Сказки Александра Мы - Дмитрий Петров

Каждого смелого ждет пять минут славы. После такой пятиминутки в последнем автобусе он задумался о своих же словах:

Грузчики…. Космические таджики. Таксисты – еще один этнос. Да только ведро ржавеет гвоздями. А галактические дальнобойщики вырастут из чужих детей. Пора уже изучать «Самоучитель Автостопа по Галактике: как на халяву вернуться туда».

Космонавтика, словно ночной лунатик, который 50 лет назад рвался к Луне. А потом очнулся: «Где я? Что я? Как вернуться? Доведите до дома».

Это еще ничего, если спохватился вовремя – вышел, вернулся. А бывает так замечтаешься или в грезах былого погрязнешь, что и не заметишь – сон. А потом… Потом тряска, словно возвращаемый на Землю модуль в плотных слоях атмосферы колбасит. А это водитель автобуса тормошит, мол, «пассажир, депо уже – выходите».

– Чёрт, проехал остановку.

– Вот именно – проехали!

Всегда, когда спрашивали: «Где ты хочешь себе дачу?», скромно отвечал: «Хочу маленький домик на Марсе». Так лучше на Волге, или же плюнуть, рискнуть и сделать последние шаги, но на Марсе. До дачи. Да хоть бы и в гробик. Пусть лучше тошнит от вакуума, чем от мыслей об упущенном космосе.

Выбрался из депо. Он бредет в темноте, как в космосе. Что он сделал не так? Как довел себя до этой дыры? В смысле – не только докатился до депо.

Вы же тоже понимаете? Зачем эти вопросы? Эй, скажи лучше, разве не прекрасны звезды в этой темноте? Когда бы ты их еще разглядел? Смотрите:

– Летит! Спутник? Нет. Не мигает – это летит метеор. Скорее загадывай желание:

«Три! Два! Один! Поехали!»

                                               ***

Практика и терпение…

Практика и терпение… и еще практика.

О чем это я? Быстро можно загрузить в себя дозу психотропа, даже запустить ракету из спичек. А способность медитации, особенно для уставшего от жизни, но такого же беспокойного мыслями сознания требует времени, спокойствия и сосредоточенности.

Но метеор падал не зря. Основа двигателя любой ракеты: камера сгорания и сопло, правильно высчитанной раскрывающейся формы. А между ними узкая горловина. Частичка горючего и частичка окислителя попадают в камеру. Дальше происходит реакция, и проходя через сужение, по закону Бернулли, частицы ускоряются в сопле.

Оказалось, точно также, погружаясь в медитации максимально глубоко в собственный Микрокосм, можно пройти через узкую точку сингулярности и вынырнуть с другой стороны – в Макрокосм. Сегодня он спокойно сидит в темноте. Сознание растворилось, на его месте проявился он сам. Перед ним край карьера, не той хлебной карьеры, а алмазной трубки. Спиралью вьется вниз дорога для гигантских грузовиков, и он спокойно идет по ней. Что там, в самом низу? Сверху и не разобрать. Надо подойти поближе. Спираль сужается, даже звезд не видно, он уже дотягивается до противоположной стены. Как тут ездят БЕЛАЗы? Не отвлекайся, продолжай погружение. Что там внизу теперь?

А внизу – странное. Словно в черной дыре, его сжало так, что зажмурился от давления. Но он продолжал идти. Еще мгновение, и все кончилось. Ни карьера, ни давления. Легкость пустоты, прохлада космоса и звезды над головой. И голова начинает движение вверх. Тело несет ее, как ускорители первых ступеней поднимают третью: десять секунд – полёт нормальный.

Уже невесомость. Все легко. Можно оглянуться. Под ногами, вдалеке сфера Земли. И всё-таки она круглая! Видно, что Земля – это множество космодромов. Для сознания сидящих в позе лотоса и бессознательных творцов. Бестелесные йоги и многомерные пришельцы: Старт-пуск-поехали!

                                               ***

Я видел буддийских мастеров. Их сознание уходило намного выше орбиты МКС и дальше Марса.

Я видел детей, их миры были настолько прекрасны и затягивали сильнее интерстеллара.

И самих их тащило вперед. Главное, не харизма Илона в Маске, не бюджет NASA, главное – честность с собой в своих же мирах. И тогда:

будет скафандр – будут путешествия!

О любви к Родине

В Швейцарии хорошо. Особенно местным и туристам. И неплохо ученым: много научных институтов, наполненных финансированием и даже иногда амбициозными задачами. И никакой принудиловки, дедлайнов, угроз увольнения и расстрелов. Нет вдохновения – за дверью горы – иди погуляй, отдохни. Творческий кризис? Езжай повыше, походи по перевалам, посплавляйся на каяке или лыжах.

