Аллергия на №1 (СИ) - Мейд Алекс

— А чё это я "муж"? — изумилась я, поддевая указательным пальцем висящую на мне темно-синюю ленточку.

— Я… не помню, — честно признался Род. — Ладно, пойду куплю билеты. К счастью, мы с тобой не успели уехать далеко.

— А где мы?

— В Рязани.

Я забралась на скамейку с ногами, пытаясь максимально зарыться в толстовку (пять утра… но холодно!), пока Вьюгин ушел покупать билеты на обратную дорогу, блин. И как только мне удается влипать в такие истории? Чёрт, просто стоит признать, что пить я не умею, у меня от алкоголя память вообще отшибает! Хотя… а ведь не только у меня.

— Наш поезд через сорок минут прибудет. Через три часа будем снова в Москве. Вот, возьми. — Родион сел рядом и протянул мне пластиковый стаканчик, с дымящимся кофе.

— Спасибо, — благодарно улыбнулась я, прикладывая холодные пальчики к горячим пластиковым бокам стакана. — Можно вопрос?

— Только не тот, как я разбил костяшки и получил синяк на всю морду. Я вообще не помню.

— Да нет, — отмахнулась я. Приятный бархатный напиток устремился в желудок, согревая моё замерзшее и пьяное тельце. — А как нас взяли с тобой в поезд?

— Судя по тому, что на моей руке нет часиков… думаю, и так понятно, — усмехнулся Род, просматривая журнал звонков на телефоне. — Ребята, нас потеряли. — Неожиданно парень улыбнулся той самой обалденной улыбкой, от которой все девчонки школы сходили с ума. — Я же тебе говорил, что Лев выполнит обещание и потащит под венец. Вон… уже первые шаги начал делать.

Рассмеявшись, я чуть не разлила себе кофе на колени.

— Не буду ничего загадывать. Зато я с удовольствием посмотрю на ту, которую ты потащишь в ЗАГС, Вьюгин.

Парень надменно фыркнул и, откинув чёрные пряди с глаз, твёрдо заявил:

— Я никогда не женюсь, Саш. Не вижу в этом необходимости для своего образа жизни. Жена, дети, борщец… не моя мечта.

Да-а-а, если бы эти слова услышали все те, кто когда-то западал на этого циничного красавчика… то началась бы война невест и Род только бы сильнее убедился в своей правоте. Ну да ладно.

— Твоё дело, — пожала плечами я, глядя на светлеющий краешек горизонта.

— Кстати, мне Лёва позвонил и попросил тебе кое-что передать…

Я почувствовала, как мне начало откровенно плохеть…

— Не продолжай. Я спустя три часа услышу все изысканные шуточки Льва, что он, наверняка, просил тебе передать…

***

Небольшую часть времени мы провели, вспоминая прошлый вечер. Ленточки мы купили у какой-то женщины на вокзале, а провожали Диму мы все вчетвером, но Лев и Нико куда-то отошли, а мы с Родом почему-то захотели в Анапу… Что-то помню было про вино, море и аквапарк… Правда, чем больше вспоминали, тем сильнее голова болела, поэтому мы забросили это дело и благочестиво проспали остаток пути.

Когда мы подъезжали к вокзалу, я уже из окна увидела сердитую моську Льва, прислонившегося к одной из колонн. Весь потрепанный, в черной толстовке, с взъерошенными волосами и… почему-то с фатой в кармане. Пальцы сжимали сигарету, а сквозь полуприкрытые губы выходил никотиновый дым.

Поняв, что кто-то наконец исполнит свою угрозу с отшлепыванием (вспомнила, что мы обсуждали в пьяном угаре бдсм… да-а-а, нашли тоже, что обсуждать на пьяную голову), я поняла, что терять мне как-то нечего.

— Встречай, жена, своих героев! — лихо воскликнула я, спрыгивая с лестницы поезда и размахивая руками, как чемпион. На Льве была розовая ленточка с золотистой подписью "жена".

После того, как сладко продрыхла большую часть пути, как дохлый проспиртованный хорек, то я ощущала небольшой прилив бодрости и сил.

Уголок губы Льва еле заметно дернулся, но глаза все также мрачно смотрели на меня.

— Щекастая, герои — это те, кто не уматывают ласты, как только я отошел ненадолго.

Мужчина двинулся ко мне, что тут же заставило меня занервничать.

— Мне было скучно, — попыталась оправдаться я. — И вообще! Это ты меня кинул одну-одинешеньку…

— Громова, я вообще-то… — начал бдящий Родион.

