Бегство в ад - Эдвард Эронс

- Но вы уверены, что Гид невиновен.

- Да, конечно.

- У вас есть какая-то версия? Кто бы мог убить вашу сестру?

Она пожала плечами.

- Кто знает? У неё хватало врагов.

Он в замешательстве снова подошел к окну и внимательно осмотрел улицу. В дверях на противоположной стороне по-прежнему маячил силуэт. С Честнат-стрит свернула машина и медленно, не останавливаясь, проехала мимо дома. Он смотрел вслед, пока она не свернула за угол и не исчезла из вида.

- Рамон все ещё там? - спросила девушка.

- Да.

Теперь он знал, что собирается делать. Нужно перейти улицу и потребовать ответа от затаившегося снаружи врага. Его взгляд упал на сломанный замок письменного стола и он вспомнил, что хотел спросить.

- Вы не сказали мне всего. Так и не объяснили, зачем приехали сюда, почему Рамон торчит снаружи и почему мою квартиру обыскали. Ведь обо всем мне можно было сообщить в письме или по телефону.

Она покачала головой, длинные каштановые волосы заиграли в свете лампы.

- Это невозможно. Вы давно ничего не слышали о брате?

- Несколько месяцев. Мы редко переписывались.

- Несколько месяцев? Вы уверены?

- Конечно.

- Но Гедеон писал вам. Это точно. Он написал что-то важное и отправил вам для сохранности. Вот почему Рамон здесь - чтобы заполучить это письмо, даже если придется вас убрать.

Кул ощутил, как погружается в бездонную трясину.

- Что брат мог мне написать?

Серафина нахмурилась.

- Вы от меня скрываете? Вы должны были получить письмо.

- Нет, - покачал он головой.

- Поймите, Рамон - просто орудие, при помощи которого вас должны убрать. Как только я услышала, что его послали сюда, я решила опередить его и предупредить вас. Ради Марии. Ради Гедеона.

Его заинтересовало, а не спала ли Серафина с Гедеоном, как и её сестра. Мысль эта странным образом его огорчала. Но спросил он о другом:

- Зачем Гедеону было писать мне что-то важное?

- Не знаю. Я не в курсе. Это Мария вечно затевала всяческие интриги, она была весьма честолюбива. Все это не по мне, так что я почти ничего не знаю. Но вы должны помочь Гедеону. Он в отчаянном положении, и даже не стоит говорить, что может с ним случиться.

У Кула пересохло во рту.

- Пытки?

- Очень может быть. Вполне возможно после всех тех ужасов, какие творились во время войны.

Она была права. Кул знал об этом с самого начала, и Гедеон нуждался в помощи. Но он чувствовал себя бесполезным, неспособным решить, что нужно делать. Будь замешан в дело кто угодно, но не Гедеон, он бы отмахнулся от всего как от плохой шутки, решив, что вся эта запутанная история затеяна ради обмана или шантажа. Хотя избирать его мишенью смысла не было. Отмахнуться от девушки и Рамона с его ножом означало зарыть подобно страусу голову в пески привычной жизни. А это уже невозможно.

Словно прочитав его мысли, девушка сказала:

- Вы ломаете голову, что можете сделать. Естественно, все кажется вам неправдоподобным. Но Гедеон не раз говорил о вас с такой братской любовью, словно чувствовал себя с вами одним целым. Он надеется на вашу помощь! Конечно, вам не стоит решать сразу. Подумайте до завтра. Может быть, тогда вы мне станете доверять.

- Почему вы считаете, что не верю вам сейчас?

- Вы соврали про письмо. Вы должны были его получить, а прикидываетесь, что ничего не знали. Этого просто не может быть. Вы не хотите показать письмо; возможно, это правильно, что вы относитесь ко мне с подозрением. Но я хочу, чтобы было иначе.

Он начал было протестовать, но замолчал, почувствовав, как шевельнулось внутри чувство осторожности. Едва заметная улыбка тронула губы девушки. Он ничего не знал о письме от брата. Однако девушка была убеждена в его существовании и жаждала его получить.

Кул наблюдал, как она снова подошла к окну и шепнула:

- Скоро все кончится... Рамон ушел.

- Тогда я отвезу вас в отель, - сказал Кул.

- Нет, я останусь здесь. Так безопаснее.

Она старалась говорить спокойно, но тронувший щеки легкий румянец противоречил внешнему безразличию. Кул едва сдержал улыбку, не желая, чтобы она подумала, что он смеется над её смущением.

- Можете занять спальню. Я расположусь здесь, - он помолчал, потом внезапно спросил: - Вы меня не боитесь?

- Нет, вас - нет. Я вам доверяю. Вы брат Гедеона. - Ее карие глаза теперь были спокойны. - Для меня это более неловко, чем вы думаете. Но сейчас не время думать о любви. Да я и вообще о ней не слишком много знаю... - Она усмехнулась. - Наверное, я несу какую-то чушь?

