Душеполезные поучения - Авва Дорофей

Услышав сей ответ старца, братия начали негодовать и говорить: «Что он сделал особенного, или каков был подвиг его, что он услышал сии слова?» Ибо они действительно не видели, чтобы Досифей особенно подвизался, или вкушал пищу через день, как делали которые из бывших там, или чтобы он бодрствовал прежде обычного бдения, но и на самое бдение вставал не к началу; также не видели, чтобы он имел особенное воздержание, но напротив примечали, что если случайно оставалось от больных немного соку или рыбьих голов, или чего-нибудь подобного, то он ел это. А там были иноки, которые, как я сказал, долгое время вкушали пищу через день и удваивали свои бдения и воздержание. Они-то, услышав, что старец послал таковый ответ юноше, пробывшему в монастыре только пять лет, смущались, не зная делания его и несомненного во всем послушания, что он никогда ни в чем не исполнил своей воли, что, если случалось когда-нибудь блаженному Дорофею сказать ему слово, смеясь над ним (и как бы что-нибудь приказывая), то он поспешно шел и исполнял это без рассуждения. Например, сначала он по привычке говорил громко; блаженный Дорофей, смеясь над ним, однажды сказал ему: «Тебе нужен вукократ, Досифей? Хорошо, пойди же возми вукократ». Он, услышав это, пошел и принес чашу с вином и хлебом [В греческой книге прибавлено: ибо это и значит вукократ] и подал ему, чтобы принять благословение. Авва Дорофей, не понимая этого, посмотрел на него с удивлением и сказал: «Чего ты хочешь?» Он отвечал: «Ты велел мне взять вукократ, так дай мне благословение». Тогда он сказал: «Бессмысленный, как ты кричишь подобно готфам, которые кричат, когда (напьются и) рассердятся, то я и сказал тебе: возьми вукократ, ибо ты говоришь, как готф». Досифей же, услышав это, поклонился и отнес обратно принесенное им.

Однажды пришел он также спросить (Авву Дорофея) об одном изречении святого Писания, ибо ради чистоты своей он начал понимать святое Писание. Блаженный же Дорофей не хотел, чтобы он вдавался в это, но чтобы лучше охранялся смирением. И так, когда Досифей спросил его, он отвечал ему: «Не знаю». Но тот, не поняв (намерения отца своего), опять пришел и спросил его о другой главе. Тогда он сказал ему: «Не знаю, но пойди и спроси отца Игумена» и Досифей пошел, уже нимало не рассуждая; Авва же Дорофей предварительно сказал Игумену: «Если Досифей придет к тебе спросить что-нибудь из Писания, то побей его слегка». И так, когда он пришел и спросил (Игумена), тот начал толкать его, говоря: «Зачем ты не сидишь спокойно (в своей келье) и не молчишь, когда ты ничего не знаешь? Как смеешь ты спрашивать о таких предметах? Что не заботишься о нечистоте своей?» И сказав ему еще несколько подобных выражений, Игумен отослал его, дав ему и два легких удара по щекам. Досифей, возвратясь к Авве Дорофею, показал ему свои щеки, покрасневшие от ударений, и сказал: «Вот я получил, чего просил» [В слав.: Имам и пястницу на хребте]. Но не сказал ему: «Зачем ты сам не вразумил меня, а послал к отцу (Игумену)?» Он не сказал ничего подобного, но все (что говорил ему отец его) принимал с верою и исполнял, не рассуждая. Когда же он вопрошал Авву Дорофея о каком-либо помысле, то с такою уверенностью принимал слышанное, и так соблюдал оное, что во второй раз уже не спрашивал (старца) о том же помысле.

Итак, не понимая, как я сказал, чудного сего делания, некоторые из братий роптали о сказанном Досифею от великого старца. Когда же Бог восхотел явить славу, уготованную ему за святое его послушание, а также и дар ко спасению душ, который имел блаженный Авва Дорофей, хотя и был еще учеником, сподобившись так верно и скоро наставить Досифея к Богу; тогда, в скором времени по блаженной кончине Досифея, случилось следующее: Один великий старец из другого места, пришедши к находившимся там (в киновии Аввы Серида) братьям, возжелал видеть прежде почивших св. отцов сей киновии и помолился Богу, чтобы Он открыл ему о них. И увидел их всех вместе, стоящих как бы в лике, посреди же их был некоторый юноша. Старец после спросил: кто тот юноша, которого я видел среди святых отцов? И когда он описал приметы лица его, то все узнали, что это был Досифей, и прославили Бога, удивляясь, от какой жизни и от какого прежнего пребывания, в какую меру сподобился он достигнуть в столь короткое время тем, что имел послушание и отсекал свою волю. За них всех воздадим славу человеколюбивому Богу, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Поучение 1. Об отвержении мира

