Дело Галины Брежневой. Бриллианты для принцессы - Евгений Додолев

Но в конце 50-х до всего этого, мне кажется, было еще далеко. Только-только назревала коварная потребительская революция, которая, привязав стандартного обывателя к дорогим телевизорам и пушистым коврам, заставит его всерьез задуматься над насупленно-строгим вопросом «Хотят ли русские войны?».

1960. Ссора Галины с первым мужем

Юрий Чурбанов получает заветный партбилет. № 00139036. Если бы кто-то (не то что печатно, а просто в редакционной курилке) назвал КПСС партией воров и жуликов, то рисковал бы не просто изгнанием на социальное дно, но и свободой.

Будущая Юрина супруга Галина Леонидовна Брежнева без лишнего шума пробует расстаться со своим первым, официальным, мужем — пятидесятилетним Евгением Тимофеевичем Милаевым, бывшим акробатом, ловким гимнастом, удачливым клоуном, с которым она познакомилась во время кишиневских гастролей цирка шапито. (В ту пору ее отец был в Кишиневе первым лицом, возглавляя ЦК КП Молдавии.) Развелась с Милаевым Галина из-за банальной ревности: тот по-светски безобидно ухаживал за хорошенькой молоденькой циркачкой.

Их общая дочь Виктория вспоминала: «Родители познакомились задолго до того, как Леонид Ильич стал Генеральным секретарем. Он с дочерью пошел на представление в цирк. Папа тогда работал на арене в качестве «белого» клоуна. По ходу номера он неожиданно стрелял из хлопушки в какого-нибудь зрителя. Ему приглянулась симпатичная молодая женщина — моя будущая мать. Он подскочил к ней и внезапно выстрелил в ее сторону. Визгу-писку было много. Дед очень веселился, глядя на испуганное лицо дочери. Так получилось, что клоуна, «открывшего огонь» по зрительнице, и его «жертву» спустя несколько лет познакомили общие друзья».

Кстати, Галина, в противоположность Чурбанову, не только некогда пренебрегла удобной комсомольской карьерой, но даже отказалась вступать в молодежный союз. Историк и народный депутат СССР Рой Медведев на страницах западногерманского журнала «Шпигель» (№ 5, 1988 г.) рассказывал о том, как Леонид Ильич приходил в комсомольскую организацию вуза, где тогда училась его своенравная наследница, с унылой полупросьбой — повлиять на капризунью. Допускаю, что так оно и было, хотя сама Галина Леонидовна говорила мне:

— В Кишиневе я почти не жила, вышла замуж и уехала.

Кроме того, она дала мне понять, что отец не очень-то настаивал на ее парткарьере, понимая, что бедовая дочь может подставиться под санкции парторганизации, а так вроде и спрашивать некому.

Черный рынок уверенно увеличивается из-за почтенного роста краж и грабежей. Шаг за шагом пестуется новая генерация «свободных» воров-гастролеров. Правительство между тем сосредоточенно готовит денежную реформу, призванную — по замыслу экономистов — разрубить гордиев узел финансово-экономических проблем.

Академик (и он тоже, в одном-то ряду с Лихачевым!) АН Казахской ССР Кунаев назначен первым секретарем ЦК КП Казахстана.

«Верный ленинец» Брежнев в мае становится Председателем Президиума Верховного Совета страны.

Завсектором Отдела пропаганды ЦК КПСС Черненко выдвинут на пост начальника секретариата Президиума Верховного Совета СССР.

Шараф Рашидов оставляет должность заместителя Председателя Президиума Верховного Совета СССР, которую занимал 10 лет, для того, чтобы с будущего года замонументироваться членом ЦК КПСС и кандидатом в члены Политбюро.

Председатель Президиума Верховного Совета СССР Брежнев взял с собой 33-летнюю дочь в официальную поездку по Югославии: экстравагантное поведение дочери вдохновило не только местных, но и западных папарацци.

Из письма зампреда Госкино Узбекистана Р. Гуламова «отахону» — Шарафу Рашидовичу Рашидову: «В конце 1960 года в Узбекистан приезжал тов. Суслов. На бюро ЦК ты предложил торжественно, в присутствии и с участием тов. Суслова, открыть Южноголодностепский канал. Но строительство канала еще не было закончено! Его открытие было бы обманом народа и обманом тов. Суслова, и я, как секретарь обкома, на чьей территории сооружается канал, выступил против «торжественного» открытия. Но ты настоял на своем. Были проведены торжества, произнесены речи, но, как только кончились митинги и тов. Суслов уехал, канал закрыли на достройку».

В качестве язвительного комментария можно написать много прочувствованных, необходимо злых слов. Но, право, не стоит, не так уж далеко все это. И, кроме того, я не уверен, что сейчас не пишутся в другие адреса такие же заслуженно гневные и усталые послания. То, что чугунно выпестовалось разбитыми на пятилетки десятилетиями, не выбить несколькими десятилетиями же. Властные Понтии Пилаты XX века не ведали сомнений, прописывая новым правдоборцам вроде Гуламова очередную порцию протокольных кнутов. Распятое на дыбе долготерпение масс было удобным и скрытным эшафотом для расправ над дерзкими одиночками. Система создавала парниковые условия для исполнительных и легкодумных чурбановых. Времена менялись, но знамя оставалось прежним. Пирамида власти была уже уютно обжита, и приспособленцы очередного поколения лишь подыскивали более-менее свободное местечко.

