраза «ба, кого я…», подтекст подразумевать удивление и некоторую настороженность, а написанный молоком подпольный уровень советовал незваному знакомому провалиться сквозь землю и больше оттуда не появляться.

Но Гардинг сделал вид, что понял только верхнюю строчку.

— Я просто хотел спросить, что ты здесь делаешь, — уточнил он, с завидной меткостью сплюнув в урну, набитую обломками бильярдных киев.

— Я жду, — коротко ответствовал тот,

— Чего?

— Подходящего дельца.

Таким образом, все налаживалось и прояснялось. В качестве отвлекающего маневра Гардинг задал следующий вопрос.

— А чем ты занимался до этого? — поинтересовался он.

— До чего?

— До того, как начал ждать.

Бариль Альфонес не стал шуметь, повышать голос и вообще высказывать недовольство. Во-первых, ближайший бильярдный кий был как раз под рукой собеседника, а во-вторых, потасовка могла привлечь к ним нежелательное внимание.

— Я зарабатывал тут на жизнь, демонстрируя одну девицу в качестве ожившей мумии из треугольных пирамид Некромаркона. Если ты помнишь, с этими мумиями связано поверье о присущей им живительной силе…

— С мумиями или пирамидами? — уточнил Гардинг.

— Неважно, — ответил перевернутый однофамилец великого криминалиста, на сей раз усилив верхний подтекст до размеров заголовка. — Я не углублялся в тонкости.

— Извини.

— Предполагалось, что телесный контакт с мумией избавляет пациентов от всех хронических болезней с вероятностью до семидесяти пяти процентов, улучшает общее самочувствие и поднимает естественную потенцию, — продолжил Бариль Альфонес. — Вначале я неплохо заработал. Но потом моя мумия порвала контракт и ушла к одному экстравагантному миллионеру. Мало того, она прихватила почти весь мой заработок. — Он вздохнул. — Я было хотел требовать компенсации, но этот сволочной миллионер интересовался, глядя сквозь меня, что лучше: умереть от скоропостижного инфаркта или сломать шею в сорвавшемся лифте. — Рассказчик содрогнулся. — Надеюсь, он уже забыл обо мне.

— Я тоже надеюсь, — сказал Гардинг. — А если не забыл, тоже не беда. Ему же хуже.

— М-м? — спросил Бариль Альфонес, недоумевая.

— Я, знаешь ли, хотел предложить тебе дельце, — объяснил Гардинг.

— Ты?! — вопросил Бариль Альфонес, максимально выделив вопросительный знак.

Гардинг ответил ему широкой улыбкой, позволявшей предполагать что угодно, но убеждавшей, что зубы у него и отменном порядке.

— Я! — подтвердил он. — Видишь ли, у меня есть готовый к продаже монстр.

— Какой? — поинтересовался бывший владелец мумии. Увидишь. Он находится на моем корабле.

— Он опасный? — с сомнением спросил Бариль Альфонес.

— Нет, что ты! — заверил Гардинг. — Он мертвый. Лицо собеседника моментально приобрело скучное выражение.

— Совершенно безнадежное дело, — сказал он. — Извини. Мертвых монстров в наше время синтезируют за сто маэлей за штуку.

— Да! — с напором согласился Гардинг. — Но этот — что-то особенное. Да ты и сам увидишь.

— Не собираюсь, — как можно более равнодушно ответствовал Альфонес, с некоторым удивлением воззрившись на бутылку в своей руке.

— Это почему?

— С тобой опасно иметь дело, — прозвучал ответ. — Тебя заметут в кратчайший срок. Слушай, а как ты вообще досих пор на свободе? У тебя же вроде большие проблемы с законом? Разве не ты вскрыл сейфы на Юноне?

— Это долгая история, — ответил Гардинг. — Мои проблемы с законом сильно преувеличены. Так ты хочешь посмотреть монстра или нет? Увидишь, это чудо, а не монстр. Я с тебя возьму немного. На худой конец, продам его в кредит.

Альфонес украдкой огляделся. Не похоже было, чтобы рядом ошивался осведомитель, а камеры наблюдения в этом заведении работали недолго. Чем оно и славилось.

— О'кей, — сказал он, уяснив, что иначе разговора не закончить. — Идем. Я посмотрю. И заплати за мое пиво.

Он ожидал увидеть что угодно кроме того, что увидел на самом деле. В пилотском отсеке, оказавшись лицом к лицу с восседающим за пультом монстром, Альфонес успел только удивиться, сказать «ой!», а потом Большой Квидак совершил свое коронное движение хвостом. В течение следующих минут, обалдело сидя на полу, человек критически и вдумчиво пересмотрел всю прожитую жизнь. Такие моменты глубокой переоценки ценностей случаются почти с каждым из нас, но большинству все-таки удается обойтись без помощи монстров и подкожных инъекций.

В итоге этих размышлений Бариль Альфонес решил, что впустую прожил лучшие годы, тратя их в бессмысленной погоне за деньгами и суетными удовольствиями. Конечно, прожитых лет не воротишь, как ни жаль, но теперь у него появилась возможность посвятить оставшуюся жизнь цели по-настоящему значительной и возвышенной, а именно служению членистоногому монстру по имени Большой Квидак.