Сокровище Флорении - Ирина Александровна Тимофеенко-Бахтина

непонятном языке, остановился посредине поляны и поднял руки вверх, и потоки магии нитями яркого света устремились к его ладоням.

Это длилось несколько секунд. Он опустил руки, свечение исчезло. Эвелин испуганно смотрела на лучшего друга и понимала, что совсем его не знала.

“Мой друг – принц. С ума сойти! Кто бы мог подумать?” – крутилась в голове мысль.

Иван подошел, стал перед ней:

– Эв, скажи? – спросил он. – Чего бы тебе хотелось сейчас больше всего?

Дунул легкий ветерок, и хлопья белого тумана сорвались со стены. Сквозь прореху Эвелин увидела, как крупная белая птица пролетела за стеной, потом еще одна, и еще. Там тоже наступала осень, и птицы летели на юг.

– Туда, – тихо ответила Эвелин, указав рукой на просвет.

Иван развел руки в стороны, повернув ладони на Эвелин, и прошептал заклинание. Неожиданно на нее посыпалась золотым дождем цветочная пыльца. На волосы, лицо, одежду. От волнения Эвелин не могла пошевелиться. Через мгновение пыльца истаяла, впиталась в тело и одежду Эвелин.

– Что это… – еле выговорила Эви.

– Моя защита… Если вдруг… будет угроза… магия защитит тебя.

***

На третий день каникул поздним утром Эвелин проводила бабушку в гости к Лилиен. Как только Розалинда взмыла с крыльца в небо, Эвелин прошла в кухню, отрезала большой ломоть от цветочного пирога. Хоть Иван и дразнил ее, что у ба пирог вкуснее, но уплетал – не отберешь. Положила в заплечный рюкзак бутылку воды, в бумажном пакете пирог. Зашла за дом и подошла к соседскому забору.

– Меня ищешь? – Вошел Иван в калитку.

– Ага, тебя, – вздрогнула Эвелин.

– Готова?

Эвелин уверенно кивнула. Иван посмотрел на массивный перстень на своей руке.

– Только недолго, пока мама с Лазореусом ушли за продуктами.

Она снова молча кивнула.

– Кстати, а ты записку бабушке оставила? – Остановился Иван в проходе.

– Какую еще записку?

– Обычную, где ты и с кем? Вдруг она раньше вернется, а тебя дома нет, будет волноваться.

– А ты написал?

– Я всегда так делаю, чтобы мама не переживала или, чтобы знала, где меня искать.

– Ладно, я сейчас. – Эвелин вернулась в дом, написала записку и прилепила на шкафчик. Плотно прикрыла входную дверь и поспешила за Иваном. Нашла его уже за сараем.

– Лазореус научил меня строить порталы, но я не умею еще высчитывать, сколько силы уйдет на перемещение, – предупредил он Эвелин. – Надеюсь, что мы быстро вернемся назад.

Иван взял Эвелин за руку.

– Закрой глаза и представь свой дом или хотя бы двор, – попросил он.

Эвелин повиновалась, крепко зажмурилась, вцепилась так, что побелели пальцы, а Ванька скривился от боли.

Иван поднял руку с перстнем вверх и нарисовал в воздухе полукруг. Послышался легкий треск. Воздух заискрился, и перед детьми появилась светящаяся арка.

Они одновременно шагнули в портал.

– Это наш дворик? – посмотрела Эвелин по сторонам.

То, что она увидела меньше всего напоминало тот уютный, утопающий в зелени и цветах двор. Голые потемневшие деревья, блеклая трава на заросших дорожках. На клумбах бурые палки сорняков вперемешку с засохшими ветками одичавших роз наводили уныние. Эта жуткая картина вызывала у Эвелин неподдельный страх.

– Хорош гербарий, – присвистнул Иван.

– Что здесь произошло? – удивленно смотрела по сторонам Эвелин.

– Апокалипсис, – Ванька шагал по дорожке к дому, – или погода такая, может это осень или зима. – Зачем мы здесь, Эв?

Они остановились перед дверью, заколоченной крест накрест досками.

– Ты сам говорил, что родители не могли не оставить для меня послание.

– И как мы попадем в дом? – с сомнением посмотрел Иван на дверь и закрытые окна.

– Попадем, не волнуйся.

Эвелин пошла над стенкой, свернула за угол. Иван отправился следом. Эвелин подошла к подоконнику, просунула под него руку и достала нож.

– Это окно в мою комнату. Смотри фокус. – Она поддела острием ножа замок между створок, внутри щелкнуло, и окно распахнулось.

Иван полез в комнату первым, потом подал руку Эвелин.

В пустом доме гулко отдавались звуки их шагов. Затхлость неприятно щекотала ноздри. Эвелин огляделась: все на своих местах, как в тот день, когда она сбежала из этого дома. Она сняла рюкзак и положила на стол.

– Что будем искать? – Иван с сомнением обвел взглядом комнату.

– Не знаю… наверное, то, что нам подскажет, что случилось с родителями. Понимаешь? Что подсказало бы мне, кто я.

Они разошлись по комнатам. Побродив, вернулись в самую большую. На стенах выгоревшие от солнца обои с едва видными огромными маками. В углу горка с тусклой посудой, пыльный диван. На противоположной стене в стеклянной рамке семейная фотография. Маленькая Эвелин на плечах у отца, рядом улыбается мама. Эвелин помнила тот день на празднике Цветов. Кто-то разбил стекло на фотографии, из середины шли мелкие трещины. Эвелин сняла рамку со стены. Стекло зазвенело, посыпалось на пол.

– Осторожно, порежешься. – Подскочил Иван, взял рамку из рук Эвелин, положил на стол.

Но Эвелин не обратила внимания на заботу, она смотрела на то место, где только что висела фотография. На ярком цветке мака виднелся контур ладошки. Он, будто звал прикоснуться. Эвелин протянула руку к цветку, приложила ладонь и почувствовала, как цветок зашевелился. Контур засветился. Эвелин резко отдернула руку, испуганно вскрикнула.

– Что? – оказался рядом Иван.

– Он живой! – Эвелин снова потянулась ладошкой к цветку и, когда тот снова зашевелился, уже не убрала руку, а держала, пока цветок ожил, надавил и оттолкнул ладошку, свалившись под ноги. На его месте обнаружилось углубление в стене.

– Это тайник! – Ванька заглянул внутрь. – Там ящик, доставай, – скомандовал он оробевшей Эвелин.

– Это не ящик, – заявила Эвелин, доставая из тайника обнаруженную вещь.

Старая, деревянная, в резных узорах, шкатулка привела в священный трепет Эвелин.

Что может быть в шкатулке? Неужели я узнаю что-то важное о родителях? Может и о моем даре станет хоть что-то известно?

Они уселись на диване, расположив между собой находку. Щелкнув замочком, Эвелин откинула крышку. Внутри лежали пожелтевшие от времени документы со странными вензелями и печатями, листы бумаги, исписанные аккуратным маминым почерком.

– Что это? – Эвелин достала из шкатулки бумаги и разложила их на диване. – Кажется, это мама писала письма… для кого… неужели для меня? – повторяла она.

Эвелин схватила листки, но не смогла разобрать написанное. Иван взял документы с вензелями и прочитал вслух:

– Договор о службе королю.

– О службе королю? – переспросила Эвелин.

Иван внимательно прочитал документ, поднял голову, глянул на Эвелин.

– Твои родители не простые ведуны, они были хранителями. – Он сложил документ и положил рядом.

– Я уже знаю об этом. Бабушка рассказала. А что это вообще?