Острова звездного океана - Заязочка
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Один хрен потонут. Хотя оно может и лучше, что потонут. Потихоньку поплывём. Ой, пойдем! Свое мы уже отплавали. Статус требует повышения, как никак.» Ухмылялся кормчий, забираясь на флагманский мостик.
Опосля длительной, мучительной в самом начале транспортировки, Санчо как обычно в потёмках, высвечивал знакомый участок берега. Сколько же нервов высосал из него этот постоянно цеплявшийся, тонущий и собиравшийся в кучу обоз. Он наверное сто двадцать восемь тысяч раз, бегал по воде туда сюда обратно, поправляя и проводя спасательные операции. Но пройдя крутые повороты и выступающие валуны, паровозик поехал как надо. Осталось только вовремя соскочить на берег, дабы самому не уйти в открытое плавание. Произведя десантирование, уставший адмирал выудил свою боевую флотилию на берег и плюнув на всё, завалился на диванчик. Бездумно глядя в стену и медленно пережёвывая сухой кусок козлятины, уснул.
Резко подскочив новым, замечательным утром, Санчо как обычно повздорил с Саньком, перетащил стройматериал к верфи и решив, что за сегодня и так много сделал, рванул ввысь, разыскивать расщелину. Поднявшись почти до серой завесы, летун полетел в сторону каменного прижима. По его расчётам именно там должна находится расщелина, да и разведчики всегда прилетали со стороны кладбища. И действительно, с большой высоты он разглядел, что в вертикальной стене имеется огромная, вытянутая вертикально трещина. Спустившись ниже, Санчо залетел под неровный свод и немного оглядевшись, двинулся в глубь этого гигантского образования.
«Ага, вон вы где окопались, бесовские отродия.» В полумраке меж камней, было отлично видно несколько фигур, отличавшихся от серых камней, коричневым цветом. Птеродактилей было немного, скорей всего больные и косые, а возможно что это самки приглядывают за потомством. Видимо стая ушла на промысел, оставив дома детский сад. Санчо решив не вмешиваться в жизнь ящеров, двинулся дальше. Долетев до темноты он завис, соорудил из отколотого камня подобие факела и принялся изучать расщелину почти по всей доступной длине. По мере погружения вглубь, расщелина выравнивалась, становясь с каждым метром все уже и уже.
«О, нет нет нет, дальше нам нельзя. Там уже и мечом хрен махнешь и ногой не двинешь!» Подал команду мозг, осознав что тело движется уже по спёртому пространству. Обследовав длинную щель, Санчо как всегда ничего путного не обнаружив, немного поплевался, побубнил и обозлённый сам на себя вернулся в лачугу.
«Разрушился последний мост, приведший в неизвестность.
И этот каменный бугор, похожий на Аида двор, всё сеет в голову беспечность.
Ну всё, остервенел бугор! Коль ясны мысли про Конкорд!
Вперёд! Хватайся за топор!»
Глава 36
Строительство аэростата с каждым днём всё быстрее и быстрей приближалось к финальному аккорду. Инженер каждый вечер продумывал план работ на следующий день, а поднявшийся с ранними петухами Санчо, прилагая утроенные усилия, старался воплотить обдуманные за ночь схемы, в жизнь. Несмотря на то, что с начала строительства прошло уже больше месяца, а на верфи красовалась только начальная половина скелета, Санчо надеялся на чудо и с каждым днём всё уверенней, и твёрже махал топором. Но как он ни старался, огромное количество времени уходило на постоянную переплавку и переделку уже сделанного ранее.
«Как же всё таки тяжело без бумажки то строить.» Уже сотню раз оправдывался перед инженером строитель. Да и инженер этот, слабоумный, вечером проектирует одно, а утром осенённый новой идеей, хочет уже другое. Вот так вот они и строили, определив в помощники лебедя, рака, и щуку. И всё же этот безумный квартет, сумел таки создать необходимый по форме и устройству киль-хребет, а теперь усиленно работал над рёбрами-шпангоутами.
Как никак, но скелет это самая главная составляющая всех кинетически заряженных, сложных в устройстве предметов. Именно он определяет аэродинамику, манёвровую скорость, прочность и самое главное форменную красоту. Отсюда и росли основные запросы, ведь как твоя лодка выглядит, так она себя и ведёт. Поэтому на крепко приваренных к подземным валунам стапелях, до сих пор покоился всё время меняющий рёберную форму хребет. Зато днище, как Санчо примерно определил — ватер линия, ему очень понравилось. Это была мощная конструкция, усиленная дополнительными толстыми, упругими канатами, соединяющими сегменты рёбер меж собой. В теории, такая конструкция получив удар снизу либо в борт, должна прогнуться внутрь и тут же выгнуться обратно. При этом, отпружинившее судно без серьёзных повреждений, будет обязано продолжать движение. Опять же это было в теории, но только один взгляд на хребтину и глаз по детски радовался, заряжая создателя энергией на весь оставшийся день.
«Скоро, очень скоро я наконец свалю отседа. Да да, выберусь из твоих мрачных застенков!» Обращался Санчо к горе, вымеряя и обрабатывая последующие детали. Иногда у него получалось обогнать идеи инженера, либо запоров всю работу и не зная за что хвататься, он ругался, плевался, бросал все топоры и летал. Летал, наслаждаясь своей спёртой свободой и силой, стремительно толкавшей его вперёд.
Во время таких выходных вылетов он очень сдружился с ящерами, постоянно приветствовал их и чувствовал себя неотъемлемой частью их стаи. Вот только птеродактили, почему то не хотели с ним дружить. Они всё время кричали и быстро улетали при внезапном появлении надоедливого дракончика, резко подрезавшего их и кричавшего что то вроде: Посторонись! Поберегись! Либо: Куда прётесь бакланы долбанные!? Мало того, этот рогатый чёрт, повадился воровать у них честно добытую дичь. Как всегда внезапно оказавшись рядом, этот мерзавец одним махом отрывал пол туши, в основном заднюю часть и так же быстро исчезал, оставляя галдящих ящеров хлопать глазами. Короче Санчо веселился: Кружил высоко над стадом пересчитывая корз, охотился и рыбачил на разливах, купался и загорал на серо-синем побережье. Загореть конечно не загорел,
