Огненная лилия - Наталья Андреева

– Потом вы пошли в пивную.

– Откуда знаешь? Ах, да! Ты же сыщик! В общем, ты прав. Пошли в пивную, добавили за встречу. Он, кстати, заплатил по счету, хотя я не разрешал.

– И ты слил ему информацию.

– Не слил, – поморщился капитан. – Да и какая информация? Психопатка звонила из «Белой лилии»? Ты знаешь, сколько у нас за день таких звонков? Одному иностранные шпионы мерещатся, другому маньяки. Я и сказал: вот тебе сюжет. Езжай под видом опера, раскрути это дело, а потом наляпаешь книженцию. Мне автограф не забудь. И посвящение. С моей, мол, подачи.

– Такое можно придумать только спьяну, – сердито сказал Рощин.

– Спьяну и было, – грустно кивнул капитан. – В общем, я поехал домой отсыпаться, а он…

Они посмотрели на мертвое тело.

– Вадька у нас в классе везунчиком считался. – Очередной окурок полетел в воду. – Черт! Получается, подставил я его!

– Он плохо играл свою роль. На опера никак не тянул, хотя пыжился изо всех сил. Его быстро раскололи. В первый же день. Они гораздо умнее.

– Они?

– Муж Филатовой и его любовница. Вот умная девка! Это она все придумала. У них, видно, был какой-то план. Подружка Филатовой должна была приехать во вторник, тоску ее разгонять, они бы посидели, выпили и вечером полезли бы купаться. И на пару муж и его любовница уж как-нибудь Филатову под воду утянули бы. Подпоили бы и… Устроили несчастный случай. Мало ли народу здесь тонуло?

– Это верно! – кивнул капитан. – Дно ненадежное и течение быстрое.

– Но тут заявился Вадим. У них, похоже, сначала был шок. Потом объявилась Валентина. Свидетельница. Еще один шок. Потом я нарисовался. И они стали импровизировать. Переводить стрелки. Но тут писательница услышала, как Денис говорит по телефону. И узнала его голос. Она сразу стала для него опасна. Она еще возьми, да и признайся Женьке! Сообщнице его! Я, мол, знаю, кто хотел убить! Эти двое поняли, что дело пахнет керосином. Они обесточили турбазу, чтобы нагнать побольше страху, Женька сделала вид, что приняла снотворное и, убедившись, что Валентина спит, открыла любовнику дверь. Даже фонарем посветила, чтобы удар был точным. Я сразу удивился: как это можно? В полной темноте так точно попасть в область сердца! Понятно, что был свет. Значит, убийце помогали! Нервы у блондинки железные. Полночи пролежать рядом с трупом!

– Во бабы пошли!

– А он в это время занялся Вадимом. Возле телефона висит щит, на нем ключи от домиков. Денис сразу понял: раз обоих ключей от пятого коттеджа нет, значит, мы там. Он, видимо, услышал шум. Я ночью приходил к его жене…

– Силен! – усмехнулся капитан.

– Ее муж это засек и отправился к Вадиму. Этот трус заперся в домике и дрожал, как осиновый лист. Денис, похоже, сказал: «Это я, Родион вернулся! Открывай!» И как только Вадим открыл дверь, ударил его по голове чем-то тяжелым. Потом отволок труп на берег и скинул в воду. Но тело зацепилось за кусты. У меня уже были подозрения насчет того, кто убил писательницу. А когда я увидел тело Вадима… В общем, все сошлось. Когда я ночью шел через веранду, Дениса там не было. Я хотел с ним поговорить, но его не нашел. Но и доказательств у меня было кот наплакал.

– А теперь есть?

– Теперь есть.

– И где они?

– В третьем домике.

– Что ж, идем.

Они тяжело зашагали по понтону на берег.

– Что ж у нас получается? – спросил капитан, спрыгивая на влажный песок. – Два убийства и одно покушение на убийство?

– Именно!

Родион тоже спрыгнул с ненадежного мостика на твердую землю.

– А фантазия у них работает! – покачал головой он. – Это ж надо! Когда блондинка стала гнать туфту насчет Вадима… Он, мол, обиделся, что Валентина не помогла ему с публикацией, и за это ее зарезал… Я чуть не рассмеялся! Конечно, убивают и из-за ерунды. За десятку, когда на бутылку не хватает. За то, что козлом назвали.

– Запросто!

– Но чтобы Вадим кого-то убил?

– Он и в школе был трусоват, – усмехнулся капитан.

– Во-во! Убили из-за денег, однозначно. Причем, из-за таких денег, что и отсидеть не страшно. Зато потом…

– А правду говорят, что у Филатовой миллионные счета за границей?

– Ничего об этом не знаю.

– А в Управлении ходят слухи, что этим ты занимаешься.

– Это все легенды. И счета ее за границей тоже легенды. Откуда?

– Покойный губернатор много наворовал.

