Стигматы Палмера Элдрича - Филип Киндред Дик

бы, что незаконный наркотик кэн-ди, употребляемый многими колонистами, выращивается, перерабатывается и распространяется при содействии фирмы «Наборы П. П.». Так что, несмотря на высокую цену груза, лучше было им пожертвовать, чем подвергать себя риску.

— Газеты были правы, — говорил с экрана Феликс Блау, шеф полицейского агентства. — Это Палмер Элдрич, и, похоже, он жив, хотя и тяжело ранен. Мы выяснили, что линейный корабль ООН перевезет его в госпиталь на одной из баз, местонахождение которой, естественно, не сообщается.

— Гм, — пробормотал Булеро, кивнув.

— Однако, что касается того, что Элдрич обнаружил в системе Проксимы…

— Этого вы никогда не узнаете, — сказал Лео. — Элдрич ни слова не скажет, и на этом все закончится.

— Мы выяснили, — продолжал Блау, — один интересный факт. На борту корабля Элдрича была — и есть до сих пор — заботливо сохраняемая культура лишайника, очень похожего на тот с Титана, из которого получают кэн-ди. Я думал, что в связи с… — Блау тактично замолчал.

— Есть какая-нибудь возможность уничтожить эту культуру лишайника? — машинально спросил Лео.

— К сожалению, люди Элдрича уже добрались до остатков корабля. Не сомневаюсь, что они будут сопротивляться всяческим попыткам подобного рода.

Блау, казалось, был полон сочувствия.

— Можно, конечно, попытаться… Силой эту проблему не решить, но, может быть, удастся их подкупить.

— Попробуйте, — сказал Лео, хотя был согласен, что это, без всякого сомнения, лишь бесполезная трата времени и сил. — Разве на них не распространяется распоряжение ООН, касающееся запрета на ввоз инопланетных форм жизни?

Было бы весьма неплохо, если бы удалось убедить силы ООН в том, что остатки корабля Элдрича необходимо уничтожить. Он записал для памяти в блокноте: позвонить юристам, составить запрос в ООН по поводу ввоза лишайников.

— Поговорим позже, — бросил он Блау и отключился.

«Может быть, направлю запрос сам», — подумал он.

Нажав на кнопку интеркома, Лео сказал секретарше:

— Соедини меня с ООН в Нью-Йорке, с кем-нибудь из руководства. Лучше всего с самим секретарем Хепберн-Гилбертом.

Наконец его соединили с искусным индийским политиком, который в прошлом году стал Генеральным секретарем ООН.

— А, мистер Булеро, — хитро улыбнулся Хепберн-Гилберт. — Вы хотите направить запрос по поводу ареста груза кэн-ди, который…

— Я ничего не знаю ни о каком грузе кэн-ди, — ответил Лео. — Я совсем по другому делу. Вы отдаете себе отчет в том, что вытворяет Палмер Элдрич? Он привез в нашу систему лишайники с Проксимы. Из-за этого может начаться эпидемия типа той, что была у нас в девяносто восьмом.

— Мы отдаем себе в этом отчет. Однако люди Элдрича утверждают, что это лишайник из Солнечной системы, который мистер Элдрич взял с собой на Проксиму и теперь везет обратно… Как они говорят, это его источник протеина. — Индиец блеснул белозубой улыбкой: подобное объяснение его явно забавляло.

— И вы этому поверили?

— Нет, конечно. — Улыбка Хепберн-Гилберта стала еще шире. — А почему, собственно, вы этим интересуетесь, мистер Булеро? Неужели вас так заботит судьба этих… лишайников?

— Я гражданин Солнечной системы и руководствуюсь заботой об интересах общества. И я требую, чтобы вы предприняли соответствующие шаги.

— Мы их предприняли, — сказал Хепберн-Гилберт. — Мы проводим расследование… Мы поручили его мистеру Ларку — вы ведь его знаете?

Разговор достиг мертвой точки, и Лео Булеро в конце концов отключился, чувствуя отвращение ко всем политикам. Они всегда были готовы к решительным действиям, но если дело касалось Палмера Элдрича…

«Ах, мистер Булеро, — передразнил он недавнего собеседника, — это, понимаете ли, совсем другое дело».

Да, Ларка он знал. Нед Ларк был шефом отдела наркотиков ООН и ответственным за перехват последнего транспорта кэн-ди. Это была неплохая проделка со стороны Генерального секретаря — включить Ларка в аферу с Элдричем. Можно сказать, ООН требовала услуги за услугу: пока Лео Булеро будет пытаться вернуть груз кэн-ди, они не предпримут ничего против Элдрича. Он это чувствовал, но, естественно, доказать ничего не мог. В конце концов, Хепберн-Гилберт, этот темнокожий хитрец и недоразвитый политик, прямо этого не говорил.

«Вот так и кончаются все переговоры с ООН, — думал Лео. — Афро-азиатская политика. Болото. Везде сидят и всем руководят иностранцы».

Он с яростью взглянул на пустой экран.

Пока он раздумывал, что делать дальше, звякнул интерком, и его секретарша мисс Глисон сказала:

— Мистер Булеро, в приемной мистер Майерсон. Он хотел бы перекинуться с вами парой слов.

— Пусть войдет. — Он обрадовался, что хотя бы на минуту сможет забыть о своих проблемах.

Несколько мгновений спустя эксперт-прогностик в области моды с хмурым видом вошел в кабинет и молча сел напротив Лео.

— Что с тобой, Майерсон? — спросил Булеро. — Ну говори, я ведь для этого здесь и нахожусь. Можешь поплакать у меня на плече. — Он старался, чтобы голос его звучал холодно.

— Дело касается моей ассистентки, мисс Фьюгейт.

— Да, я слышал, что ты с ней спишь.

— Не в этом дело.

— Ах вот как! — иронически заметил Лео. — Ну, это мелочь.

— Я только хотел сказать, что пришел сюда по другой причине. У нас только что было серьезное недоразумение. Мне принесли образцы…

— Ты что-то отклонил, — перебил его Лео, — а она с этим не согласилась.

— Да.

— Ах вы, ясновидцы!

«Заслуживает внимания. Может быть, существуют альтернативные варианты будущего».

— И ты хочешь, чтобы я приказал ей в будущем во всем с тобой соглашаться?

— Она моя ассистентка, — сказал Барни Майерсон. — И поэтому она должна делать то, что я ей скажу.

— Ну а то, что она с тобой спит, — это разве не явный шаг в этом направлении? — рассмеялся Лео. — Однако в присутствии продавца она должна поддерживать твое мнение, а если у нее будут какие-то замечания, то она должна сказать тебе об этом позже, с глазу на глаз.

— Я даже на это не соглашусь. — Барни нахмурился еще больше.

— Ты знаешь, что я прошел курс э-терапии и практически сам стал ясновидцем. Это был продавец вазочек? Керамики?

Барни неохотно кивнул.

— Это творения твоей бывшей жены, — сказал Лео и задумался. Ее керамика хорошо расходилась, он видел объявления в газетах. Она продавалась в одном из лучших художественных салонов в Нью-Орлеане, а также здесь, на Восточном побережье, и в Сан-Франциско. — Как они, пойдут, Барни? — Он внимательно посмотрел на своего ясновидца. — Мисс Фьюгейт была права?

— Никуда они не пойдут, и это святая правда, — бесцветным голосом сказал Барни. Слишком бесцветным, подумал Лео, чересчур лишенным чувств. — Я так вижу, — упрямо