Караван к Наташке - Илья Бриз

— Во, значит, как минимум, самокритичность в тебе присутствует, — улыбнулась девушка. — Что такое хорошо и что такое плохо люди Наташки будут решать на основе наших с тобой представлений о справедливости.

— Увы, только первое поколение, которое в какой‑то степени мы воспитаем. А потом они переделают мораль общества в соответствии с окружающим их миром. То есть с достаточно сложными условиями выживания нетехнологической на начальном этапе цивилизации.

— Пашка, ты забываешь о вере. В конце концов, десять божьих заповедей, изложенных в библии — это квинтэссенция морально–нравственных норм, выработанных человеческим обществом ещё до появления этой религии, — высказалась Сюзанна.

— Нет, только не христианство! Как всегда утверждали мои родители — а им в этом вопросе я полностью доверяю — христианская вера, это религия рабов. Её потому так быстро и восприняли в Римской империи, что хорошо помогала закабалять свои и чужие народы.

— Да не будет на Наташке Христа! Здесь будут Создатели — ты и я. А вера является основным фактором формирующим мировоззрение.

— Правильно, — согласился Затонов, — но только при низком уровне знаний законов природы.

— Почему низком? — удивилась девушка. — Мы же оставим модификантам все нынешние знания человечества.

— Нет, не оставим, — возразил подполковник. — Во всяком случае, не сразу. Нельзя и бессмысленно.

— Но почему? — Сюзанна никак не могла понять его позиции. — Разве мы обязаны в этом вопросе строго придерживаться планов «Генетик компани» по проекту «Феникс»? Почему не дать народу Наташки сразу все знания и технологии двадцать пятого века?

— Ты хочешь, чтобы у них была самобытная культура со своей трехтысячелетней историей? Чтобы они могли гордиться своими предками? Если же модификантам сразу дать доступ ко всей информации нашей земной цивилизации, включая историю, то в результате мы получим обычных мещан. Информация сразу наложит на их менталитет отпечаток нынешнего нигилизма [18]. Более того, люди Наташки будут презирать землян — мы совершили слишком много ошибок во все времена истории, включая создание объективных предпосылок к войне с генаями.

Вот теперь Сюзанна задумалась надолго. Раньше она как‑то даже не подумала взглянуть на проблему с этой стороны.

— Получается, — девушка уныло покачала головой, — мы намертво привязаны к проекту корпорации? Это прокрустово ложе… Нам двоим просто не просчитать всех нюансов каких‑либо изменений, если мы их введём. Не хватит ни знаний, ни вычислительной мощности имеющихся в нашем распоряжении компьютеров. У корпорации этим проектом занимался не один отдел профессиональных социологов, историков, инженеров и ещё черт знает каких специалистов.

— Да и не надо ничего просчитывать, — убеждённо сказал подполковник. Он уже успел прикинуть большинство плюсов и минусов веры в Создателей, — дать им религию, в которой основными критериями оценки личности будут честь, совесть, любовь к детям, уважение к родителям, дружелюбные отношения вообще ко всем людям ближнего и дальнего окружения. А сразу давать модификантам весь современный объём научных и технических знаний просто бессмысленно.

— Почему? — не поняла Сюзанна. — Разве знания кому‑нибудь мешают?

— Конечно! — улыбка на лице Павла вдруг стала очень язвительной: — Практически по поговорке «Мало знаешь — крепче спишь».

— Обоснуй для данной конкретной ситуации, — потребовала девушка.

— Для тебя, родная, всегда, пожалуйста, — его улыбка стала немного двусмысленной. — Итак, начальные условия. В Райской и в Эдемской долине поселяются по шестьдесят малышей. Примерный возраст начала обучения — три–четыре года.

— Не рано? — перебила Сюзанна.

— В самый раз, — кивнул подполковник, — ты же сама говорила, что модификанты будут развиваться минимум вдвое быстрей землян. Абстрагируемся пока от проблемы преподавательского состава. Лет в десять, если не раньше, ежедневно вбивая в свои умненькие не по возрасту головки основы всех наук, они освоят курс земной начальной школы. Скажем, с одиннадцати у них начнётся специализация. Максимум к тринадцати–четырнадцати годам кто‑то из них уже станет физиком, математиком, химиком, конструктором летательных аппаратов, технологом металлургического производства, программистом и так далее. Вопрос первый: хватит ли шестидесяти специалистов, чтобы освоить во всем многообразии современную нам науку и технику? Далее, — ответа от Сюзанны подполковник ожидать не стал, — кто все эти годы будет кормить, поить, обстирывать и защищать от диких животных и непогоды этих детишек? Кто построит заводы и институты, где эти специалисты будут применять полученные знания?