– Так и тратил много! Все здесь, в России. В Городе…

– Не хочешь, значит, говорить…

– Да пойми ты! Если бы у нее и в самом деле были такие деньги, разве бы она так жила? Здесь, на турбазе? Зачем ей это?

– Верно… – капитан достал из пачки последнюю сигарету, после чего, скомкав ее, швырнул в густую траву.

– Я занимаюсь другими делами. А тут оказался случайно. Можно сказать, попрощаться с ней приехал.

– Вот как?

– Нравится она мне. А она – ни в какую.

– Мало ли на свете баб? А уж у тебя…

– Так-то оно так… Но уж больно она несчастная.

– Кто? Филатова? – капитан гулко расхохотался.

– Смейся, смейся.

– Ну, что там? – крикнул капитан эксперту.

– Все очевидно. Ударили по голове, потом тащили к реке. В кустах след имеется. Ветки поломаны, трава примята.

– Умер-то он отчего? – сердито спросил капитан.

– Утонул. Водой захлебнулся.

– Говорил я тебе, Вадька: худеть надо! А то как мешок с говном! И умер как говно. По-глупому. А говорят, оно не тонет… Эх!

Капитан махнул рукой и широко зашагал к хозяйскому коттеджу, где работала другая группа.

Родион Рощин подумал немного и пошел совсем в другую сторону. Его ждали в третьем домике…

Дойдя до двухэтажного кирпичного коттеджа, капитан оглянулся, и, не увидев никого поблизости, достал из внутреннего кармана куртки мобильный телефон.

– Товарищ генерал, это я, – отрапортовал он негромко в трубку. – Рощин сказал: нет никаких счетов. Как велели: вызвал на доверительную беседу, о бабах посплетничали. У него и в самом деле роман с Филатовой… Не думаю, что в сговоре, она-то взаимностью ему не отвечает. А что касается счетов… Все это, говорит, легенда. Живет скромно, из Города уезжать никуда не собирается. Похоже, и правда нет никаких филатовских миллионов. Все понял… Есть! Твою мать, – выругался он, засовывая телефон обратно в карман. – Работай! Мне-то что с этих денег? Помешались все на них! Все мало, мало… Хапают и хапают… Эй! Ну что там? – крикнул он, подняв голову. – Да иду уже! Твою мать…

Четверг

– Денис Александрович, чистосердечное признание суд обязательно примет во внимание. Вы можете рассчитывать на более мягкое наказание за содеянное…

– Условный срок?

– Да помилуйте! – развел руками следователь. – Речь идет о двойном убийстве! И о покушении на убийство, поскольку тело вашей жены еще не найдено и она считается пропавшей без вести. Но все равно, убийство есть убийство, два или три, уже не имеет принципиального значения. Вы это совершили, Денис Александрович. Да еще в преступном сговоре с другим лицом!

– Я никого не убивал.

– Как же так? А Валентину Ивановну Палкину?

– Не знаю такой!

– Писательницу Валентину Благову!

– Я ее не убивал.

– А кто?

– Вадим.

– А его тогда кто убил?

– Не знаю. Он сам утонул.

– Но экспертиза показала… – следователь открыл папку.

– Я тут ни при чем.

– Но вы же выходили ночью из коттеджа! Вот показания Рощина…

– Я выходил к трансформатору. Хотел его починить.

– Но это же вы его испортили!

– Я пытался его починить, – упрямо нагнул голову Денис. – Трансформатор вышел из строя из-за аварии. В него ударила молния.

– Это ваша версия, – вздохнул следователь.

– Кто может подтвердить, что той ночью я был у Вадима, а не у трансформатора?

– Ваша сообщница.

– А где ее показания?

– Что ж… Вы правы, Денис Александрович. У вашей любовницы железные нервы. Вот характер! – покачал головой следователь. – Очную ставку вам устроить?

– Устраивайте!

– Вы, похоже, ничего не боитесь.

– Я никого не убивал.

– Дочь у Евгении Сергеевны от вас?

– Ну, допустим.

– Это вы признаете?

– Это признаю.

– Потому что генетическая экспертиза с легкостью установит ваше отцовство. Отпираться бессмысленно.

– Я и не отпираюсь. У моей жены не может быть детей. А мне очень хотелось ребенка. Вы мужчина, вы должны меня понять.

– Я понимаю. Ну и развелись бы с Филатовой, жили бы с матерью вашего ребенка. В чем проблема?

– Я прожил с женой двадцать лет. И не мог так сразу ее бросить.

– Так сразу? Помилуйте! Вашей дочери три года! У вас было три года, чтобы на это решиться! Впрочем, вы и решились.

– Не понимаю, о чем вы.

– Я знаю, почему вы так упорствуете. И почему упорствует Евгения Сергеевна. Вы очень рассчитываете на наследство. Деньги там действительно немалые. Только вам ведь их не получить.

– Почему?

– Есть одна маленькая проблема. Вы готовы к потрясению, Денис Александрович?

– О чем вы?