Вамфири - Брайан Ламли

Ференци был теперь так близко, что Тибор чувствовал на себе его дыхание, черты его лица были искажены бушующими внутри страстями. Его длинные челюсти раскрылись, внутри сверкнули острые, как клыки, зубы, и было видно, как неистово извивается змеиный язык.

— Ты осмеливаешься демонстрировать мне свою кровь? Горячую молодую кровь? Кровь, которая равноценна жизни! — он дернулся, будто его сдавил неожиданно сильный спазм, и Тибору показалось, что Ференци сейчас станет плохо, но этого не случилось. Он лишь схватился руками за шею, несколько раз судорожно вздохнул и покачнулся, но быстро взял себя в руки. — Ах, Тибор! Теперь, хочешь ты того или нет, ты сам ускорил наступление того момента, когда больше откладывать нельзя. Это мой час и твой тоже! Пришло время появиться яйцу, семени! Смотри! Смотри!

Широко раскрытый рот Фаэтора сделался похожим на черную пещеру, а раздвоенный блестящий язык изогнулся крючком и конец его опустился в горло. Там он подцепил что-то и вытянул на свет.

Тибор весь сжался, и ему трудно стало дышать. Он увидел, что в раздвоении языка зажато яйцо вампира, его семя — полупрозрачная серебристая капля, сияющая словно жемчужина, дрожащая в последние секунды перед... перед посевом?

— Нет!!! — раздался хриплый крик ужаса. Но неизбежное должно было случиться. Тибор взглянул в глаза Фаэтора, пытаясь прочитать в них хотя бы намек на то, что его ожидает. Но он жестоко ошибся. Ференци умел подчинять других своей воле, обладал мощным даром гипноза. Глаза вампира были желто-золотого цвета. И без того огромные, они увеличивались с каждой секундой. «Сын мой, — казалось, говорили они. — Ну давай же, поцелуй своего отца!» Потом...

Из жемчужно-серой капля превратилась в алую, и рот Фаэтора быстро прижался к раскрытому в крике рту Тибора...

Молчание Гарри Кифа длилось несколько секунд, и за все это время завернутые в одеяла и охваченные ужасом от того, что им пришлось услышать, Кайл и Квинт не проронили ни слова.

— Это наиболее... — наконец заговорил Кайл.

— Никогда в своей жизни... — почти одновременно начал Квинт.

— Нам придется закончить на этом, — с тревогой в голосе прервал обоих Киф. — Мой сын вот-вот проснется, ему пора кушать.

— Два разума в одном теле, — задумчиво произнес Квинт, все еще находившийся под впечатлением от услышанного. — Я говорю в данном случае о вас, Гарри. В какой-то мере вы похожи на...

— Не надо об этом, — снова прервал его Киф. У меня нет ничего общего с тем, что вы имеете в виду. Даже отдаленно. Слушайте, я должен торопиться. Вы хотите что-нибудь рассказать мне?

Кайл постарался сосредоточиться и заставил себя вернуться на землю, к реальности.

— Завтра мы встречаемся с Краковичем, — сказал он. — Но у меня неспокойно на душе. Предполагалось, что это будет сугубо конфиденциальная встреча двух отделов экстрасенсорики, своего рода обмен опытом. Но в это дело уже вмешался по меньшей мере один агент КГБ.

— Откуда вам это известно?

— У нас есть свой осведомитель, но он держится в тени. Их люди слишком близко подобрались к нам. Призрак Кифа, казалось, был озадачен.

— Этого никогда бы не случилось во времена Боровица. Он их люто ненавидел. И честно говоря, я не понимаю, почему это случилось сейчас. Между методами контроля над умами, которыми пользуется Андропов, и нашими нет ничего общего. Когда я говорю «нашими», я имею в виду и русских. Постарайтесь избежать противостояния, Алек. Вам необходимо работать вместе с Краковичем. Предложите свою помощь.

— В чем? — нахмурился Кайл.

— У него есть где навести порядок. По меньшей мере, одно место вам известно. В ваших силах помочь ему.

— Есть где навести порядок? — Кайл вскочил с кровати и, прижимая к себе одеяло, шагнул к призраку. — Гарри, но у нас самих в Англии есть где наводить порядок! Пока я здесь, в Италии, Юлиан Бодеску вытворяет все, что ему заблагорассудится! И меня это очень беспокоит. Я еще не отказался от мысли направить к нему своих людей и...

— Нет! — встревоженно воскликнул Киф. — Ни в коем случае — до тех пор пока мы не узнаем все, что нам необходимо знать. Вы не имеете права рисковать! Сейчас он находится в центре своего весьма небольшого гнезда, но, если он только захочет, он может, как чуму, распространить эту заразу!

Кайл понимал, что Киф совершенно прав.

— Хорошо, — сказал он, — но...

— Я не могу больше оставаться, — прервал его Гарри — Тяга слишком сильна. Он просыпается, мобилизует все свои физические и умственные способности и, кажется, воспринимает меня как одну из них.

Светящийся неоном силуэт начал мерцать, голубое сияние замигало.

— Гарри, о каких «местах» вы говорили?

— Подземное существо, — голос Кифа раздавался как прерывистый радиосигнал. Голографическое изображение ребенка, видимое на фоне его фигуры, заметно шевелилось, потягивалось.

«Мы уже говорили об этом раньше», — подумал Кайл.

— Вы сказали, что по меньшей мере одно место нам известно. Какое место? Вы имеете в виду могилу Тибора? Но ведь он же мертв, это несомненно!

— Крестообразные холмы... морские звезды... лозы... спрятавшиеся в земле вьющиеся растения...

— Он все еще там? — едва не задохнулся от удивления Кайл.

Киф кивнул, но потом передумал и отрицательно покачал головой. Он попытался что-то сказать, но его очертания задрожали и исчезли, рассыпавшись на сотни сияющих голубых искр. Еще какое-то мгновение Кайл надеялся, что разум его присутствует рядом, но услышал лишь шепот Карла Квинта:

— Нет, это не Тибор. Его там нет. Это не он, а то, что он оставил после себя!

Глава 7

Первая пятница сентября, одиннадцать часов вечера, Генуя.

Алек Кайл и Карл Квинт быстро шли по скользким после дождя камням мощеной аллеи, направляясь в кабачок под названием «Frankie's Franchise», где у них была назначена встреча с Феликсом Краковичем.

За семьсот миль от Генуи, в Англии, в Девоне, стоял душный вечер бабьего лета. Было десять часов вечера. В Харкли-хаус на кровати, стоявшей в просторной комнате мансарды, совершенно обнаженный лежал на спине Юлиан Бодеску, перебирая в уме события последних дней. Во многих отношениях это были вполне удачные дни, но в то же время они таили в себе опасность. До сих пор он не мог объективно оценить силу своего воздействия, поскольку школьные приятели и Джорджина были существами слабыми и не позволяли ему вынести достаточно точный вердикт. А вот семейство Лейков стало для него настоящим испытанием, и он успешно прошел его.

Единственной трудностью стал Джордж Лейк, но даже инцидент с ним можно отнести к разряду случайностей. Просто Юлиан не был готов к столкновению с ним. Молодой человек лениво улыбнулся и осторожно потрогал плечо. Оно еще слегка ныло. А где теперь «дядюшка Джордж»? Он внизу, в подземелье, вместе со своей женой Анной, вот где. Он там, где ему и следует находиться, а верный Влад охраняет вход. Не потому, что Юлиан считал это безусловной необходимостью, а лишь в целях предосторожности. А что касается другого... оно покинуло чан и исчезло в темных глубинах земли.