Командир штрафбата - Юрий Корчевский

Он прошёл в столовую, поужинал. Потом – спать.

Под офицерское общежитие было отведено несколько хат. Хозяева ютились в одной комнатке, а две другие были отданы постояльцам.

С утра, после завтрака, Сергей завёл дело, написал протоколы допроса свидетелей. Нашёл старшину, бывшего вчера начальником караула, и комбата, подписал протоколы. Не нравилась ему эта бумажная работа, но деваться некуда – с пустыми руками в районный отдел НКВД не пойдёшь.

В местечковом отделе его встретили, как старого знакомого.

– Майор Колесников, опер СМЕРШа, тысяча четыреста сорок второго полка самоходчиков.

– Капитан Симонов, Георгий.

Он просмотрел удостоверение Сергея и вернул его.

– Мне уже звонили сегодня из Проскурова, говорили о тебе. Да ты садись, майор, что передо мной тянуться? Ты с чем пожаловал?

Сергей протянул папку с делом.

– Опять дезертиры! С оружием ушли?

– Именно!

– Небось к бандеровцам сбежали, за самостийную Украину воевать – без москалей, жидов и поляков. Второй случай за три дня.

– У самоходчиков? Мне не говорили.

– Нет, у пушкарей – двое ездовых позавчера сбежали. Сдаётся мне, далеко они не ушли, поблизости в лесах хоронятся. Но банда в лесу точно есть. Организатор должен быть – почти одновременно из двух частей сбежали. Это не совпадение.

– Прочесать бы лес-то.

– Сам такого мнения, только где солдат столько взять? У меня в отделе двое оперов и я, да ещё солдат-водитель.

– Негусто.

– Может, поговорить с командиром полка? Пусть выделит взвод автоматчиков – тогда и прочешем.

– Не знаю, даст ли. Да у него и автоматчиков нет. Артиллеристы есть, технари…

– Одно же дело делаем. Если этих не поймаем, для других соблазн будет.

– Я с Рощекаевым сегодня же переговорю и сообщу.

– Удачи!

Глава 2

Зачистка

Когда Сергей пересказал полковнику просьбу Симонова, Рощекаев лишь руками развёл.

– Откуда у меня автоматчики? Механики-водители, командиры экипажей, заряжающие, мотористы и механики, водители грузовых автомашин. Ещё, правда, взвод артиллерийской разведки. Но ведь они всё больше с оптикой и рациями работают, какие из них стрелки?

– Может, добровольцы найдутся?

– По своей воле башку под бандеровские пули подставлять? Сомневаюсь. То ли дело – за бронёй самоходки сидеть. Опасно, конечно, однако при попадании вражеского снаряда не весь экипаж гибнет. Но то дело привычное. Ударил снаряд – откидывай крышку люка и из машины – вон. И никого уговаривать не надо, покидают самоходку быстрее любого норматива. А впрочем – попробуй. Возражать не буду.

М-да! Сергей вышел от комполка в расстроенных чувствах. Одно дело, когда отдан приказ, и его надо выполнять, и совсем другое – добровольно идти на зачистку территории. Как себя вести? А вдруг встретятся в лесу бывшие сослуживцы? Стрелять по ним?

Тем не менее, к своему удивлению, Сергею удалось набрать десяток добровольцев. Он, когда разговаривал с самоходчиками, упор на сознательность делал, на комсомольскую совесть. А с другой стороны, добровольцы – оно и лучше. Приказ по-всякому выполнить могут, а добровольцы – со всем тщанием, сами же вызвались.

Слава богу, автоматы были у всех. Раньше экипажи имели табельные наганы. Теперь же только у командира САУ и механика-водителя пистолеты ТТ, а у двух членов экипажа – автоматы ППШ. Случись – подбили машину, от немцев обороняться можно.

Сергей распорядился по два запасных магазина взять, и под его командой целый десяток бойцов заявился в отделение НКВД.

Симонов аж задохнулся от радости.

– Неужели командир дал?

– Добровольцев-комсомольцев набрал, удалось десять человек привлечь. Только не автоматчики они, пехотных навыков не имеют.

– Стало быть, повоюем. Погоди маленько.

Капитан вышел из комнаты и почти тут же вернулся с «сидором», позвякивающим стеклом. «Неужели капитан выпивку взял?» – удивился Сергей.

На грузовике местечкового отделения отъехали по грунтовке километров на десять. Командовал зачисткой капитан. Его территория – ему и руководить.

– Значит, так, бойцы! Строимся в цепь. Промежуток между соседями – десять метров, чтобы видели друг друга. Идём в сторону вашего полка. Под ноги глядим, а не ворон считаем – и немцы, и бандеровцы могут мины оставить. Если проволоку заметите в траве – не трогайте, это растяжка минная. Встретятся в лесу посторонние – всех задерживать. А уж если оружие в руках увидите или сопротивление при задержании окажут – стреляйте на поражение. В лесу своих не будет, только чужие. Вопросы? Нет вопросов. Становитесь, и пошли вперёд.

