Архитектор снов - Этери Чаландзия

За все утро Карина обратила внимание на входящих в ее кабинет дважды. Сначала она выслушала подробный и, надо сказать, добросовестный отчет новой сотрудницы финансового отдела, которая проходила испытательный срок. Карина осталась довольна, подписала семь бумаг и сказала девушке: «Вы приняты». Второй раз к ней заглянула Майя.

– Как дела? – спросила она, прошагав через кабинет и рухнув в широкое кресло.

Карина, до этого сидевшая спиной к своему столу и разглядывавшая крыши домов за окном, развернулась в ее сторону.

– Ты бы хоть стучалась иногда, – сказала она сестре. Майя, не скрывая сияющей физиономии и прекрасного настроения, болтала ногой, раскинувшись в кресле.

– У тебя что с телефоном? – поинтересовалась она у сестры. – Не могла до тебя дозвониться. Чуть на море не улетела… А ты где была?

Карина не спешила с ответом и молча смотрела на Майю. Внезапно той стало не по себе. Ей почудилось, что взгляд сестры минует ее, словно незначительную преграду, и скользит куда-то дальше, сквозь стены и воздушные массы…

Ночью, когда они утолили первую страсть, Авельев накинул на себя что-то из одежды, укутал Карину в покрывало, и они вышли на улицу. От выпитого вина у нее слегка шумело в голове, от поцелуев болели губы. Тело горело под тонкой тканью. Над головой черным океаном раскинулось небо. Ветер гнал по нему подсвеченные холодной луной светлые плоские льдины-облака. Обнимая Карину за плечи, Авельев вел ее путаными тропинками через строй шумящих деревьев. Где-то совсем близко, ухая и ударяя крыльями о воздух, пролетела ночная птица, сова…

Время от времени они останавливались, Авельев распахивал покрывало и приникал к блистающему в темноте жемчужным светом телу Карины. Они потратили почти час на прогулку, которая при свете дня заняла бы не больше десяти минут, но, когда они пришли, Карина с удивлением обнаружила, что это тот же дом, который они недавно покинули. Она посмотрела на Авельева. Тот, ничего не объясняя, толкнул небольшую неприметную дверь в стене.

Внутри ночь была плотнее, чем снаружи. Карина передернула плечами, она оглянулась и внезапно поняла, что осталась одна. Авельева нигде не было, по крайней мере, она его не видела, не слышала и не могла до него дотянуться. Она ступила в сторону и остановилась. Здесь было страшно передвигаться, у нее не было ни малейшего представления о размерах помещения, и надежным казался только небольшой островок пола под ногами. Карине захотелось позвать Авельева, но при мысли о том, что ее голос прозвучит в этой тьме, она передумала.

Электрический свет зажегся внезапно, очень яркий, мощный, он с силой ударил по глазам и… так же внезапно погас. У Карины перехватило дыхание. Короткая вспышка оставила на сетчатке отпечаток, негатив изображения, которое на мгновение вспыхнуло во мраке. Теперь, подчиняясь законам устройства глаза, Карина видела большой зал, двери, бесконечную череду покоев… и фигуры людей, которые стояли рядом и белыми пятнами глазниц смотрели на нее. Чем внимательнее Карина всматривалась в незнакомые пугающие лица, тем стремительнее они ускользали, растворяясь в бесплотных глубинах ее восприятия. И страх, и беспомощность, сродни тем, что преследуют во сне, охватили ее.

Мягкое прикосновение вырвало из груди Карины такой крик, что где-то сорвалась с ветки птица и, хлопая крыльями, пролетела над домом.

– Испугалась?… – голос Андрея звучал успокаивающе. – Прости, здесь уже ничего не работает. Провода отсырели. Пойдем, держись за меня. Я покажу тебе кое-что.

Карина, стараясь унять бешеный грохот сердца, пошла вперед, прижимаясь к нему. Они направлялись в самую сердцевину темноты. Вдруг в руках Андрея что-то щелкнуло, раздался запах бензина и вьющийся на конце зажигалки язычок пламени осветил стену. Карина ахнула.

Вся стена была покрыта барельефом с изображениями людей, зверей и птиц в чудесном саду среди несуществующих в этом мире прекрасных растений. Это было невероятно. Карина шагнула вперед и пальцами, как слепая, ощупала выпуклые поверххности.

– Этому же цены нет… – пробормотала она.

– Не то слово, – сказал Андрей, подойдя.

Свет погас, и, в обступившей их темноте, Авельев прижал Карину к этой бесценной стене и распахнул ее покрывало…

– Ну, ладно, я смотрю, ты не в настроении, – Майя поднялась с кресла и направилась в сторону дверей.

Уже на пороге она о чем-то вспомнила, и морщинка прорезала ее лоб.

