Ускоренный мир. Том 5. Парящий мост в звездном свете - Рэки Кавахара

Максимальная скорость Сильвер Кроу, единственного на весь Ускоренный мир летающего аватара, достигала 300 км/ч. Шаттл №10 летел сейчас на скорости более 400 км/ч, так что Харуюки не догнал бы его, если бы стартовал с места, но он ведь спрыгнул, почти катапультировался со своего шаттла, который сам летел с такой же скоростью, так что шанс достичь цели оставался.

Преобразовав в силу полета всю свою волю и шкалу спецатаки, Харуюки молнией несся вперед.

Тут же он очутился в зоне действия «Ржавого мира», и броня начала тускнеть. Ее поверхность запузырилась, точно кипя, и начала растворяться, превращаться в частички света.

Горячая боль вновь пробежала по нервам, но ярость была сильнее. Пронзая собой бушующий ржавый ураган, Харуюки приближался к шаттлу. Десять металлических пластин по обе стороны спины стали одна за другой отваливаться у основания, но ему было наплевать.

Инерция и тягловая сила постепенно таяли, и скорость снижалась. 600 км/ч. 500 км/ч. Если он не нагонит врага до того, как его скорость упадет до 400 (с такой скоростью летел вражеский шаттл), второго шанса уже не будет.

Ближе к шаттлу цвета ржавчины… еще ближе… но скорость падала на глазах…

– Уу… ооо!..

Он изо всех сил вытянул левую руку вперед; пальцы коснулись хвоста шаттла, соскользнули, снова коснулись – и крепко ухватились.

– Ооооо!!!

Харуюки собрал остатки сил и запрыгнул на задний ряд сидений шаттла. Джигсо быстро оглянулся. На его лице-раме было написано легкое удивление.

Похоже, на таком близком расстоянии эффектов коррозии практически не было, как в глазу тайфуна. Но все тело Сильвер Кроу успело здорово проржаветь, пока он пробивался через инкарнационный шторм. От его хит-пойнтов оставалось уже процентов тридцать. Роняя кусочки брони, Харуюки отвел правую руку, соединил пальцы и направил туда остатки своей концентрации.

Напряг воображение. Сгенерировал оверрей, сосредоточил его на кончиках пальцев и придал ему форму клинка.

– …«Лазерный меч»!!!

И Харуюки направил в грудь Джигсо единственный инкарнационный прием, который освоил полностью.

С громким металлическим звуком серебряный свет вырвался из вытянутой правой руки, коснулся ржавой брони, чуть погрузился –

Но в этот момент правая рука Сильвер Кроу переломилась в локте. Серебряный свет бессильно растворился в пространстве, и атака Харуюки закончилась, стерев лишь точку в полосе хит-пойнтов Джигсо.

Прежде чем Харуюки, силы которого истощились, рухнул на сиденье шаттла.

Тонкая полоска, протянувшаяся от внешней стороны правой руки Раст Джигсо, воткнулась в левую подмышку Кроу и удержала его от падения.

– …Ку, ку-ку-ку.

Захихикав, ржавый аватар полностью развернулся лицом к Харуюки. Он убрал ногу с акселератора, и шаттл постепенно замедлял ход, Но даже если Харуюки удастся остановить его здесь на время, это будет бессмысленно, если выжившие шаттлы – №1 и те два, которые вели Блад Лепард и Эш Роллер, – повреждены слишком сильно.

Одновременно с полной остановкой машины №10 инкарнационная буря наконец-то улеглась, и Вселенная обрела изначальные цвета и тишину.

Купаясь в холодном сиянии звезд и ярком свете солнца, Раст Джигсо приподнял Харуюки на тонкой двухметровой полоске, торчащей из его правой руки, и прошептал:

– Признай. Это ваш предел – всех, кто слепо верит, что этот мир – игра.

Внезапно тонкая черная полоска начала вибрировать. Ее верхняя кромка была покрыта мельчайшими треугольными лезвиями.

Пила. Несомненно – это было главное оружие Джигсо, которое доставило Харуюки и Блад Лепард столько неприятностей во время сражения в Акихабаре.

– И почувствуй. Вот цена твоей глупости.

Вибрация пилы вдруг резко усилилась. Одновременно ее окутал бледный оверрей. Он не только усиливал режущую способность пилы с помощью инкарнации, но и отменял правило этой арены – фиксацию хит-пойнтов.

Из левой подмышки Харуюки вырвался пронзительный металлический визг, по нервам прошла обжигающая боль.

– Уу… ааааа!

Крича, Харуюки попытался отскочить. Но тело его не слушалось. Благодаря весу Сильвер Кроу пила быстро въедалась в его левую руку у самого основания.

Несколько секунд спустя под россыпь искр рука отвалилась целиком. Полоса хит-пойнтов окрасилась красным и упала до 10%.

Лишившись обеих рук, Харуюки свалился на сиденье шаттла, как сломанная кукла. И в него вновь полетели слова пополам с издевательским смехом.

– Ку-ку… Посожалей, что ты, раз уж все равно металлик, не заполучил какой-нибудь устойчивый к коррозии цвет – золото, платину, хотя бы нержавеющую сталь.

Джигсо выпустил вторую пилу, на этот раз из левой руки. Перекрестил две пилы, зацепил их за шею Харуюки и поднял его.

Голова распятого Харуюки бессильно задралась, взгляд упал на последнюю уцелевшую зрительскую трибуну.

Среди сотен зрителей по-прежнему царили смятение и непонимание. Но помимо этого чувствовалось еще и разочарование в адрес Сильвер Кроу, который, несмотря на храбрую погоню, так и не нанес ни одного удара и теперь бессильно подвешен на пилах. В ушах Харуюки раздавалось бесчисленное «Ну и зачем он туда полез?» и «Вот и все, чего он добился, а мы-то надеялись…».

Вы можете и не говорить все это; сильнее всех разочарован я сам.

Так мысленно шептал Харуюки, ожидая, когда пилы разорвут ему горло.

Я был наивен. Я ничего не знал. Я даже не думал, что инкарнация, рожденная ненавистью, может обладать такой страшной силой…

И тут кто-то произнес в его голове.

«Это же естественно. Ты что, серьезно верил, что "надежда" может превзойти "злобу" по атакующей мощи?»

Закрыв глаза, Харуюки ответил:

Я просто не знал ни о чем таком. Я ведь не могу пользоваться подобной силой.

И снова непонятный кто-то ему возразил:

«Это ложь. И ты это знаешь. Эта сила давно уже спит в тебе. Сила даже более чистая, чем "ненависть". Злость, которая не расплескалась во внешний мир, а накапливается внутри тебя, становится все острее.

Это "гнев". Сила "гнева" существует в тебе уже очень долго, все это время она ждет, когда ты ее высвободишь».

Дерг.

Внезапно в середине спины вспыхнула ледяная боль. Дерг, дерг. Она пульсировала, как сердце, и холодной жидкостью, ртутью растекалась по всему телу.

«Ну же.

Ну же!!!

Назови мое имя сейчас же!!! Высвободи меня!!! И я превращу твой гнев в силу!!!»

– Уу… аа!..

Холод, пронзающий все тело, вдруг сменился жаром, и Харуюки, будто охваченный огнем, резко раскрыл глаза.

И увидел. Ауру, окутавшую его тело, – оверрей. Однако цвет ее был не серебряным. Он был серым, почти черным – этот цвет Харуюки точно уже видел когда-то.