Колыбельная для мужчин - Эстер Росмэн

Марка больше нет.

Все кончено…

Она нашла в себе силы присутствовать на похоронах – бессловесная, едва замечая окружающих. Ранний снег таял на крышке простого соснового гроба, который медленно опускали в черную яму. Люди плакали и перешептывались, мать Марка рыдала. Адриа с трудом соображала, почти не понимая, что происходит вокруг. Она будто наблюдала за всем со стороны.

Когда вернулась домой, мать стала убеждать ее: не стоит, мол, так убиваться.

– Ничего уже не поправишь, дорогая, – говорила Шерон, смахивая снег с шерстяного пальто. – На все воля Божья. – Мать повесила пальто дочери в стенной шкаф.

– Только не говори мне про волю Божью. – Адриа будто проснулась. На глаза навернулись слезы. – Смерть Марка не была угодна Богу!

– Неразумно об этом спорить. Господь все видит.

– Суесловие, мама! Не для того Господь населил землю людьми, чтобы убивать их.

– Не смей так рассуждать в этом доме! Неисповедимы пути Господни. Нам не дано уразуметь…

– Конечно же, не дано! – разрыдалась Адриа. – Потому что все это не имеет смысла. И я не верю в такого Бога, который убивает одного, дабы спасти другого! Ведь он не спас и своего сына.

Со всей силы Шерон отвесила ей пощечину.

– Не смей говорить такое! Чти Господа и Сына Его, и никогда не поминай их всуе! Господь даровал мне тебя, Адриа, и в его власти отнять тебя! – Она в ужасе закрыла лицо руками.

– Как отнял у меня Марка?

– Да, именно так.

– Тогда кому нужен Бог?

Шерон побагровела.

– Нам всем нужен Господь. А тебе – так больше, чем кому бы то ни было. Если бы ты только опустилась на колени и помолилась за бедную душу усопшего…

– Никогда! – Адриа была непреклонна и уже не боялась возможной пощечины. – Я больше не буду молиться.

Во взгляде матери исчезло какое бы то ни было участие.

– Тогда жди наказания.

– Я его уже получила! Разве не видно? Марк умер, умер! Он никогда не вернется ко мне! Твой бесценный Бог забрал его у меня.

Рот Шерон скривился от злобы.

– Ты еще накличешь беду, Адриа! Если не покаешься в течение двух недель, то жди недоброго.

– Не собираюсь каяться. Я не согрешила.

– А разве ложь – это не грех?

– И кто же лжет? А? Сама меня опутала сетями лжи. Почему вы скрываете, кто моя истинная мать?!

– Я твоя истинная мать.

Но Адриа пропустила мимо ушей эти уже ничего не значащие для нее слова.

– Почему ничего о ней не рассказываете?!

В истерике она взбежала наверх, хлопнула дверью своей комнаты и бросилась на кровать. Уткнувшись в подушку и горько рыдая, она думала лишь об одном – бежать, бежать отсюда куда глаза глядят! Но тут же ее обожгла горькая мысль: зачем? Она могла бы убежать с Марком, но его теперь нет, и он не вернется. Она никогда больше его не увидит, никогда не выйдет за него замуж, никогда не будет иметь от него детей. Тело сотрясалось от рыданий, которые хоть как-то смягчали боль. Мысленным взором она видела лицо Марка. Он будто недоумевал, видя ее живой. О, если бы она пошла с ним вопреки воле родителей, если бы покорилась его любви…

Что бы ни ждало ее в будущем, но так безоглядно любить ей уже не суждено. Слишком нестерпима боль утраты, усугубленная чувством вины. Боль, казалось, угнездилась в душе навсегда.

Марка нет. Что же осталось ей, кроме этой боли?..

С той ночи вопрос о настоящих родителях не давал покоя Адриа. Она писала письма, встречалась с юристами, с работниками нотариальных контор, пыталась разыскать Вирджинию Уотсон. Все тщетно. И лишь после смерти отца получила важнейшую подсказку.

Теперь ей предстояло самое трудное – доказать, что она и есть Лонда Денвере.

9

Адриа проснулась от визга тормозов и шумного тарахтенья парковавшегося грузовика. Испустив стон недовольства, она сползла с кровати и окинула взглядом убогое жилище. Конечно, это не «Рид» и не «Бенсон», и уж тем более не «Денвере». Но что поделаешь?

Обои в пятнах, раковина умывальника плохо вымыта, но она закрывала глаза на все издержки «Ривервью Инн». Девушка приняла душ, затем насухо вытерла волосы полотенцем, собрала их в хвостик и отодвинула прочь косметичку. Ей совсем ни к чему выглядеть броско, если она собирается провести день в библиотеке, зайти в историческое общество и, если возникнет необходимость, в полицейское управление Портленда. Но когда она бросила взгляд на свое отражение в зеркале, ей вспомнилась семейная фотография, и сердце начало саднить. В эту ночь она долго не могла уснуть: все думала о портрете, о Заке, о том, как он пристально смотрел на фотографию Кэтрин, будто ожидая услышать комплименты в адрес этой женщины.

– Настороженные, – сказала она себе. – Все они такие настороженные. И ты рвешься стать частью этой семейки. Глупая, глупая девчонка.

Со вздохом отложив платье, запакованное в полиэтиленовый пакет, она нехотя надела вязаный свитер, потертые джинсы и старые кроссовки «Рибок». Взяла сумку, сложила вдвое и вышла из номера.

С помощью потрепанной карты города нашла ближайший «Макдоналдс» и, пока ждала кофе, еще раз взглянула на план Портленда.

Город разделяла река, и западная его часть представлялась огромным, испещренным квадратиками пятном. В расположении улиц, казалось, не было никакого порядка, никакой логики. Но еще более сложной выглядела западная часть. Хотя улицы в основном тянулись с севера на юг и с запада на восток, они прихотливо извивались, следуя изгибам реки и склонам холмов.

Расплатившись за кофе, она отпила глоток и, взяв стаканчик с собой, поехала прямиком на запад, мимо невысоких домов, где размещались офисы и магазины, по направлению к реке и двум шпилям, возвышавшимся в центре. С невольной улыбкой она подумала о том, что делают сейчас ее сводные братья и сестра.

При этой мысли она взглянула в зеркальце. Обеспокоенные голубые глаза пристально взглянули на нее. Действительно она Лонда Денвере или все это жестокая шутка, которую сыграл с ней отец? Но слишком поздно подвергать сомнению то, во что она уверовала. А если она Лонда Денвере, то Джейсон, Нельсон, Трейси и Закари – ее ближайшие родственники, а никак не враги.

Машина, чуть не задев металлическую ограду, проскочила по мосту Хоторн. К сожалению, ей опять пришлось проезжать мимо отеля «Денвере», за которым на протяжении трех кварталов тянулись принадлежащие семейству офисы.

Она остановила автомобиль у здания библиотеки, допила кофе и взяла сумку. Хотя солнце делало отчаянные попытки осушить и обогреть мокрые после ночного дождя улочки, ветер, дующий со стороны реки, был прохладным.

Девушка поспешно поднялась по ступенькам и неожиданно почувствовала волнение. Ей показалось, что за ней кто-то наблюдает. Да ты просто паникуешь, успокоила она себя.