Альманах всемирного остроумия №1 - В. Попов

Один из знакомых придворного шута императрицы Анны Иоанновны Кульковского, офицер по фамилии Гунд, что немецком языке значит «собака», был предметом обожания двух старых дев, отличавшихся чрезвычайной костлявостью, которые раз за этого красивого и, вообще, здоровеннейшего офицера между собою не на шутку переругались и чуть не разодрались даже. Кульковский сказал при этом: «Часто мне случалось видеть, что две собаки грызутся за одну кость; но в первый раз вижу, что кости грызутся за собаку».

Один рекрут стоял в первый раз на часах. Сначала ходил он спокойно перед будкой взад и вперед; наконец напал он на странную мысль, остановился, взял ружье к ноге и, уперши глаза в будку, сказал: «Странное дело! Ну что за такая драгоценность этот старый полусгнивший ящик? Ну что они дорожат им до того, что заставляют меня сторожить его! Эка невидальщина!»

Хорошенькая госпожа Полпудова, муж которой участвовал в поставке запасов для армии, собирала вокруг себя приятный кружок людей, принимавших участиe в общем них деле. Между ними находился один из адъютантов военного министра. Этот последний, довольный своим влиянием на материальные средства маленькой семьи, в течение доброго часа пускал пыль в глаза и задавал тону, что очень не нравилось молодой хозяйке. Она воспользовалась минутой, когда надоедливый воин-бюрократ, встав сзади ее стула, бесцеремонно запускал глаза на ее прекрасную грудь, и сказала ему с самой утонченной вежливостью: «Не угодно ли вам, милостивый государь, переменить место. Разве вам не известно, что мы, поставщики, не любим, чтоб на нас смотрели вблизи»?

Рестораторы и ресторации

Любитель хорошего стола раз обедал в большом кругу друзей, говоривших, певших и смеявшихся зараз. – «Господа, – крикнул гастроном, – несколько потише, а то право не разберешь, что ешь».

«Вот эта бутылка мадеры, пролежала у меня в погребе более десяти лет», – сказал некий трактирщик-шарлатан. – «Верю, любезный, да только как же муха-то забралась в бутылку и разгуливает в ней живая?» – возразил его гость. – «Тут нет ничего удивительного, – вскричал трактирщик, – когда вы узнаете, что муха эта попалась в бутылку при закупоривании и засмолили ее на острове Мадере, за 30 лет перед этим. Насекомое это живет тут благодаря живительной силе спиртуозности мадерского винограда, который, как известно, восстанавливает даже угасающую жизнь»..

Что было больше после этого говорить с нахалом? Посетитель от вина отказался и из трактира ушел.

Гость в ресторане, обращаясь к служителю, говорит: – «Подай мне бутерброд». – Служитель, отличавшийся неуместной любезностью, отвечает: – «С моим удовольствием». – «Нет, с сыром».

– «Что с вами, Карл Карлович? Вы что-то не в своей тарелке?» – «Помилуйте, как не сердиться! Представьте себе, иду я в пивную, выпиваю целую дюжину баварского, плачу за нее 1 р. 56 к. и не ощущаю даже ни малейшего опьянения! Что же это в самом деле? Кому же охота бросать свои деньги за окно?»

Путешественник, приехав к заставе одного города, в рассеянности, подал караульному офицеру, вместо паспорта, карточку кушаний французской ресторации. Караульный взял карточку и, осмотрев путешественника с ног до головы, начал читать: «Телячьи ножки – точно так, свиная голова – совершенная правда!» – Потом, отдав ее путешественнику, пропустил его чрез заставу.

– «Эй, Навуходоносор, принеси мне чашку кофе с коньяком и сигару», – так восклицал один посетитель русского ресторана, обращаясь к половому в белой коленкоровой рубашке. Другой гость тогда спросил трактирщика: – «Неужели у вас есть половой, носящий имя Навуходоносора?» – «Нет, сударь, мы зовем его просто «Сором», потому что он метет комнаты; но гости для краткости речи зовут его Навуходоносором».

– «Вот видите ли, вы не правы, что употребляете так много вина, – говорили одному пьянице, – Вино шатает вас на каждом шагу». – «Я не прав совсем не потому, что пью вино, а потому, что хожу, когда выпью».

На другой день после несчастного случая на одной железной дороге, половой в одном кафе-ресторане оплакивал смерть воспитанника политехнической школы и говорил одному из постоянных посетителей этой кофейни: – «Поверите ли вы, сударь, еще утром он ел у нас бифштекс с картофелем». – «Неужели с картофелем?» – возразил посетитель.

