Вызов принят. Остросюжетная жизнь работника скорой помощи - Дэн Фарнворт

мышление в долгосрочной перспективе, а наше начальство, как и начальство других экстренных служб, слишком занято тем, чтобы вычерпывать воду, поступающую в корабль через бреши, и оставаться на плаву.

Правительство предложило взять на работу в каждую экстренную службу специалиста по оказанию первой психологической помощи. Это здорово, но первая психологическая помощь – как пластырь на ране. Работники скорой помощи каждую неделю видят страшные вещи, поэтому мер, которыми можно было бы обойтись в другой рабочей обстановке, нам недостаточно. Что важнее физической первой помощи на рабочем месте? Хорошая охрана труда, благодаря которой люди не будут падать с лестниц. Точно так же выше психологической первой помощи стоит политика поддержания психологического здоровья и благополучия работников.

В скорой помощи, как и во многих других организациях, есть ежегодные премии. Однако человек получает премию непосредственно за работу, а также за умение достигать целей, ставить галочки рядом с выполненными делами и вести документооборот. Все это прекрасно, но премии должны быть своего рода генеральными уборками для разума работников, а также способом заглянуть под «капот» сотрудника и проверить, все ли исправно работает. Если бы у вас была фабрика, полная оборудования, вы бы тратили деньги на техническое обслуживание. Потому что, если за оборудованием не следить, оно неизбежно выйдет из строя, и ваш бизнес пострадает.

Многие люди даже не думают о существовании психического здоровья и, конечно, не заботятся о нем. А ведь много таких среди работников скорой помощи.

Работников скорой помощи необходимо обучать устойчивости, то есть умению справляться со сложными рабочими моментами. Устойчивость – это жизненный навык, и он требуется сотрудникам не только скорой помощи, но и других экстренных служб. На самом деле устойчивости необходимо обучать всех, даже детей в школах.

Многие люди не знают даже о том, что такое психическое здоровье, не говоря уже о способах его поддержания. Однажды я выступал с лекцией и сказал: «У скольких из вас есть психическое здоровье?» Два человека подняли руки. Я сказал: «На самом деле психическое здоровье, как и физическое, есть у всех присутствующих. Это одна из вещей, делающих нас людьми. Поскольку у вас есть психическое здоровье, у вас могут появиться проблемы с ним». Я увидел пару сконфуженных лиц, но, когда рассказал свою историю, люди поняли, что я хочу донести: только имея полное представление о себе и потенциальных проблемах, с которыми можешь столкнуться, ты поймешь, когда нужно обратиться за помощью.

Люди должны уметь распознавать, когда они в порядке, а когда нет. Возможно, у вас рушится брак, болеет ребенок, есть финансовые проблемы или трудности со сном. Вероятно, вы злоупотребляете алкоголем и вредной пищей. Проблемы накапливаются, и часто последней капли достаточно, чтобы ваш мир рухнул.

Некоторым людям не хочется разговаривать с психологом или психотерапевтом, но они, возможно, охотно говорят о работе с коллегами. Неважно, о чем именно: о том, как отвратительно ведет себя начальство, или о качестве кофе в автомате. Какими бы банальными ни казались подобные разговоры посторонним людям, они важны для коллег, потому что работа играет большую роль в жизни людей. В службе скорой помощи, как и в армии, ты становишься частью братства. Лично я считаю, что поддержка коллег очень важна для решения проблем с психическим здоровьем.

Должны быть коллеги, настоящие или бывшие работники скорой помощи, с которыми люди смогут поговорить абсолютно конфиденциально в контролируемой обстановке. Некоторые экстренные службы теперь применяют метод под названием TRiM («Управление риском травм»), родившийся в армии в 1990-х годах. Этот метод позволяет оценить реакцию коллег на определенное травматичное событие. Если человек пережил потенциально травматичную ситуацию, он может поговорить со специалистом по управлению риском травм. Это не врач, а коллега, который прошел обучение и может определить, нужна ли человеку консультация специалиста по психическому здоровью.

В теории TRiM – это хорошая идея, однако сотрудники скорой помощи не работают на линии фронта, где экспресс-консультирование неприменимо. Мы должны иметь возможность поговорить с профессионалами, когда нам это необходимо, а не опираться лишь на догадки доброжелательных коллег. В некоторых службах есть специалисты по психическому здоровью, которым можно позвонить бесплатно, но обычно этой возможности приходится ждать несколько недель.

Мне нравится проводить сравнение со стройкой. До относительно недавнего времени охраны труда на стройках фактически не существовало. Еще в 1980-х годах можно было увидеть строителей без защитных касок. Над человеком с берушами и в светоотражающем жилете смеялись. В 1974 году правительство выпустило закон «О здравоохранении и безопасности на рабочем месте». Ситуация не улучшилась сразу, но число травм и смертей стало постепенно сокращаться.

В службе скорой помощи, как и в армии, ты становишься частью братства.

В 1981 году уровень смертности работников строек составлял 7,9 на 100 000 – в четыре раза выше, чем среди работников других сфер. В 2016 году он был 1,9 на 100 000. Сейчас во всей стране сложно найти стройку, где не соблюдали бы технику безопасности, и каждого руководителя строительной компании, пойманного на нарушении правил охраны труда, в лучшем случае считают пройдохой, а в худшем – преступником.

Я надеюсь, что уже в ближайшем будущем мы оглянемся на состояние психологической поддержки в службе скорой помощи и поймем, каким плачевным оно было. Направлять сотрудников на травматичные вызовы и при этом не оказывать им психологической поддержки так же безответственно, как позволять строителям взбираться по лестницам без каски и страховки.

На самом деле ситуация не настолько безнадежная. Сотрудники скорой помощи – братья и сестры, и мы стараемся присматривать друг за другом. Тем не менее мы могли бы добиваться лучших результатов. Мы не прислушиваемся к своим инстинктам и не обращаем внимания на знаки. Мы приходим на работу и говорим: «Доброе утро! Как дела?» Большинство людей отвечает на это: «Все хорошо, приятель» или что-то вроде этого. Возможно, кто-то скажет: «Не очень. У меня было паршивое утро, честно говоря». Скорее всего этот человек хочет с вами чем-то поделиться. Он осторожно просит о помощи, которая может заключаться в обычном разговоре. Однако очень часто после вопроса о том, как у всех дела, мы не слушаем ответы. Неудобная правда заключается в том, что многие люди закатывают глаза и думают: «Какой жалкий нытик».

Я говорю не только о скорой помощи. То же самое можно сказать о большинстве рабочих мест и социальных окружений. Я слышал о профессиональных футболистах, которые хотели поплакать в раздевалке перед матчем, но не могли, потому что, проявив эмоции, они стали бы мишенью для насмешек. Если вы заметили даже небольшие тревожные звоночки, например ваш друг стал слишком тихим или раздражительным, утратил интерес к хобби или высказывает негативные мысли, спросите, все ли у него хорошо. Если он ответит «да»,