Второй шанс адмирала Бахирева - Борис Царегородцев

Мне кажется, меня специально именно в это тело запрессовали. На что-то надеются эти экспериментаторы или кто там еще, черт их разберет. Ну, я вам устрою! Если мне в своем времени не повезло с флотом, то тут я уже достиг больших высот. Вот только у меня нет практики, одна теория. Придется выкручиваться из всей этой истории, чтобы остаться в живых.

Только сегодня я радовался жизни, пусть никчемной и скучной, дом-работа-дом. Дома что, постель-туалет-кухня-кресло-телик-комп-кухня-туалет-постель, вот и все радости. На работе – я продавец-консультант в магазине «Эльдорадо» – тот же расклад. Вечно недовольный директор, вечно недовольные, раздражающие своей начитанностью покупатели, тупые до ужаса, им можно все всучить, и они будут рады до усрачки, что им так повезло купить именно то, что они хотели (но это не всегда так). Были мысли изменить жизнь к лучшему, найти нормальную вторую половину, завести детей. А то со Светкой наверняка плесенью покроешься, для нее жизнь – течет и течет, и хрен с ней, никакого разнообразия. Теперь и этого не будет. Было мне тридцать пять, этому адмиралу около полтинника, итак, больше червонца лет коту под хвост. Там я еще мог на что-то надеяться, а тут? Хотя в этом времени, кажется, принято старикам, вроде меня, жениться на молоденьких, да и вдовушек среднего возраста теперь в избытке, словом, не все потеряно. Все, хорош! Пора расслабиться, а то мозги закипят. Где стакан? Да ладно, можно и из горла. Конечно, чересчур, можно сказать, сверхнаглость, коньяк из горла. Но если я сейчас не выпью, тогда точно чокнусь от всего этого, что навалилось тут на меня.

Хорошо пошел, чувствую, как разливается тепло внутри, еще пару глотков вдогонку, для полной ясности ума. Это же не спирт, почему так в голове зашумело. Ой, сейчас опять брякнусь, скорей-скорей на диванчик головушку положить надо.

Через пару минут в голове прояснилось, шум и головокружение прекратились. Видимо, перенервничал. Какой человек в здравом уме сможет вот так спокойно все это переварить. Когда такое было, чтобы после ста граммов так улетал. Да ни в жизнь! И что за мысли проскакивают, никак хозяин этого тела просыпается. Надо все расставить по полочкам, кто тут главный, а кто на подхвате. Похоже, доминирую я, хозяин не в претензии от моего лидерства, но просит залить еще граммов сто, они вчера хорошо погуляли. Он отключился и ничего не помнит. Значит, не будет оспаривания моих действий, если что пойдет не так, думаю, он подскажет правильное решение. Я сделал еще пару больших глотков для прояснения и своего, и его сознания. Адмирал вчера неплохо погулял, и это перед самым выходом на боевое задание. Ну, нигде у русского без стакана и баб не обходится. Хотя он не чисто русский, но душой – на все сто или даже двести. И вот в этой голове два сознания начали препираться, кто тут должен быть на троне.

Кто я такой? Твое второе «я». Нет, я не чертушко и тем более не белочка, если ты подумал о том, что пора завязывать с возлияниями. Придется тебе уступить свое место мне. Что! Нет? Не хочешь уступать лидерство. Хорошо, давай, как говорится, сядем за стол переговоров.

– Хорошо!

– Вот и отлично. А теперь слушай и не думай, что сходишь с ума, хотя и не факт, или это я сошел с ума, и эта чертовщина мне мерещится. Так вот, я не знаю как, но по воле какой-то неведомой силы я, Михаил Николаевич Мосунов, тридцати пяти лет от роду, житель XXI века, то есть не я сам, конечно, а только мое сознание попало в тебя, и это случилось в тот момент, когда мы оба были с тобой в отключке.

Вы тут немного перебрали и вырубились, а я там шандарахнулся на улице, и головой об асфальт. И вот мое сознание теперь в твоей голове, я не помню точно, на сколько процентов задействован в работе мозг одного человека, на пять или пятнадцать процентов. Так что тут места еще хватает. Но у нас с тобой есть одна маленькая проблема.

– И что это за проблема?

– Ну как тебе это сказать. Раз я из будущего, то знаю, что будет, например, завтра или через месяц, а вернее, что происходило в это время, но в той временной реальности, из которой я прибыл. Теперь, когда меня сюда забросило, должно что-то измениться, да и мы с тобой должны повернуть ход истории по другому руслу, более благоприятному для России.

– Ну, ты и наговорил сейчас, что я ничего не понял.

– Короче, я знаю многое о том, что происходило в этом мире с древних времен и до начала XXI века. Конечно, не в полном объеме, а то, что усвоил в школе, да и в последующем, читая книги, исторические документы, смотрел познавательные телепередачи по ящику.