Пёстрая смесь курьёзов

У Н. свели однажды лошадь. «В этом вы виноваты сами», – заметил один из его знакомых. – «Нет, – подхватил другой, – в этом виноват кучер». – «Вовсе не кучер, – воскликнул третий, – а дворник». – «Совершенно справедливо, господа, – отвечал Н., – и мы все виноваты, не виноват один только вор».

Во дни крепостного права преданность прислуги к господам проявлялась то в трогательных, то в комических формах. Так в одном имении Болховского уезда Орловской губернии внезапно околела верная дворовая собака, которая обыкновенно всю ночь лаяла и, таким образом, защищала дом от воров. Не знали в первую ночь каким другим псом заменить это деятельное и верное животное. Наступила ночь и к удивленно помещицы и ее прислуги раздался громкий лай, как две капли воды похожий на лай околевшей сторожевой собаки. Пошли удостовериться, и, к немалому удивлению и также смеху, находят, что должность лаяльщика исправляет шут-карлик, по имени Федька-недоносок, который в пылу усердия своего в охранении барских интересов для защиты скотного двора и птичника от волков и рысей запрягся в веревку, на которой уже много лет бегала сторожевая собака, и лаял с отличным искусством.

Один забавник, впрочем очень умный и честный малый, имел страсть острить. Однажды, сидя у своего приятеля, он задумался. Приятель, ударив его по плечу, сказал: «Что, брат, кажется, нынче уже не шутишь больше?» – «Да, – отвечал остряк, – шутки мои сделали то, что нет больше доверия к моим словам. Кого не станешь уверять, что ты умен, слышу один ответ: шутишь, брат!»

На одном обеде какой-то остряк заметил, что нисколько гостей особенно лакомились, высасывая мозг из воловьих костей, и глубоко вздохнул. – «О чем вы вздыхаете?» – спросил его сосед. – «Мне больно видеть, – отвечал он, – как дети высасывают мозг из костей своих родителей».

В одном обществе любитель всех рекомендовать, особенно важным особам, подвел приятеля своего провинциала к местному тузу, тут находившемуся, говоря: «Позвольте, ваше высокопревосходительство, представить вам моего друга, его фамилия…» – «Это прекрасно, – сказал туз, – только прежде чем говорить мне фамилию вашего друга, потрудитесь мне сказать вашу, чтобы я мог знать, с кем я имею честь говорить».

Одна старушка, бывший синий чулок, не утратила и с летами своей привычки говорить высокопарным книжным слогом, чрезвычайно надоедавшим ее родственникам и в особенности молоденьким шалунам-внучкам. Раз она созвала к себе родных, готовясь передать им свои духовные распоряжения, но, увлеченная страстью к торжественным речам, она начала так: «Друзья мои! Я – корень, а вы – ветви! Вы разрастаетесь, цветете, благоухаете, пока корень на земле». – «Позвольте, бабушка, заметить вам, – сказала одна балованная гимназистка-внучка, – что не прикрытый землею корень страждет, и с ним вместе страждут ветви; когда же корень находится глубоко под землею, то ветви оживают и зеленеют»…

Неизвестно, насколько бабушке понравилось ученое замечание внучки-ботанистки.

Один известный комик сидел однажды за столом в числе двенадцати человек, т. е. всего с ним за столом число обедавших составляло несчастную цифру 13. Кто-то из присутствующих, человек с предрассудками, заметил это с ужасом; тогда комик сказал, ободряя всех: «Пожалуйста не беспокойтесь, господа, нас со мною не 13, а 14, так как я пил за двоих, что и берусь доказать теперь же».

– «Что видели вы в Греции?» – спросили путешественника, возвратившегося с Востока. – «Время, которое все уничтожает втихомолку», – отвечал тот.

Какой-то охотник, любивший всегда нисколько приврать в каждом своем рассказе, повествовал в обществе о каком-то удивительном эхо, повторяющемся двадцать девять раз. – «Безделица! – возразил один из слушателей, какой-то барон, – вот у меня, в моей деревне, совсем другое: если я закричу: «здравствуйте, господин эхо!» то эхо отвечает мне: «здравствуйте, господин барон!» – Рассказчик об эхо, повторявшемся 29 раз, почувствовал себя побежденным.

Один остроумный господин рассматривал над камином статуэтку правосудия и мира, изображенных целующимися. – «Видите ли, – сказал он, обращаясь к своему другу, – они целуются при расставании, так как им больше никогда не встретиться».