1961. Юрий Чурбанов стал мастевым

Юрий Чурбанов справляет первую годовщину «пополнения рядов» (вступление в партию).

Еще одно знаменательное событие: Юрий женится на двадцатилетней студентке Тамаре Вальцеферовой, жившей в том же полуноменклатурном доме на престижной улице Алабяна. До этого Юра не очень часто появлялся с Томой в гостях — ведь он слыл вольным стрелком. «Нагулялся!» — таков был полувопросительный приговор приятелей и знакомых. Большинство из них, бесспорно, одобрило Юрино решение: Тамара слыла девушкой милой и терпеливой. Во всяком случае, «собрания» с дешевым тогда коньяком и «продолжением банкета» в сауне воспринимала, насколько я знаю, как нечто столь же немелодичное, но незыблемое, как аббревиатура «ВЛКСМ». Однако между родителями молодоженов сложились отношения, которые сама Тамара Викторовна позднее со вздохом окрестила ненормальными. Поэтому молодые, как это водится, решили снимать квартиру. Я не хочу зло подробничать по поводу семьи Вальцеферовых; считаю, что четырехлетний брак их дочери с Юрием Чурбановым и так оставил шлейф досужих пересудов среди Тамариной родни.

С августа Юрий работает в политотделе столичного УВД помощником начальника по работе среди комсомольцев и молодежи. Вряд ли, думаю, скромный милицейский чиновник подозревал, что лет через двадцать будет надменно поучать совмолодежь со страниц популярной «Комсомолки» в четырехколоночном интервью под помпезным — в стиле эпохи! — заголовком «Солдаты правопорядка»: «К великому сожалению, правонарушения молодежи являются, по существу, базой общей преступности в стране. Статистика показывает, что более чем две трети рецидивистов совершили первое преступление в несовершеннолетнем возрасте. Суть новой задачи для всех, в том числе и для сотрудников милиции, емко сформулировал товарищ Л. И. Брежнев. Он сказал, что сегодня нас уже не может удовлетворить то, что абсолютное большинство советской молодежи с чувством высокой ответственности исполняет свой гражданский долг, глубоко понимает и активно претворяет в жизнь политику партии. Наша задача — бороться за каждого молодого человека, за его убеждения, за его активную жизненную позицию. Среди подростков бытует мнение, что они несут наказание за преступление только в виде «передачи на поруки», условного осуждения или привлечения к ответственности родителей. Неудивительно, что половина осужденных и находящихся в воспитательно-трудовых колониях считают назначенную им меру наказания слишком строгой. Многие подростки противоправные действия относят к детским шалостям, утверждают, например, что за нецензурную брань на улице никакой ответственности быть не может».

Такое вот интервью.

Сам-то будущий первый замминистра внутренних дел не особенно, между прочим, «фильтровал речь» (то есть следил за своим лексиконом). Вставить, похохатывая, ненормативное словечко, пусть даже в присутствии малознакомой дамы, считал, видимо, проявлением особой доблести. Его коллеги по работе в ГУВД вспоминают о Чурбанове как о неизменном острослове и пробивном весельчаке. Причем и дежурные остроты, и выгодное веселье сводились к приземистому знаменателю сержантской матерщины. На том и стоял «солдат правопорядка».

Об этом этапе своей жизни Юрий Михалыч вспоминал в интервью 1994 года:

— Вышло просто. Я не думал, что буду работать в органах. Кажется, в 1961 году было решение ЦК КПСС о том, чтобы направлять коммунистов (я вступил в партию в 1960-м) и комсомольцев на работу в органы внутренних дел. Службу я начинал в исправительно-трудовых учреждениях Московской области: 8 тюрем и 8 колоний — одна женская, две подростковые и пять мужских. Анев ГАИ, как писал Рой Медведев. Я был помощником начальника политотдела. Уголовники, как во все времена, — «воры в законе», руководители преступных группировок, мастевые... Мы для них газету выпускали. По тем временам действительно головокружительная карьера. Но я не перескочил, как писали, ни через одно звание, ни через одну должность. Сегодня большие звезды хватают куда круче. За считанные месяцы. Выражаясь жаргонным языком, я законченный мент. Я душой и телом прикипел к этой профессии. А пройдя через Лефортовскую, Краснопресненскую, Нижнетагильскую тюрьмы, каторгу, прокантовавшись несколько месяцев в «столыпинских» вагонах, испытав издевательское следствие и неправый суд, я с другой стороны решетки познал горький труд сотрудников внутренних дел. Реализовал ли я себя? Не дали. И не только мне. После смерти Щелокова из министерства вышибли ядро профессиональных сотрудников. Причем на всех уровнях: от рядовых до генералов. А начальником ГУВД Москвы назначили физика Мурашева. Министрами — секретарей обкомов, ни дня не проработавших в органах: Бакатина и Власова. За последние годы уволили тысячи лучших сыщиков и криминалистов, многие из которых ушли в коммерческие структуры. А что им было делать? Меня обижает, что наша пресса беспощадно молотит милицию. Во времена Щелокова информационная политика была мудрее. А пресса понимала, что милиция — тот боевой отряд, который выполняет самые непростые задачи. Тогда некомпетентных людей в МВД не держали. А если бы министерство допустило такой рост преступности, как сейчас, с Щелокова, с меня и других руководителей сорвали бы лампасы. До трусов бы раздели. И поступили бы правильно.