Танковая буря - Тамоников Александр

Танкист скривился еще сильнее, чем в первый раз, но возразить тут было нечего, и он приказал водителю остановиться возле группы деревьев. Выйдя из машины, Шубин внимательно оглядел дорогу – не видно ли других машин. Им не нужны были свидетели. Однако дорога, к счастью, была пуста. Тогда Шубин обошел вокруг машины, приблизился к ней с другой стороны – с той, где сидел полковник Мюллер, – и постучал в окно. Танкист с крайне недовольным видом опустил стекло. Видно, он решил, что этот навязчивый майор попросит у него туалетную бумагу. Однако Шубин ничего не стал просить у немца. Вместо этого он вынул пистолет, приставил его к уху полковника и нажал на спусковой крючок. Танкист свалился на сиденье, кровь залила и сиденье, и коврик под ним. В тот же момент Дозоров ножом, который он заранее незаметно достал, ударил водителя в сердце. Все было кончено – машина оказалась в распоряжении советских разведчиков.

Шубин остался стоять на страже, а Дозоров в это время вытащил из машины сначала водителя, затем пассажира. С Мюллера он снял форму, достал из кармана его документы, забрал и командирскую сумку. Снимать форму с водителя и забирать его документы не стали, они разведчикам были не нужны. Дозоров по одному оттащил трупы врагов в сторону и столкнул в небольшой овраг. Можно было надеяться, что теперь их долго никто здесь не найдет.

Шубин уже собрался переодеться в форму Мюллера, когда на шоссе показалась небольшая колонна – четыре грузовика, шедшие с запада на восток, к Чиру. Пришлось подождать, пока колонна проедет. Когда шоссе снова опустело, Шубин снял майорский китель и надел форму полковника. Она была ему немного тесновата, но со стороны это было незаметно. Шубин решил, что не будет выбрасывать форму «майора Тальберга», как и его документы, а сохранит весь этот реквизит на всякий случай. Затем он достал из кармана кителя белоснежный платок, принадлежавший полковнику, и вытер им сиденье. Теперь надо было долго приглядываться, чтобы заметить в салоне машины что-то неладное.

Дозоров сел за руль, завел мотор.

– Ну что, едем в штаб, на совещание? – спросил он. – Как прикажете, господин полковник?

– Да, приказываю ехать в Суровикино, – ответил Шубин. – Надеюсь, ты сумеешь отыскать штаб?

– Уверен, что штаб мы найдем, господин Мюллер, – сказал Дозоров. – Правда, вы так и не спросили у настоящего полковника Мюллера, на какое точно время назначено совещание…

– Ничего страшного, – произнес Шубин. – Немцы люди пунктуальные. Думаю, полковник все рассчитал точно и должен прибыть на место вовремя, даже с небольшим запасом времени. Думаю, мы не опоздаем.

Глава 3

К Суровикино они подъехали уже в сумерках. Огни в домах не горели – как не горели они везде в прифронтовой полосе. Надо было обладать очень острым зрением, чтобы в сгущающейся темноте разглядеть не только дорогу, но и дома поселка и выделить среди них тот нужный дом, в котором располагался немецкий штаб.

Однако Сергею Дозорову это удалось. Он лишь раз остановил машину, чтобы уточнить дорогу у водителя стоявшей на обочине машины. Слушая его разговор с водителем, Шубин еще раз убедился, что его напарник отлично владеет немецким языком. Он говорил как истинный немец.

Следуя указаниям водителя, Дозоров повернул раз, потом еще раз и подкатил к скромному одноэтажному зданию, над которым развевался нацистский флаг со свастикой. Впрочем, этот флаг было видно только с улицы; с воздуха дом ничем не отличался от десятка соседних домов. Ничто не указывало, что именно здесь находится штаб немецких войск на Дону. Также ничто не говорило, что здесь готовится важное совещание, на которое прибудут немецкие командиры из разных частей. Перед входом в штаб не было машин. И когда разведчики подъехали к штабу, они поняли, почему их нет. На улице возле штаба стояли два регулировщика. Они указывали водителям подъезжающих машин, куда им надо проследовать. Так, Дозорову, когда тот опустил стекло, регулировщик сказал, чтобы тот ехал до первого перекрестка, там повернул направо и поставил машину возле третьего дома от угла.

