Гибель парома «Эстония». Трагедия балтийского «Титаника» - Рабе Ютта

Кадет Пааво Пруул, возвращавшийся в порт Таллина на учебном судне «Линда» 27.09.1994 года, всю ночь находившемся на рейде порта, сделал очень важное сообщение. Он нес вахту на ходовом мостике судна и услышал радиопереговоры портового надзора с каким-то большим судном.

При этом работники надзора как бы между прочим спросили вахтенного офицера этого судна, чем закончились поиски бомбы у них на борту. Вахтенный офицер ответил, что на борту работают люди с собаками, но пока что они ничего так и не нашли.

Однако это сообщение Пааво Пруул сделал лишь в 1999 году, поскольку он не считал возможным, что «Эстония» могла погибнуть от взрыва. А после того как аварийная комиссия опубликовала свое техническое заключение о причинах гибели парома, он о своем наблюдении и думать перестал. Он также сказал, что в тот период раздавалось так много угроз о подрыве судов, что какое-то отдельное из них вообще не принималось во внимание всерьез. На это указывают многие факты, которые частично обнародовались анонимно, а частично высказывались в открытую. Выплаты денежных сумм шантажистам компанией ESCO — держателем 50 процентов акций — могут быть легко доказаны на основании ее бухгалтерского учета. Документы, подтверждающие этот факт, как утверждают, вез с собой на «Эстонии» налоговый инспектор стокгольмской фирмы KPGU, утонувший вместе с кораблем, на который он попал случайно, опоздав на самолет.

Справедливо ли предположение или нет, оно тем не менее хорошо согласуется с заявлением Евгения Юштшука, который сообщил в 1997 году немецкой экспертной группе: поскольку «Эстония» приносила действительно солидный доход, ее владелец, компания «Эстлайн», систематически подвергалась вымогательству, сопровождавшемуся угрозами взрывов. Шантажисты были, по его мнению, как-то связаны с русской мафией. Выплаты вымогателям производились систематически вплоть до лета 1994 года, пока шведское и эстонское правительства не порекомендовали компании выплаты прекратить.

После этого компания прекратила платежи, результатом чего и явилась угроза подорвать «Эстонию».

Между тем «Эстлайн» твердо придерживалась своего решения и больше не уплатила шантажистам ни копейки.

Вскоре последовала закладка взрывных устройств на борту «Эстонии», которая, однако, не преследовала цели потопления парома, планировалось лишь нанесение существенных повреждений. Однако шантажисты не имели представления об истинном техническом состоянии парома, что в конечном счете и привело к его стремительному затоплению.

Евгений Юштшук, уже довольно пожилой человек, сделал свое сообщение совершенно добровольно. Ему принадлежит фирма Nordic Consulting, активно сотрудничащая на ниве судоходства. В северных странах Юштшук приобрел широкую известность. Я бы не стала сомневаться в достоверности его показаний. Несмотря на это, его информация о возможных подспудных причинах подрыва «Эстонии» кажется не связанной с произошедшей катастрофой, поскольку в одном из интервью, взятых мною в свое время у бывшего шефа полиции Эстонии Айна Сеппика, он исключил криминальную подоплеку этого события, будто бы совершенного шантажистами. Он заверил меня, что такая возможность была тщательно проверена эстонской полицией, которая пришла к однозначному заключению: криминальной причины не существует.

СПАСЕННЫЙ, НО ВПОСЛЕДСТВИИ ИСЧЕЗНУВШИЙ

(ДЕЛО АВО ПИХТА И ДРУГИХ)

Такую же загадку представляет и исчезновение Аво Пихта и семи других членов экипажа «Эстонии».

Ранним утром 28 сентября 1994 года многие из спасенных, поднятых из воды спасательными вертолетами, были сразу же доставлены на финскую военную базу на острове Утё. Среди первых высаженных там спасенных должен был находиться и Аво Пихт, второй капитан «Эстонии».

Одному радиокомментатору об этом рассказал шведский спасатель через несколько часов после выгрузки спасенных на Утё. Спасатель был совершенно уверен в том, что разговаривал лично с Пихтом, поскольку тот не только упомянул, что является вторым капитаном «Эстонии», но и то, что он родом с эстонского острова Хиума, расположенного недалеко от побережья Эстонии, где по сей день проживает его мать.