Затонов спрашивал, а на лице девушки все явственней проступало уныние. Она уже начала понимать, насколько была неправа.

— И таких вопросов я навскидку ещё под сотню могу задать. Сюзи, пойми, мало того, что любые знания, которыми не пользуешься, мгновенно забываются, так они ещё первопоселенцам Наташки совершенно не нужны. Ну, зачем им знать режимы резания титана на обрабатывающем центре? Основы программирования вычислительных систем? Зачем понимать, что такое дефект массы при расчёте ядерных реакций? Технологии порошковой металлургии? Принципы различных методов определения дальности при радио и масслокации? Зависимость скорости химических реакций от температуры и давления? Вот как из подручных средств соорудить ловушку на дикого зверя, как добыть огонь без зажигалки или сориентироваться в лесу по сторонам света без компаса — вот это первопоселенцам остро необходимо. Более того — интересно в отличие от способов решения алгебраических уравнений, дифференциального исчисления или математической статистики.

— Н–да, придётся быть богами у первобытных людей, — грустно констатировала девушка.

— Ну, почему сразу первобытных?! — возразил он. — Ковать мечи и орала, мне кажется, мы их научить все‑таки сможем. Пахать землю и выращивать хлеб — тоже. Строить дома из дерева, камня и кирпича. Даже читать и писать малышей мы обязательно научим — иначе как они будут постигать веру в своих создателей? Вот над текстом библии нам придётся тщательно поработать. А вообще‑то, у модификантов по сравнению с Робинзоном будут совсем неплохие стартовые условия.

— Ковать мечи и орала? — уныло протянула Сюзанна. — А мы сами‑то все это умеем? Без помощи компьютеров, роботов и станков?

— Н–да, уела, — крякнул подполковник. — Впрочем, у нас есть ещё несколько лет, чтобы этому научиться.

— Угу, построишь в лабораторном отсеке примитивный горн, чтобы в совершенстве освоить кузнечную науку, — уязвила Сюзанна, — также не забудь про гончарное дело, плотницкое и стрельбу из лука.

— Я один? — немедленно возмутился Павел. — Мне почему‑то кажется, что одной девушке на Олимпе тоже придётся заняться изучением некоторых чисто прикладных наук. Начинать, наверное, надо с ручной стирки белья — откуда у модификантов возьмётся стиральная машина? Хотя… — он ненадолго задумался. — Сначала придётся освоить прядильное и ткацкое дело — прежде чем стирать ткани, требуется уметь их выделывать.

Язвительная улыбка на лице капитана Мартинес на глазах поблекла. Может быть потому, что она знала о практической невозможности переубедить подполковника Затонова в уже принятом решении без очень веских аргументов? Но оставить последнее слово за ним? Никогда!

— В шкурах первое время пощеголяют, — мило предложила девушка. — Замша во все времена была довольно модной.

— Шкурах? Я где‑то читал, что кожевенное дело отличается, увы, весьма неприятными ароматами. Будь добра, Сюзи, как‑нибудь выдели время и поройся в наших информационных базах — не может быть, чтобы там не было описания этой технологии. А уж хорошую вытяжку в лабораторном блоке я тебе обеспечу.

Сумасшедший дом! Иначе не скажешь. Кирилл, пользуясь возможностями файл–сервера, комбинировал статьи уставов, строчил скорописью тексты, а Генри со Стивеном Голдсмитом тут же переписывали их набело. Затем, ожесточённо споря, личный штаб герцога и полковник Стоджер обсуждали каждое предложение, на ходу внося поправки и перечёркивая только что написанное, и, только после убеждения всех в правильности текстов, заново переписывали их.

— Сначала выполни приказ, и только затем обжалуй его у старшего начальника? — с сомнением повторил барон Караваев. — Даже если приказ явно ошибочный?

Лоноксу поддержали все присутствующие.

Но вот в этот раз герцог спорить не стал — с его точки зрения в армии все приказы должны были выполняться всегда и без какой‑либо задержки — а повелел:

— Эту статью устава обсуждать не будем. Как я сформулировал, так и будет! Несогласные пойдут в рядовые!

Кирилла тут же поддержал полковник:

— У кого‑то есть сомнения в правоте нашего правящего герцога? — улыбка на лице барона Стоджера была достаточно зловещей, а рука ласково поглаживала рукоять меча. Сомневающихся не нашлось.