– Но оттуда господину полковнику придется далеко идти! – попробовал возразить «капитан Зоммер».

– Ничего страшного, – ответил регулировщик. – Таков приказ начальника штаба.

Дозоров не стал спорить и проехал к указанному месту. Здесь Шубин вышел, взял планшет танкиста Мюллера, после чего подошел к двери водителя.

– Что ж, я пойду, – сказал он. – Тебе придется посидеть. Думаю, совещание продлится несколько часов.

– Зачем же мне сидеть? – возразил Дозоров. – Мне машину нужно заправить. Да и самому стоит подумать о дозаправке. Съезжу, узнаю, где у них можно заправить легковушку, где офицерская столовая. Так время и пройдет. Ну, а ты получишь на совещании все нужные указания, и поедем с тобой назад, в наш танковый полк…

– Думаю, мы поедем не назад, а вперед, на юг, – предположил Шубин. – Впрочем, этот вопрос мы обсудим после моего возвращения. Пока!

– Удачи тебе, капитан! – напутствовал напарника Дозоров.

Весь этот разговор происходил почти шепотом – ведь двое разведчиков разговаривали по-русски, и им совсем не хотелось привлекать внимание проходивших по улице немцев.

Расставшись с напарником, Шубин направился к штабу. Он шел твердой, уверенной походкой, как истинный офицер вермахта. Между тем на душе у него было неспокойно. Ведь вполне могло случиться, что среди участников совещания окажется человек, который служил с полковником Рихардом Мюллером или лежал с ним в госпитале. И что тогда? А еще могло случиться, что Мюллера как представителя Нижнечирской группировки заставят выступить и рассказать о боевой готовности своей части. Что он будет говорить? Нет, положение у Шубина было совсем не простое. Думая обо всем этом, он невольно потрогал кобуру, где лежал его «вальтер». Как бы не пришлось отстреливаться! «Ладно, авось прорвемся!» – решил разведчик в итоге.

На крыльце дома, где размещался штаб генерала Гота, уже толпились несколько офицеров. Два лейтенанта, по всей видимости, адъютанты генерала, проверяли приглашения. Когда очередь дошла до Шубина, он не глядя сунул лейтенантам картонку Мюллера и с невозмутимым видом стал ждать, когда его пригласят в зал. Ага, приглашают, значит, все в порядке.

Войдя в дом, Шубин сначала попал куда-то вроде приемной. Здесь он, как и все остальные, оставил на вешалке свою шинель, а затем, следуя указаниям еще одного адъютанта, вошел в зал заседаний. Судя по всему, до войны в этом здании помещался райком, в этом зале проводились совещания партийного актива. Сейчас на расставленных заранее стульях сидели два десятка немецких офицеров в чинах от полковников до генералов. Здесь были представители всех родов войск: пехотинцы, артиллеристы, танкисты, летчики, даже саперы. У стены стоял стол, предназначенный для руководства, рядом на стене висела большая карта.

Шубину никогда раньше не приходилось видеть столько высокопоставленных немецких офицеров сразу. Но вот в комнату вошел сухощавый немец в генеральском мундире, и все сразу встали и вытянулись по стойке «смирно». Очевидно, это и был генерал Гот, командующий новой группировкой, правая рука фельдмаршала Манштейна. Вслед за ним вошел другой военный, в чине полковника. «Надо полагать, это начальник штаба Гальдер», – подумал Шубин.

Вошедшие сели, и совещание началось.

– Я полагаю, все присутствующие в общих чертах знакомы с ситуацией, – начал Гот. – Фюрер поставил перед нами задачу: в кратчайшие сроки прорвать русское кольцо окружения и деблокировать наши части, попавшие в котел. При этом он запретил шестой армии покидать Сталинград. Я знаю, что многие офицеры недовольны таким решением. Но мы здесь не для того, чтобы обсуждать приказы командования. Мы здесь для того, чтобы эти приказы выполнять наилучшим образом. Поэтому сейчас каждый из вас кратко обрисует ситуацию на своем участке, доложит о готовности своих частей к наступлению. Нам надо помнить, что фельдмаршал Манштейн считает наш участок наиболее пригодным для прорыва русской блокады. Из этого вы и должны исходить. Начинайте, господа!