Вместе с Симоновым и Сергеем цепочка растянулась вширь на полторы сотни метров. Узковат невод! И у солдат опыта мало, не разведчики. Идут, как слоны, треск от сучьев на весь лес стоит. Услышав его, бандеровцы могут просто в сторону уйти.

Несколько минут они шли спокойно. Потом справа громыхнула граната. «Наша лимонка!» – определил Сергей и побежал к месту взрыва. Но бежал осторожно, глядел под ноги.

– Что случилось?

Несколько солдат лежали у дерева, один охал и стонал. По левой брючине расплывалась кровь.

– Растяжку не заметил. Его счастье – от гранаты далеко был, и дерево немного прикрыло.

Раненого перевязали индивидуальным перевязочным пакетом.

Конечно, Сергей знал, что не на увеселительную прогулку солдат вывел, но чтобы вот так, сразу после инструктажа боец ранение получил? Да ему Рощекаев голову снимет!

Раненого отправили машиной в госпиталь, а для остальных случившееся было наукой – шли теперь медленно, смотрели под ноги.

Симонов свистнул, махнул рукой. Сергей подошёл.

– Гляди, схрон здесь!

– Где?

– Да вот же, вентиляция у них.

Сергей, к стыду своему, не видел ни входа в схрон, ни трубы вентиляции.

– Не туда смотришь! Видишь пенёк?

– Вижу.

– А сбоку у него дырочка. У бандеровцев – излюбленный способ. Без опыта и не определишь. Я просто уже знаю, потому приглядывался.

– Схрон-то сам где?

– Кто его знает… Может быть, мы на его крыше стоим.

– А вход?

– Люк в него ведёт, как в деревенский подвал. И замаскирован хорошо, рядом будешь стоять – и не заметишь.

– Тогда щупы надо, двухметровые.

– Зачем? У меня лучше средство есть.

Симонов снял с плеча «сидор», развязал горловину вещмешка и вытащил из него обыкновенную бутылку тёмного стекла.

– Знаком с таким?

– Вино, что ли?

Георгий с сожалением посмотрел на Сергея.

– Давно в поле был?

– «Чистильщиком» – долго. Но последние полгода – в ведомстве Утехина.

– А! – выражение глаз Симонова сменилось на уважительное. Все оперы знали, что ведомство Утехина занималось зафронтовыми операциями.

– Ладно, попозже расскажу. А теперь смотри.

Симонов откупорил бутылку и вылил её содержимое в вентиляцию. Потом отошёл в сторону. Сергей – за ним.

– Бойцы, ко мне!

Добровольцы собрались возле офицеров.

– Так, – распорядился Симонов, – встали в круг, диаметром метров пятьдесят. Оружие держать наготове!

Однако минуты шли за минутами, но ничего не происходило.

– Может, средство твоё не сработало? – спросил Сергей.

– Нет, просто в схроне никого не оказалось. Если бы кто-то был – полезли бы, как тараканы. Я это средство уже один раз опробовал.

Кольцо оцепления было снято, и все двинулись цепью дальше. Но Симонов отметку на своей карте о схроне сделал.

– Ещё пригодится, – заметил он.

Пока шли по лесу, заметили в кустах шевеление.

– Выходи, а то стрелять буду! – грозно предупредил Сергей. – Только руки подними, чтобы я видел.

Из-за кустов неловко, спиной вперёд вылез боец в потрёпанной, испачканной землёй форме. Медленно повернулся, поднял руки.

– О! Так это же Аничков, ездовой артиллеристов! – удивился Симонов. – Оружие где?

– В кустах винтовка.

Симонов приказал одному из солдат достать оружие, что и было выполнено.

– А второй-то беглец где? – ласково поинтересовался капитан.

– На мине подорвался.

Похоже, мужик был готов пустить слезу.

– Ты сопли-то не распускай! В штрафбат за дезертирство пойдёшь. Коли с поля боя сбежал бы – шлёпнули бы тебя. Труп где?

– Чей?

– Ты что, совсем ополоумел? Подельника твоего, вместе с которым свою часть покинули.

– Так недалеко, я покажу, – закивал головой ездовой.

– Веди, самолично убедиться хочу.

Ездовой, сгорбившись, повёл.

Труп подорвавшегося на немецкой мине ездового лежал метрах в трёхстах от кустов, где обнаружили Аничкова.

Симонов и Колесников подошли к телу. Ноги оторваны по колено, тело посечено осколками… Не соврал ездовой, смерть от взрыва мины наступила.

– Я уж думал – не поделили они чего, да Аничков его и шлёпнул, – шепнул Сергею Георгий.

И уже громче:

– Так, первое дело о дезертирстве закрывать можно. Один погиб по глупости, второй задержан.

Дезертиру связали руки, и один из солдат взял его под конвой. Больше происшествий не было.