Некеша - Дмитрий Александрович Ахметшин

парень по имени Некеш снова стал реален. Пространство признало в нём блудного сына, разукрасило его звезду в ярко-зелёный. Заскрипело механизмами, закидало нервные центры электрическими импульсами, пытаясь для себя понять, как это – только что это имя было подписано тэгом WRONG как системная ошибка, и вот снова отстаивает свои права на существование.

Тая ничего не сказала маме. Просто провалилась в пространство, прямо сквозь капсулу для отдыха – ощущалось это так, будто её затянула в себя подушка.

Загрузка… идентификация на портале… авторизация…

– Привет, – сказала она, слегка обескуражено разглядывая маленькое, укутанное в какие-то тряпки существо. Может, она в чём-то ошиблась? Прищурившись, девочка провела глубокую идентификацию. Но рисунок сознания совпадал с тем, что отпечатался, словно подошва на пыльной земле, в её памяти.

От пронзительных чёрных глаз не осталось и следа. Теперь это были точки из-под капюшона, бахрома которого спадала на лоб. Рот был крошечным, точно его прорезали в бумажном листе тонким и очень острым лезвием. Лицо как картонная маска, а руки нарисованы простым карандашом. Ткань, в которую он одет, будто сшита из лоскутов самых разных оттенков. Она укрывала фигуру до самых пят. Некеш сидел, притянув к животу колени и положив на них подбородок.

При виде Таи он зашевелился и спросил:

– Ты кто?

Из дымки, вездесущей песчаной бури, из которой возводятся потом песчаные же замки-порталы, медленно подгружалось окружение. Тая обнаружила себя стоящей посреди чащобы в самой сердцевине осени. Листья проржавели до самых жилок, в коре закрученных чуть ли не в бараний рог веток и стволов пряталась изморозь. Тая заметила, что изо рта у неё идёт парок: даже вроде бы начинало подмерзать. Листья падали и падали, где-то даже сплошной стеной, каждое движение ногами сопровождалось громким шорохом. Некоторые деревья росли «кверху ногами», цепляясь корнями за небо и едва не доставая ветвями до земли. Невозможно было угадать, что из этого было задумано, а что наворотил своим беспокойным умом гость.

– Твой матрос.

Тая оглядела себя и обнаружила, что пространство сгенерировало для неё удобные синтетические джинсы и курточку. Двумя движениями она скинула кроссовки, пошевелила пальцами правой ноги перед лицом Некеша.

– Не узнаёшь?

Мальчик – теперь это был ребёнок, можно не сомневаться, – снова опустил голову на колени.

– Вроде, я тебя помню. Ты можешь их прогнать? Тех, кто в лесу?

Тая огляделась, осознав, что сейчас ночь. Хотя, возможно, она только что загрузилась. У темноты были глаза; они скакали с одной невидимой ветки на другую, поодиночке или парами, ползали по невидимым стволам, цепляясь за них невидимыми коготками. От Некеша исходило слабое свечение, оно распространялось буквально на пару шагов, но этого оказалось достаточно, чтобы сделать темноту за кольцом света почти непроницаемой.

Тая чувствовала себя не в своей тарелке; словно её, простого зрителя, внезапно включили в мультимедийное представление в качестве действующего лица.

Она не могла поверить, что это тот самый всемогущий Некеш, что катал её на своих обшитых деревом плечах с гордыми мачтами, но потом сообразила: монстры, не более чем его ручные зверята. Просто малыш об этом не подозревает. Она успела подсмотреть заголовок этого портала: здесь собиралась какая-то безобидная секта, вайшнавы или вроде того, что проводят время за танцами и воспеваниями. «Приходите медитировать в объятьях ласкового солнца», – значилось в аннотации. Тая от души понадеялась, что сектанты не бродят сейчас где-нибудь в темноте, напуганные до полусмерти.

Она сказала об этом малышу, но он не поверил. Вместо этого спросил:

– Ты не боишься? Где твой слонёнок?

– Ты у меня его забрал, – сказала Тая, уперев руки в бока. После встречи с тем, первым Некешем, вообразить животное у неё никак не получалось. Приходилось путешествовать пешком, хотя это требовало не больше сил и времени, чем раньше. – Не помнишь? А ну, посмотри в кармане.

Некеш похлопал себя по бокам и повернул своё бумажное лицо к Тае. Глаза-точки смотрели прямо на неё, мерцая радостным светом.

– Он там! Тёплый и хороший.

Где-то в чащобе заухала сова, голос её походил на человеческий крик, но мальчик не обратил на него никакого внимания. Мгновение – и вот он, старый знакомец, огромный, как гора, с блестящей синеватой кожей. Девочка отступила на несколько шагов, благоговейно запрокинув голову, а слонёнок, подняв кверху хобот, разорвал вкрадчивую лесную тишину в клочья.

Некеш вскочил. Раскинул руки, будто примеряясь обнять слона целиком, и Таю заодно – может, самыми кончиками пальцев.

– Спасибо! Спасибо за то, что мне про него напомнила. Мне было страшно!

Тая чувствовала к этому малышу (сейчас он казался куда младше её) смесь смущения и нежности. И всё же ей хотелось увидеть того, вчерашнего Некеша.

– Жалко, что твой корабль утонул, – сказала она.

Мальчик тёрся затылком о морщинистую кожу доисторического зверя.

– Ты уже разулась, я тоже не обут. Значит, мы по-прежнему команда. А если есть команда, то и корабль просто обязан найтись.

Он посмотрел наверх, слон наклонил в его сторону голову, порыв ветра от движения огромного уха сорвал с головы мальчика капюшон. Слоновьи уши прямо как парус… да это и есть парус! Тая проморгала момент, когда морщинистая кожа превратилась в потемневшее от времени дерево, а складки – в стыки между досками. Хобот стал бугшпритом, глаза – крохотными иллюминаторами. С борта уже свешивалась верёвочная лестница, гравитаторы, скользя по специальным полозьям, перемещались в рабочее состояние.

– Прошу на борт! – воскликнул Некеш и обезьянкой взлетел по верёвочной лестнице.

Тая поднялась следом так быстро, как только могла. Листья кружились вокруг в ореховом сумраке, будто чаинки на дне чайной чашки. Вот корабль тряхнуло, со всех сторон посыпались обломанные этим движением ветки и всякая сушь. Мальчик стоял у штурвала, одеяние его развевалось, и Тая заметила с удовлетворением, что под капюшоном прятался знакомый уже затылок без признаков растительности.

Ночь уползла вниз; от Некеша по-прежнему исходило золотистое сияние, будто там, под тканью, прятался яркий фонарь с живым огнём. Тая бросила взгляд в чащу: глаза смотрели им вслед, широко раскрывшись.

Они снова были в полёте, снова знакомый крен, когда штурвалу в руках мальчика вздумывалось поменять положение. Тая прошлась туда и сюда: на этот раз палуба была стерильно чистой. Либо горы хлама ссыпались в пробоины безвозвратно, либо мальчик о них не вспомнил. Хотя, скорее всего, он просто-напросто не помнил, что именно там лежало.

– Странное ощущение, – подал голос Некеш. – Я будто бы был другим человеком.

– Ты выглядел немного старше, – заметила Тая, но мальчик покачал головой.

– Я исчез из этого мира и появился в другом. А корабля