– А что это за ящик с телепередачами?

– Ты спрашиваешь, что такое телепередачи и ящик. Как тебе объяснить, это домашний кинематограф. Это будет еще нескоро, так что объяснения пропустим. Как я сказал, мне кое-что известно об этом времени, и я мог бы изменить ход истории чуть в лучшую сторону, чем она была впоследствии. Но я мало смыслю в командовании соединениями кораблей, а это тебе сейчас очень понадобится. Ты знаешь, как надо воевать на кораблях, но не знаешь, где и как можно подловить и хорошо надавать немцам за их пренебрежение к нашему флоту. И особенно это может произойти в самое ближайшее время. Так как твоя бригада скоро выходит в море.

– А тебе откуда это известно?

– Вот только не надо говорить, что это тайна. Для меня, появившегося почти через сто лет после этих событий, никакой тайны не существует. Да-да, я говорю о предстоящем выходе твоей бригады для обстрела Мемеля. Могу тебе сообщить все, что знаю, о предстоящем бое, совсем недавно читал о нем. Поведаю о ходе боевых действий на Балтике и Черном море, об ошибках, допущенных нашими адмиралами, в том числе и тобой. Обо всем, что случится потом в России. О твоей судьбе, которую ты можешь изменить. Загляни в мою память. В феврале 1917 года народ, уставший от войны и подстрекаемый разными социал-демократами, в том числе даже людьми из правительства, забастовал, на улицы вышло более двухсот тысяч человек. Беспорядки, нападения на полицейские участки, солдаты Петроградского гарнизона также выйдут из повиновения, будут убивать своих командиров, в городе начнется полная анархия. Люди из правительства, такие как Гучков, Некрасов, Родзянко, из военных – Алексеев, Рузский, эти предадут своего государя. Насчет последнего, надо бы его уже сейчас убрать из войск и отправить на пенсию, да выслать куда подальше. В последующем к столице и другим центральным городам не подпускать. Все эти названные ренегаты впоследствии будут настаивать на отречении государя, чтобы успокоить народ. На флоте то же самое, убийство офицеров, в первую очередь на тех кораблях, которые почти всю войну простояли в базах. Николай отречется в пользу брата Михаила, правда, это мало что изменит. Народ-то уже закусил удила, воевать отказывался, фронт еле держался. Тут большевики в авангард, пообещав народу, в случае захвата власти, завершение войны, заводы – рабочим, землю – крестьянам. И народ поддержал, армия и флот тоже. Большевики захватили власть. С немцами подписали позорный мир, фронты сразу рассыпались, все ринулись домой, с оружием. Немцы воспользовались ситуацией и заняли почти всю Украину, Белоруссию, прибалтийские губернии. Но народ землю не получил, впрочем как и рабочие своих заводов. А потом Гражданская война и миллионы погибших.

Дальше – страшнее, еще миллионы трупов. В 1939-м Германия развязала новую войну, еще более страшную и кровавую. Все сходятся во мнении, что она стала продолжением августа 1914 года. Немцы решили взять реванш за унизительный финал этой войны, когда они много чего потеряли. Правда, это уже другая история и случится еще не скоро. Хотя, если удастся ее немного изменить, в первую очередь предотвратить раскол общества, не допустить отречения Николая, довести войну с Германией до победы, а она обязательно наступит, тогда все, что произошло в моей реальности, может, и не случится, поскольку будущее России изменится к лучшему.

– Расскажи-ка мне о предстоящем выходе. Ты упомянул о бое, вот и расскажи, что знаешь.

– А, понятно. Тебе о бое конкретно? Что ж, изволь. Этот бой в наше время считается упущенной победой. Перестраховался ты немного с определением сил противника и упустил крупную победу.

Если бы кто-то посмотрел на то, как я разговариваю сам с собой, подумали, что адмирал спятил или его после вчерашнего чрезмерного возлияния посетила шустрая лесная зверушка – белочка.

Я начал передавать информацию, которую знал. Все касаемо той войны, революции и ее последствий. Особо подчеркнул, что от бездействия линкоров, простоявших почти всю войну в базе, будет много проблем. Нет, не с самими линкорами, а с их экипажами, которые от безделья подались в политику. Вот если бы эти корабли хотя бы изредка выходили в море, одержали там маленькую победу, пусть ничего не значащую в масштабах войны, возможно, они бы по-другому смотрели на эту войну. А так началось брожение среди матросов – одни выступали за прекращение войны, хотя почти всю войну пробыли в базах и, по сути, об этой войне ничего не знали. Другие хотели отсидеться за спинами товарищей и воевать не хотели. Третьим – да просто глотку подрать. Были и такие, что призывали за войну до победного конца, но в семнадцатом таких в экипажах линкоров было меньшинство.