Новые Атланты - Александр Грач

Третья группа получилась самой многочисленной. Двести девятнадцать человек. Все они, так или иначе, соприкасались с больными.

Такой распорядок все приняли спокойно. Единственное условие для всех групп установили одно – иметь открытые руки. До самых плеч. Раз в час колонна останавливалась, и все проверяли друг друга. И если у человека выявлялись признаки болезни, то он уходил на обочину.

Колонна тронулась часов в десять утра. Тягач, отодвинув стоявшие перед Базаром заграждения, медленно двинулся вперёд. Кирилл пошел в третьей группе, предварительно продиктовав морякам все коды и частоту и передав электронный ключ. Судья сначала хотел послать его вперед, но молодой человек покачал головой: – Я слишком много общался с больными.

Рядом с ним шла Ира. Ни на шаг не отходя от своего спасителя. Чуть в стороне шли Олег вместе с Марией и её дочкой. Они должны были идти в первой группе, но не захотели оставлять Олега одного.

Идти оказалось легко. Все вещи Кирилл оставил дома. Он успел съездить туда с утра, чтобы забрать с собой рыжую Муську, которая теперь угнездилась на плечах, и оставить записку Эле. Почему-то он не сомневался, что она её прочтёт. Но вот то, что она сможет добраться до пункта их назначения, юноша сомневался. Записку он написал на портрете Эли. Где она нарисовала себя в будущем. Он написал всё, как есть, и приписал снизу: «Я всегда тебя узнаю, сестрёнка». Немного подумав, он оставил дома винтовку отца, взяв вместо неё охотничье ружьё. И захватил с собой остальные рисунки сестры. На память.

Колонна двигалась медленно. Шаг за шагом шли люди вперёд. Вроде все вместе, и в тоже время растягиваясь по шоссе, стараясь держаться друг от друга подальше. Первая остановка произошла около поворота на Горское шоссе. Тогда из колонны выбыло восемь человек. Они вышли сами, посмотрев на руки, и теперь стояли на обочине, провожая колонну взглядом. Минут через двадцать из колонны, из второй группы, вышла женщина, держа за руку ребёнка. У того начали вздуваться вены. Кирилл запомнил взгляд отчаяния матери. Женщины, стоявшей на краю дороги и молча смотревшей на лица проходящих мимо людей. На лица, полные безразличия и страха. А если у кого и возникали мысли о сострадании, то он их прятал, опуская глаза вниз на землю и украдкой смотря на свои руки. Осознавая, что через несколько минут может также встать на обочине, полностью потеряв надежду на спасение. Женщина стояла долго. Кирилл, идущий одним из последних, обернувшись, увидел, что она взяла сына на руки и так стоит, молча всматриваясь вдаль уходящим людям. После этого юноша стал смотреть вниз, на бесконечный асфальт и, старался не обращать внимания на то, что творится вокруг.

В следующий раз остановились около поворота на Песочное. Снова проверка. Все осматривают друг друга. Где-то впереди слышится плач. Кирилл старается не смотреть, что там случилось. Детский плачущий голос, и тишина вокруг. Все молчат и отворачиваются в сторону, словно их это и не касается. Раздаётся выстрел. Наступает полная тишина, что становится слышно, как ветер гонит по асфальту опавшие листья. Над колонной проносится бас Судьи:

– Если кто считает, что я не прав, в следующий раз останется на обочине! Всем всё понятно? Или у кого есть другие предложения?

Предложений ни от кого не поступило, и колонна тронулась дальше. Как не старался Кирилл не смотреть на край дороги, глаз всё равно увидел небольшое тело, которое уже полностью охватил огонь. Возможно, оно так и лучше…

Следующую остановку сделали уже на кольцевой автодороге. Здесь Кирилл не выдержал и, отдав кошку матери, покинув колонну, бросился бегом назад. Сколько раз он проходил рядом с этим местом, но всегда шёл дождь или туман, а в такую погоду Кирилл боялся подходить к машине. А сейчас светило солнце, и он надеялся, что ему повезёт. Так и случилось. Их автомобиль стоял на прежнем месте, с разбитым стеклом, под опорой моста. Кириллу понадобилась всего одна вещь из салона. Он подбежал к машине и, открыв дверь, откинул водительский козырёк. Там за ним висела ламинированная фотография их семьи. Она тут же перекочевала к нему в карман, и юноша, последний раз окинув взглядом салон машины, побежал догонять колонну.

Снова уходящий вдаль асфальт. Идущие люди, смотрящие вниз. Практически у всех на лицах повязки, но многие уже не верят в их эффективность. Тем не менее, на следующей стоянке каждый подходит к бочке с раствором и поливает её. Вдруг всё же поможет. В этот раз никто на обочине не остался. Все вздохнули спокойно. Но, как оказалось, зря. Буквально минут через десять, как колонна снова двинулась в путь, на обочину вышло человек пятнадцать. Причем пара из них принадлежала к первой группе. Кирилл с содроганием сердца увидел среди них Боцмана. Тот, перехватив взгляд, помахал рукой:

– Не волнуйся, хлопец! Подлодка без меня поплывёт!

К концу этого перехода Кирилл прошёл мимо места, где их подобрал Пётр. Тягач просто сдвинул в сторону преградивший дорогу грузовик. А в скором времени, буквально через километр, с идущего впереди тягача начали скидывать дрова и консервы. Наступило время стоянки.

Судья остановил людей с одной целью – отсеять как можно больше зараженных. На стоянке все разбились по группам в несколько человек, стараясь держаться как можно дальше друг от друга. Колонна остановилась в самом начале дамбы, где с одной стороны на песчаный пляж вёл пологий спуск. Многие устроились на асфальте около сохранившихся пластиковых ограждений трассы. Кто-то, сойдя с дороги, разбил лагерь недалеко от воды, рядом с песчаным берегом.

Постепенно наползла тьма. Пошел мелкий дождь, сопровождаемый сильными порывами ветра, который, срывая с разгулявшихся волн миллионы водных капель, бросал их на сидящих на берегу людей. Палаток ни у кого не было, и люди кутались во взятые с собой плащи или плёнку. Кириллу в какой-то мере повезло. Они с матерью смогли устроиться под одним из упавших щитов ограждения. Натянув куски пленки с двух сторон, они получили тесное, но достаточно сухое и тёплое убежище. Огонь уже никто не разводил, толку от него всё равно было мало – порывы ветра с дождём просто гасили пламя.

Ночью Кирилла разбудили голоса. Он проснулся и, протерев глаза, уставился в темноту. Рядом спала Ира, положив под голову худые руки. Около её ног, свернувшись калачиком, устроилась кошка. У самой стены, закутавшись в плащ, спала мать. Юноша прислушался. Голоса раздавались за стенкой – приглушённый шепот.

– Я не оставлю тебя! – Прозвучал голос Олега. – Ты сама понимаешь, о чём просишь?

– Да… Понимаю. – Прозвучал практически не различимый голос женщины. – Не забывай, у меня есть дочь. И я хочу, чтобы она осталась жива.