Единственный враг ученого – это не природа, прячущая свои загадки, а бюрократы. У нас этот враг тоже крепок, но порой теряется на фоне остальных «реалий жизни». Поэтому в Швейцарии трудится много интеллектуальных беженцев из российской науки. Но они не местные и не туристы. Поэтому, вскоре оказывается, что жизнь дорога благодаря бюрократам, быт ограничен ими же, да еще и аборигены не очень рады. И приходится кучковаться и собираться в группы.

Например, в Женеве, выпускники МГУ, работающие в 3х европейских университетах, снимают одну квартиру. И когда в комнате полный бардак, а он там регулярен (выпускники МГУ, повторюсь), между собой ругливо это называют:

«Развели тут Родину!»

Вот такая научная форма ностальгии.

Ложечки

Интересно, у любви есть хозяин? Или хозяйка? Да и есть ли любовь?

Кто-то верит. Кто-то хочет. Верить. Кто-то творит. А кто-то любит пожестче. Ну а кто-то – сыграть в ящик. Нет, не в тот, что в полный рост. А, например, в кухонном гарнитуре, в котором лежат ложечки.

У заботливой хозяйки ложечки лежат на боку, прижавшись друг к дружке.

Нежно, долго, спокойно.

Так и они вдвоем лежали ложечками. Большая грубая столовая… кажется, даже алюминиевая, старая – из прошлой эпохи. Другая – маленькая чайная… с длинной ручкой. Мельхиоровая. Да что там – тоже же из другой эпохи.

Он упирается носом в ее затылок. Покусывает основание шеи. Языком пишет послание.

Затем взгляд тоже упрется в затылок стальным стволом. И как ствол – ничего не видит. Лишь чувствует дрожь.

А его ствол в ней. Но не холодной сталью. Он обнимает и прижимает ее к себе, а не к стене. Контакт. Как пуповина для младенца. Как шланг воздуха для водолаза. Как фал для скафандра в открытом космосе. Как провода на телефонном узле для вызывающего скорую… Как радиоволны для группы альпинистов, выпрашивающих у спасателя по рации вертолет для спасработ.

Вот только скорая приедет. А вертолет нет. Водолаз поднимется на корабль, а скафандр останется в музее – космос уже не нужен. Но любовь им была нужна. Как эмбриону нужна пуповина для связи с плацентой.

Как же они оказались в ящике заботливой хозяйки? Вместе с другими ложечками? Да так же, как и эмбрион оказывается в животике: он входил в нее. Долго и страстно. Кто-то любит пожестче…

Но нет, не пошло, как можно представить. Не ритмично, как привыкла фантазия. Еще пять ударов сердцем. Он окончательно глубоко встраивается и замирает. Замирают бедра. Сердца. Мысли.

Взгляд упирается в затылок. Размытая картинка копны волос. Еще десять ударов и, словно подкрутив фокус объектива, взгляд делает проворот внутри себя. И начинает видеть. Видеть звезды. Внутри нее.

Вот такой фокус.

Сто тысяч ударов сердца назад – он познакомился с ней: «Привет!»

Спустя несколько ударов – она познакомилась с ним: «Привет – я Маша!»

А сейчас, пока он смотрит ее глазами их мир, он знакомится с собой. С миром ощущений.

Еще 60 замедляющихся ударов пульса. Тише и глубже. Он включил просмотр видео в своем телефоне. Когда он успел включить его на запись? Нет, это не порно. Ну, почти. Но… смотря в телефон – она знакомится с собой. Со своим телом и… его реакциями.

Шестьсот ударов сердца, ударов, когда она чувствовала его удары. Когда он только вошел.

И остался…

Новая жизнь. Жизнь – общение через канал. Пока, как сиамских близнецов, их не разделит скальпель хирурга.

А снаружи плескались волны. Накатывали на берег… Он слышал. И волны накатывали в ее теле. Он чувствовал.

И вот они, не разнимаясь, мистическим животным из созвездия Близнецов выползли из палатки. Глаза уперлись в ночные звезды. До горизонта.

И до ближайшего кухонного гарнитура – такая же бесконечность, как до этих звезд. Хозяйка, не надо их возвращать в ящик. И не надо бы хирурга, способного разделить любую связь стальным скальпелем. Лучше акушер. А они подождут его. Ложечки терпеливы. Ни 9 месяцев, ни жизнь – не срок.

Не плачь

Анекдоты, в отличие от сказок, способны предугадывать будущее. В конце двадцатого века родился следующий анекдот:

2030-й год. Мальчик с девочкой в песочнице лепят куличики.

Вовочка: «Оль, а твои родители в каком чате познакомились?»

Спустя двадцать лет это уже не смешно. Это действительность. Что же будет в 2030м году? Наверное, детей сразу в интернете делать будут, зачем все эти древние танцы с бубном. А вы знакомились через интернет? Наверняка же… Вот только мало кто способен предугадывать будущее.