В начале, когда Бог сотворил человека (Быт. 2, 20), Он поместил его в раю, как говорит Божественное и Святое Писание, и украсил его всякою добродетелью, дав ему заповедь не вкушать от древа, бывшего посреди рая. И так он пребывал там, в наслаждении райском, в молитве, в созерцании, во всякой славе и чести, имея чувства здравые и находясь в том естественном (состоянии), в каком был создан. Ибо Бог сотворил человека по образу Своему, то есть бессмертным, самовластным и украшенным всякою добродетелью. Но когда он преступил заповедь, вкусивши плод древа, от которого Бог заповедал ему не вкушать; тогда он был изгнан из рая (Быт. 3), отпал от естественного (состояния) и впал в противоестественное и пребывал уже в грехе, в славолюбии, в любви к наслаждениям века сего и в прочих страстях, и был обладаем ими, ибо сам сделался рабом их чрез преступление. Тогда мало-помалу начало возрастать зло и воцарилась смерть. Нигде не стало Богопочтения, а повсюду было неведение Бога. Только немногие, как сказали отцы наши, побуждаемые естественным законом, знали Бога, каковы были Авраам и прочие патриархи, и Ной, и Иаков, короче сказать, очень немногие и весьма редкие знали Бога. Ибо тогда враг излил всю злобу свою; и поелику воцарился грех, то начались: идолослужение, многобожие, чародейства, убийство и прочее диавольское зло. И тогда-то благий Бог, умилосердившись над своим созданием, дал чрез Моисея написанный закон, в котором одно запретил, а другое повелел, как бы говоря: это делайте, а сего не делайте. Он дал заповедь, и прежде всего говорит: Господь Бог твой, Господь един есть (Второзак. 6, 4), чтобы чрез сие отвлечь ум их от многобожия. И опять говорит: и возлюбиши Господа Бога твоего всею душею твоею, и всею мыслию твоею (Ст. 5). И везде возвещает, что един Бог, и един Господь, и что нет иного. Ибо, сказав: возлюбиши Господа Бога твоего, он показал, что един есть Бог и один Господь. И опять в Десятословии говоря: Господу Богу твоему поклонишися, и Тому Единому послужиши, и к Нему прилепишися, и именем Его кленешися (Второзак. 6, 13), потом присовокупляет: да не будут тебе бози инии, ниже всяко подобие, елико на небеси горе, и елико на земли низу (Исход. 20, 3, 4), ибо люди служили всем тварям.

Итак, Благий Бог дал закон в помощь для обращения от зла, для исправления оного; однако оно не исправилось. Послал пророков, но и они успеха не имели, ибо зло превозмогло, как говорит Исаия: ни струп, ни язва, ни рана палящаяся, несть пластыря приложити, ниже елея, ниже обязания (Исаия 1, 6). Как бы сказал: зло не частное, не на одном месте, но во всем теле, объяло всю душу, овладело всеми силами ее, несть пластыря приложити и проч., то есть все стало подвластно греху, всем он обладает. И Иеремия также говорит: врачевахом Вавилона и не исцеле (Иер. 51, 9), то есть мы явили имя Твое, возвестили заповеди Твои, благодеяния и обетования, предсказали Вавилону нашествие врагов, но он не исцелел, то есть не покаялся, не убоялся, не обратился от злых дел своих. Так в другом месте говорит: не приясте наказания (Иерем. 2, 30), то есть вразумления или наставления. И в Псалме сказано: всякого брашна возгнушася душа их, и приближишася до врат смертных (Псал. 106, 18). — Тогда наконец преблагий и человеколюбивый Бог послал единородного Сына Своего; ибо один только Бог, мог исцелить такую болезнь, и это было не безызвестно пророкам. Посему и пророк Давид ясно говорит: седяй на херувимех явися, воздвигни силу Твою, и прииди во еже спасти нас (Псал. 79, 2–3), и: Господи, приклони небеса, и сниди (Псал. 143, 5) и тому подобное. И другие пророки различным образом изрекли многое: одни, моля, чтобы Он снисшел, другие, извещая, что Он непременно снидет.

Итак, пришел Господь наш, сделавшись нас ради человеком, чтобы, как говорит св. Григорий, подобным исцелить подобное, душею душу, плотию плоть, ибо Он по всему, кроме греха, стал человеком. Он принял самое естество наше, начаток нашего состава, и сделался новым Адамом, по образу Бога, создавшего первого Адама, обновил естественное состояние, и чувства опять сделал здравыми, какими они были вначале. Сделавшись человеком, восставил падшего человека, освободил его, порабощенного грехом и насильственно им обладаемого. Ибо с насилием и мучительски владел враг человеком, так что и не хотевшие грешить невольно согрешали, как говорит Апостол, от лица нашего: Не еже хощу доброе, творю: но еже не хощу злое, се содеваю (Рим. 7, 19).