Это интервью было передано по эстонскому радио. Сирья Пихт, супруга Аво Пихта, также услышала это сообщение. Все данные о личности Пихта оказались правильными, и для нее это было лишним подтверждением того, что супруг благополучно пережил катастрофу. Почти одновременно официальным представителем министерства транспорта был зачитан список спасенных с парома, и в нем тоже присутствовало имя Аво Пихта. Кроме того, сразу же позвонил знакомый Пихта, работавший в компании «Эстлайн», капитан Эрих Мойк. В этот день он вместе с коллегами Энн Лээне и Тёну Полаксс находился в Ростоке на приемке судна, которое в будущем также должно было совершать рейсы на эстонских маршрутах. Энн и Тёну единодушно утверждали, что узнали Пихта в одной из телепередач, которая была подготовлена в середине этого дня в Германии.

Капитан Аво Пихт

Сирья Пихт, воспрянув духом, благодарила судьбу; она рассказывала мне во время интервью весной 1996 года: «Мы с сыном радовались тому, что муж спасен».

1 октября Сирья Пихт отправилась в офис компании «Эстлайн», и там ей был показан официальный факс из Финляндии, в котором среди спасенных числился и ее супруг. Однако Аво Пихт так и не вернулся домой. Почему — Сирья Пихт так до сего дня и не может понять.

Бывший председатель комиссии JAIC Анди Мейстер в своей книге «Неоконченный вахтенный журнал» также указывает на это: «Вертолет У-64 поднял Аво Пихта из воды и перевез его на остров Утё, а оттуда в больницу в г. Турку».

Но исчез не только Аво Пихт.

Аналогичная история произошла и с другими людьми. Родственники Лембита Лейгера, старшего механика «Эстонии», Ханнели и Ханники Вейде, двух молодых танцовщиц из шоу-группы, судового врача Виктора Богданова, продавщицы магазина беспошлинной торговли Тины Мююр, механика Агура Таргама и четвертого вахтенного офицера Каимара Кикаса — всего известно семь фамилий — получили сообщения от персонала больницы в Турку, полиции и спасательных служб о том, что эти лица живы. Но никто из них домой так и не вернулся. Позднее утверждалось, что в той путанице и сумятице, которая возникла при спасении людей, было допущено много ошибок. Однако против этого говорит тот факт, что катастрофу пережило так мало людей, что возможность ошибок с идентификацией спасенных просто исключалась.

Я подхватила этот специфический аспект в деле «Эстонии» весной 1996 года. Моя первая дорожка в этом направлении привела меня к Сирье Пихт. Женщина рассказала мне, что ей позвонили спустя два дня после гибели «Эстонии» из полиции и сообщили, что к ней должны зайти двое сотрудников полиции, чтобы допросить ее. И едва она успела положить телефонную трубку, как в ее дом ворвались двое сотрудников полиции и потребовали предоставить им возможность переговорить с ее мужем. Они производили впечатление людей, готовых перевернуть весь дом вверх дном, чтобы только найти Пихта, даже если он спрятался в шкафу. Когда же Сирья Пихт обратила внимание этих молодых людей на необычные обстоятельства, связанные с судьбой ее мужа, и на то, что сразу же после гибели «Эстонии» ей было сообщено, что ее муж числится среди спасенных, то один из этих молодых людей заметил: «Да, мы это знаем, однако, к сожалению, мы пришли сюда слишком поздно».

Что имели в виду эти люди, бросив эту фразу, Сирья Пихт не знает, поскольку по поступившей позже окончательной официальной версии ее муж оказался все же в числе погибших. И несмотря на это, эстонская полиция объявила его в розыск через Интерпол. Слишком много хлопот и расходов из-за мертвеца…

Во время моего пребывания в Таллине я встретилась также с Эрихом Мойком. Он также был капитаном компании «Эстлайн» и коллегой Пихта. Мойк находился в момент катастрофы «Эстонии» вместе с четырьмя членами своей команды в Ростоке, где должен был произвести приемку нового судна. Его двое уже упомянутых коллег — Энн Лээне и Тену Полакес — рассказали Мойку о странном происшествии. Вместе с ними в гостинице у телевизора находился и Улоф Хобро, в то время советник компании Nordstrom and Tuhlin, и этот человек сразу же, как только увидел Пихта на экране, бросился к телефону и вызвал офис своей компании. Поскольку Энн и Тёну по-шведски понимали с трудом, ни тот ни другой не смог с точностью передать, о чем шел разговор, но оба тем не менее поняли, что Улоф Хобро сказал своему собеседнику: «Почему он еще там? Его уже давно должны были убрать».