- Ну что вы, - возразил Кул.

Она вздохнула:

- Я очень устала.

Пришлось Кулу снабдить её своей пижамой и постарался навести хоть какой-то порядок в спальне. Дважды он подходил к окну, но Рамон исчез. Раздеваться Кул не стал. Он выключил свет, сел в кресло и закурил. Из-под плотно прикрытой двери спальни пробивался бледный лучик света, доносившийся звук шагов девушки по комнате дразнил воображение. Впервые за несколько часов он вспомнил о жене.

Серафина открыла дверь спальни и остановилась на пороге. Пижама была ей слишком велика и делала похожей на ребенка. Но свет за спиной четко выделял тело цветущей женщины, подчеркивая его нежные округлости и впадинки.

- Простите, ванная?

- В конце коридора.

Она ускользнула из потока предательского света. Он сидел и молча курил. Кулу казалось, что её слишком долго нет. Он удивлялся её заботе о Гедеоне. Пролететь три тысячи миль за помощью! В голове роились вопросы, но он держал их при себе. Когда Серафина вернулась, он заметил, что подобрав кверху волосы, она обнажила изящные розовые уши и подчеркнула великолепную гордую шею.

- Вы спать не собираетесь?

- Пока нет.

Она замялась.

- Я вам мешаю?

- Я думаю о Гедеоне, - буркнул он.

- Но вам нужно отдохнуть. Завтра трудный день.

- Все будет в порядке, - успокоил он.

Она застыла в нерешительности, что-то неопределенное витало в воздухе, казалось, миг - и разразится вспышкой страсти. Однако он знал, что если он сделает хоть движение, она отступит. До него долетал тонкий аромат её духов.

- Спокойной ночи, - шепнула она. - Спокойной ночи, и спасибо...

Свет в спальне погас. Он водрузил ноги на стол и вернулся мыслями к Гедеону. Внешне никто из них никогда не выказывал особой привязанности друг к другу, но, казалось, Гедеон был неотъемлемой частью его я, хранящей общую память о детстве и школьных годах. Разница в два года стала совсем незаметной, когда они выросли. Сейчас Питер испытывал глубочайшую привязанность к брату и знал, что пойдет на любые испытания, чтобы тому помочь.

Он не заметил, как заснул. Потом Кул удивлялся, что вообще заснул. Как ни странно, его неровная дремота была пронизана мечтами об Элис. Проснувшись, он лишь горько усмехнулся: после того, что он натворил, между ними все кончено. Во сне Питер вновь пережил тот миг, когда он ею овладел, увидел бледное лицо, разглядел потрясение, горечь и ненависть в глазах. В ушах звучал её осуждающий голос. Однако был момент, когда она сама рвалась ему навстречу и жаждала того, что он давал, как будто он разбередил нечто живое в её холодном, ледяном естестве.

Он ерзал в кресле, отдавшись мечтам, и не услышал шума за входной дверью. Когда же окончательно проснулся, было слишком поздно: Рамон проник в квартиру.

Кул вспомнил о сломанном замке в двери и проклял свое легкомыслие. Над ним нависла темная фигура с занесенной рукой. Времени для раздумий не оставалось. Его реакция была машинальной, как в продолжавшемся кошмаре сновидений. Он оттолкнулся от кресла, головой и плечом ударив в сторону противника.

Мужчина захрипел, что-то сверкнуло и со свистом прорезало тьму, но Кул уже стоял на ногах, ощущая обрушившийся на него вес мужчины. Тот пальцами пытался ткнуть ему в глаза. Кул ощущал запах сырости, исходивший от его шерстяного пальто.

Рамон был силен и ловок, как пантера. Попытка сбить его с ног не удалась, он вывернулся и метнулся в сторону спальни. Их шумное дыхание наполнило комнату.

- Рамон! - окликнул Кул.

- Вы знаете мое имя, сеньор?

- Брось нож!

- И не подумаю, сеньор.

Они уставились друг на друга, Кула со сна ещё пошатывало. Свет из окна падал на лицо латиноамериканца - грубоватое, но симпатичное. Он ухмыльнулся Кулу и схватился за ручку двери в спальню.

- Минуточку, - остановил его Кул. - Чего вы хотите? И почему охотитесь за мной?

- Вы знаете, что мне нужно. Может быть, раньше и не знали, но после разговора с сеньоритой Дельгадо вам должно быть все ясно. Она сказала вам, что мне придется вас убить, сеньор?

- Это вы перерыли мою квартиру?

- Я.

- Что вы искали?

Рамон негромко рассмеялся. Нож сверкал в его руке подобно блику пламени.

Дверь за его спиной открылась, в дверном проеме появилась Серафина. В тот миг, когда внимание мужчины отвлеклось, Кул метнулся к руке с ножом. Но успел одолеть только половину расстояния, как Рамон вновь повернулся к нему лицом. И все же Кул успел схватить и вывернуть его запястье.