Я коршуном повернулась к парню.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Вьюгин, не мешай мне спасать свою шкуру от порочного надругания, — шикнула я на него. Лев вопросительно выгнул бровь дугой, явно ожидая продолжения. Не будем разочаровывать публику. — Так вот… о чём это я? Ах, да. Жена, ты бросила своего мужа одного-одинешеньку. Хотя знаешь, что мы, мужья, чуть что сразу идём налево! В этом вся твоя вина, ведь не удержала меня именно ты. Но… я, так уж и быть, милостиво прощаю тебя, — торжественно заключила я.

— Саш, ты была бы скверным мужем, — ехидно выдохнул Лев. — Не спорю, конечно, что это хорошая попытка, родная. Но не засчитано, — усмехнулся шатен, складывая руки на груди. — Не хватает драматизма и в конце словосочетания "я так больше не буду, милый".

— Мне что оправдываться перед тобой путем оперного пения? — протянула ехидно я, в точности копируя его позу.

— То есть ты меня заставила всю ночь носиться с вытаращенными глазами по Москве, так теперь и хочешь добить своим заунывным пением? — не на шутку развеселился мужчина. Зелёные глаза весело искрились.

— Ну да, меня никто не терял, ведь я не был с вами и совершенно не пил, — саркастично протянул Род, засовывая руки в карманы чёрных брюк. — Но вы можете продолжать меня игнорировать, ибо я же человек-невидимка.

Но на него никто не обратил внимания. Ну что поделать, когда мы играем с Львом в словесную дуэль, то нам откровенно похрен на всех.

— Я отлично пою! — воскликнула оскорбленно я. — Вот, сейчас. Кхе-кхе. — Я прокашлялась, чтобы прочистить горло. А затем набрала в легкие побольше воздуха и бешено завыла: — О-о-о-о-о, со-о-о-оле-е-е-е ми-и-и…

Моё прекрасное пение оборвалось тем, что мне бесцеремонно закрыли рот широкой ладонью.

— Никогда так больше не делай, Сашуль, — хохотнул Ельский. — Я чуть разрыв сердца не схватил от этих потусторонних воплей.

— Вынужден согласиться, ибо это было откровенно говоря… как бы помягче сказать? Отвратительно, ужасно, кошмарно? Не могу выбрать наиболее подходящее слова. Всё подходит, — зловредно добавил Род, сморщиваясь от головной боли.

— Ничего вы не понимаете в высоком искусстве, — обиженно пробурчала я, разворачиваясь.

Сзади послышался слаженный ржач двух представителей этой гоп-банды, которая явно ничегошеньки не понимает в пении… Гады и губители великих талантов!

Но спустя миг меня догнал Лев мягко развернул к себе.

— Это вообще-то я должен сердиться за то, что ты смылась отдыхать в другой город и не взяв меня с собой. Ведь куда муж, туда и жена, — озорно улыбнулся мужчина, притягивая меня к себе за талию.

— Везде хочешь отхватить себе кусочек? — усмехнулась я, кладя руки ему на обтянутую черной тканью толстовки грудь.

— И самый сладкий, — ухмыльнулся Лев, одним резким рывком впиваясь в мои губы поцелуем. Слегка прохладные губы страстно ласкали мои, дразняще покусывая. Затем он отстранился и еле слышно прошептал: — Волновался очень.

Но не смотря на его игривый настрой, было видно, что эта ночь, как и последние события утомили его. Под вечно летними глазами легли тени, а сами глаза воспалились.

— Куда теперь? — спросила я, прикоснувшись нежно губами к его подбородку. Затем, привстав на цыпочки, прижалась губами к его лбу, оставляя лёгкий поцелуй.

— Домой, но прежде нужно кое-куда заехать.

Глава 14

Саша

Узрев здание участка, я сразу поняла, что это всё ничем хорошим не кончится. Мою маму выпустили, но с браслетом на ноге, следящим за её передвижением, так что она находилась в родовом гнезде Ельских под домашним арестом и ожидала разговора с отчимом. Чувствую, что скоро моя матушка снова станет свободной, как ветер в поле.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Впрочем, я отвлеклась.

Мы зашли в участок быстро и решительно. Какой-то опер, кивнув Льву, быстро сопроводил нас в камеру, где находился Илья. Всё такой же холодный, с прямой осанкой, но всё же чуточку потрёпанный. Кто бы сомневался! Ночь в камере — такое себе удовольствие. Знаю, так как два года назад с Димой ходили на какой-то митинг. Романтики в этом месте крайне мало, буду честной.