– Слушай, совсем забыла, – она вернулась к столу Карины. – Я тебе не оставляла дубликаты своих ключей?

– Что? – Карина не без усилия сосредоточилась на вопросе Майи.

Та с интересом наблюдала за сестрой. Нет, Карина не выглядела расстроенной и унылой. Многолетняя выучка спасала её от проявления чувств. Но скрыть отсутствующее выражение глаз, выдававшее растерянность и тревогу, Карина не могла. Или не могла скрыть этого от сестры.

– Я ключи потеряла, – отозвалась, наконец, Майя.

– Что-то много потерь за последнее время, – сказала Карина. – Сначала часы. Теперь ключи.

Майя мгновенно ощетинилась невидимым ежом. Карина смягчилась. Она была не права.

– Конечно, я посмотрю, – примиряющее произнесла она. – Но, по-моему, ты мне ничего не оставляла.

Карина опустила глаза в бумаги, давая понять, что разговор окончен. Майя, приглаживая иголки, потопталась на месте и уже собралась отчаливать, как вдруг в дверь кабинета поскреблись, и Анюта осторожно просунулась внутрь.

– Карина Матвеевна, тут это… вам принесли, – секретарша с трудом втиснула в дверь огромный букет.

Под потрясенным взглядом Майи Анюта протащила это чудо флористики через кабинет и с трудом пристроила на край стола. Карина молча смотрела на секретаршу. Та выложила из-под локотка на стол корреспонденцию и испарилась. Они остались втроем – Карина, Майя и букет. Майя присвистнула. В темной густой зелени отливали золотой пылью черные, словно вырезанные из бархатной бумаги, цветы.

– Н-да… Поздравляю. Ну, ладно, я пошла.

Она покинула кабинет. Анюта сидела в приемной, обеими руками прижимая к уху телефонную трубку.

– …огромный. Просто огромный! И ты представляешь, за целый день ни одного приказа… – докладывала она в трубку.

Шаги Майи спугнули ее, Анюта быстренько отложила телефон и независимо зашуршала какими-то бумажками.

Карина, тем временем, не спеша потянулась за почтой. Она не сводила глаз с цветов. Это был странный и печальный букет, и ей не надо было искать записки между черных стеблей. Она знала имя отправителя. Но после всего случившегося накануне она совсем не понимала, кто такой был этот Андрей Авельев…

Они простились на берегу озера. Когда их лодка выплыла из тумана, Карина увидела свою машину, припаркованную на берегу. С удивлением взглянула на Авельева. Тот сидел на веслах и смотрел сквозь нее в сторону дома, от которого они отплывали.

Холодный поцелуй на прощание, бесцветный голос, печальное объятие. Шофер распахнул перед Кариной дверь машины. Она села. Оглянулась.

Авельев стоял на мостках причала и смотрел ей вслед. Его высокая фигура четким силуэтом выделялась на фоне белого тумана, стелившегося над водой. Машина тронулась. Когда она вновь посмотрела назад, ее сердце сжалось. Ни Авельева, ни мостков, ни тумана, ни озера, ни дома на другом берегу – ничего не было. Лес сомкнулся. Дорога свернула. Карина откинулась на сидении. Все случившееся показалось ей сном.

…когда из очередного конверта выпал лист бумаги, сложенный вдвое, и спикировал под стол, Карина не заметила этого и потянулась за следующим письмом.

Майя прошагала по коридору в сторону редакции. Не то чтобы ее как-то особенно мучило любопытство, но… нет, оно, конечно, ее мучило. Майя прекрасно понимала, что получить букет, пусть даже такой странный, в понедельник утром можно, только прекрасно проведя ночь накануне. Майя выдернула из кармана телефон и набрала Зиса.

«Абонент выключен или находится…»– она захлопнула крышку аппарата.

«Нет, ну надо же, – почему-то весело подумала она, – одним с утра цветы, а другим…»

Майя дошла до конца коридора и толкнула дверь. Солнечный день словно прописался на верхнем этаже этого здания.

Майя зажмурилась и вдруг изо всех сил чихнула.

– Будь здорова! – послышалось со всех сторон из-за компьютеров.

Майя улыбнулась. Она не представляла себе Зиса, приносящего ей цветы наутро. Это было смешно.

– Привет, Катя, – окликнула она ассистентку редактора. Из-за края монитора, утыканного малайзийскими слониками, показались два круглых зеленых глаза и белобрысая челка.

– Здорово, Майя! Как дела! О, выглядишь прекрасно! Влюбилась? – глазки сощурились.

«Надо же, – подумала Майя, – вот это я понимаю, один взгляд – и готовый диагноз».

– Чего нового? – спросила она, наморщив нос.

– Да что тут может быть нового, – вздохнула Катя. – Интриги, интрижки и мелкие пакости. Подожди, тут для тебя кое-что есть…