Демон движения - Стефан Грабинский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Неожиданно все смолкло, словно погрузилось в землю, развеялось, и уши наполнил чудовищный, мощный, бескрайний шум...
И на долгое-долгое время весь мир окутало это шумящее бытие, и казалось, что все земные водопады поют свою грозную песнь и все земные деревья шелестят бесчисленными листьями... Потом и это утихло, и над миром разлилась великая тишина мрака. В мертвых и безгласных просторах распростерлись чьи-то невидимые, чьи-то невероятно ласковые руки, успокаивающе поглаживавшие траурную ткань пространства. А под этими нежными ласками раскачивались какие-то мягкие волны, плыли легкими барашками и убаюкивали, погружали в сон... В сладкий, тихий сон...
-------------------------
В какой-то момент профессор очнулся. Еще не полностью придя в себя, посмотрел вокруг и обнаружил, что он находится в пустом купе. Его охватило какое-то неопределенное ощущение чуждости; все вокруг казалось каким-то другим, каким-то новым, чем-то таким, с чем надо было
- 204 -
свыкнуться. Однако адаптация происходила удивительно медленно, с заметным сопротивлением. Проще говоря, надо было полностью изменить «точку зрения» и «восприятие» окружающих вещей. Ришпанс чувствовал себя, как человек, который выходит на дневной свет после долгого блуждания в темном многокилометровом туннеле. Протирал ослепленные темнотой глаза, стирал мглу, заслонявшую поле зрения. Начал вспоминать...
В мыслях поочередно всплывали блеклые картины воспоминаний, которые предшествовали... этому. Какой-то грохот, лязг, какой-то резкий удар, заглушивший все впечатления и отключивший сознание...
«Катастрофа!» — смутно мелькнуло в голове.
Внимательно осмотрел себя, провел рукой по лицу, по лбу — ничего! Ни капли крови, ни малейшей боли.
«Cogito — ergo sum»*, — решил он наконец.
Возникло желание пройтись по купе. Покинул свое место, поднял ногу и... завис в нескольких дюймах над полом.
— Так, черт побери! — пробормотал изумленно. — Я потерял вес, что ли? Чувствую себя легким, как перышко.
И вознесся вверх, под самый потолок вагона.
— Но что случилось с остальными? — вспомнил он, опускаясь к двери соседнего купе.
В этот момент у входа он заметил инженера, тоже парящего в нескольких сантиметрах над полом, и сердечно пожал его руку.
— Приветствую любезного пана! И у вас, я вижу, тоже нелады с законами тяготения?
— Эх, что же тут поделаешь? — смиренно вздохнул Ришпанс. — Вы не ранены?
— Упаси боже! — заверил Знеславский. — Я жив и здоров как новорожденный. Только что пробудился.
— Оригинальное пробуждение. А еще мне интересно, где мы, собственно, находимся?
— Мне тоже. Похоже, мы мчимся с головокружительной скоростью.
____________
* Мыслю — следовательно, существую (лат.).
- 205 -
Выглянули в окно. Ничего — пустота. Только сильная холодная струя воздуха, веющего снаружи, наводила на мысль, что поезд летит как фурия.
— Это странно, — заметил Ришпанс. — Абсолютно ничего не вижу. Пустота вверху, пустота внизу, пустота передо мной.
— А это невероятное ощущение! Вроде бы день, поскольку светло, однако солнца не видно, а мглы нет.
— Будто плывем в пространстве. Сколько сейчас может быть времени?
Одновременно взглянули на часы. Через мгновение инженер поднял глаза на товарища и встретил его взгляд, в котором читалось такое же недоумение:
— Ничего не могу рассмотреть. Цифры часов слились в черную волнистую линию...
— Вдоль которой стрелки движутся безумным, ничего не означающим движением.
— Волны протяженности, переливающиеся одна в другую, без начала и конца...
— Сумерки времени...
— Смотрите! — неожиданно воскликнул Знеславский, показывая рукой на противоположную стену вагона. - Я вижу сквозь эту стену одного из наших; того монаха-аскета, помните?
— Да, это брат Юзеф, кармелит. Я разговаривал с ним. Однако и он уже заметил нас; улыбается и подает нам знаки. Что за парадоксальные явления! Мы смотрим сквозь эти доски, как сквозь стекло!
— Непрозрачность тел черти забрали с концами, — подытожил инженер.
— Похоже, что и с непроницаемостью дела обстоят не лучше, — ответил Ришпанс, просачиваясь сквозь стену в соседнее купе.
— Действительно, — согласился Знеславский, следуя его примеру.
Так они прошли сквозь несколько вагонных перекрытий и в третьем по счету вагоне приветствовали брата Юзефа.
- 206 -
Кармелит только что закончил утреннюю молитву и, укрепив душу, сердечно радовался встрече.
— Велики деяния Господни! — сказал он, поднимая вверх глубокие, подернутые мглой задумчивости глаза. — Мы переживаем удивительные минуты. Итак, все мы чудесным образом пробудились. Хвала Предвечному! Пойдем, присоединимся к остальной братии.
— Мы с вами, — отозвались с разных сторон несколько голосов, и сквозь стены вагонов прошли десять фигур, окружив собеседников. Это были люди самых разных сословий и специальностей, в том числе машинист поезда и три женщины. Все невольно искали кого-то глазами, все инстинктивно чувствовали отсутствие одного товарища.
— Нас тринадцать, — сказал щуплый молодой человек с острыми чертами лица. — Я не вижу мастера Струга.
— Мастер Струг не придет, — словно сквозь сон произнес брат Юзеф. — Не ищите здесь обходчика Струга. Посмотрите глубже, братья и сестры мои, загляните в души ваши. Может, найдете его.
Они замолчали и поняли. На лицах разлилось великое спокойствие, и они засияли удивительным светом. И читали в душах друг друга и проницали друг друга в чудесном ясновидении.
— Братья! — заговорил монах. — Формы наши дарованы нам на краткое время, через несколько минут нам, возможно, придется оставить их. Тогда мы расстанемся. Каждый пойдет в свою сторону, куда понесет его судьба, начертанная в предвечной книге предназначения, каждый пойдет собственным путем, в собственную сферу, которую приготовил себе по ту сторону. Ибо нас ждут и тоскуют по нам остальные братские души. Прежде чем наступит миг прощания, послушайте еще раз голоса с той стороны. Слова, которые я прочитаю вам, записаны десять дней назад, по земному исчислению времени.
Произнеся эти слова, развернул тихо шелестящие листы какой-то газеты и начал читать глубоким, проникновенным голосом:
- 208 -
«В *, 15 ноября 1950 года.
ТАИНСТВЕННАЯ КАТАСТРОФА
Вчера, на железнодорожной линии Залесная-Тронь, в ночь с 14 на 15 ноября произошел таинственный случай, который до сих пор не удалось полностью объяснить. Речь идет о судьбе пассажирского поезда № 20, который потерпел крушение между вторым и третьим часом ночи. Самой катастрофе предшествовали странные явления. Все его пассажиры, будто предчувствуя угрозу, массово высаживались на станциях и полустанках перед местом рокового случая, хотя цель их поездки лежала намного дальше; на расспросы станционного начальства о причине прерывания поездки люди давали непонятные объяснения, будто не желая выдавать мотивы своего странного поведения. Характерно, что в Дрогичине поезд покинули даже