Москва – Сатурн - Сергей Матвеев

Пройдя к стойке регистрации, папа достал наши карточки-паспорта и билеты на круиз.

– Если можно, места в челноке у окна, – попросил он сотрудницу космопорта, симпатичную девушку в красивом форменном костюме.

– Всем или только вам? – с улыбкой переспросила она.

– Хотя бы одно место! – громко сказала я. – Но лучше три!

Девушка перелистнула в воздухе окна информации.

– Осталось как раз одно место у иллюминатора! К сожалению, остальные уже заняты.

– Прекрасно, спасибо вам огромное! – поблагодарила мама.

– Мы будем меняться, по очереди смотреть, – неуверенно предложила я.

– Не будем, доченька, это твоё место! – сказала мама и погладила меня по голове.

Я недовольно отстранилась. Вечно она со своими нежностями на людях пристаёт!

– Поставьте багаж, включая ручную кладь, на участок пола, ограниченный оранжевой линией, – попросила девушка.

Папа послушно сложил наши чемоданы и сумки. Я нехотя поставила туда же рюкзак. Оранжевая линия превратилась в красную.

– У вас перевес, три килограмма! – сообщила девушка. – Разрешено лишь по пятнадцать килограммов багажа плюс пять килограммов ручной клади на пассажира.

– Вот как? – удивился отец. – Мы были уверены, что перевеса не будет!

– Это какая-то ошибка! – сказала я, внутренне холодея.

Боюсь, я оставила место для Сени, но не подумала про его вес. А весит он прилично.

– А разве космическому кораблю не всё равно, сколько килограммов мы с собой берём? Там же невесомость? – удивилась мама.

– Речь идёт о челноке, который доставит вас на орбиту, – объяснила девушка. – Ему точно не всё равно!

За нами начала скапливаться небольшая очередь. Я взглянула на стоявшего за нами высокого, причудливо одетого мужчину в поисках поддержки.

– Бюрократы! – неодобрительно сказал он.

– А можем мы доплатить за перевес? – спросил отец.

– К сожалению, такая услуга предусмотрена только для пассажиров, летящих первым классом.

– Но это же несправедливо! – возмутился отец. – Каких-то три килограмма, и вы из-за этого сыр-бор устраиваете!

– В багажный отсек должен уйти строго определённый вес, – возразила девушка, её щеки медленно становились пунцовыми.

– Ну не всё ли вам равно! – уже громче возмутился мужчина за нами. – Не будьте такими педантами! Вот у девочки билет такой же, как у меня, а весит она значительно меньше. Пусть возьмёт эти три килограмма с собой! Вы же очередь задерживаете!

– У меня чёткие инструкции, – возразила девушка.

– Света, сколько конфет ты прикупила? Мы же взвешивали дома, перевеса не было! – мама явно начинала нервничать, в таком состоянии с ней трудно спорить. – Не будем всех задерживать, просто достань из рюкзака этот новый пакет и оставь милой девушке. Пусть скушает в обеденный перерыв.

Я застыла на месте. В голове слышался лишь лёгкий гул, ноги стали ватными. Слова мамы доносились как бы издалека.

– Света, ты меня слышишь? – спросила она.

– Светик, правда, обойдёмся мы без конфет, – примирительно сказал папа. – На корабле наверняка будет достаточно сладостей. Оставь пакет здесь.

Ну всё. Если теперь и папа заговорил про пакет, то моя песенка спета. Не суждено Сумунгусу попасть на Марс. По крайней мере, со мной, растяпой. Что мне стоило предусмотреть всё заранее!

– Ну сколько можно возиться! Пропустите меня вперёд! – попросил мужчина, стоявший за мной.

– К сожалению, надо подождать, – остановила его девушка.

– Это возмутительно!

– Мне очень жаль.

– Вам будет ещё больше жаль, если я накатаю жалобу!

– Не надо жалобу, – громко сказала я.

Меня вдруг осенила идея. Я бросилась не к рюкзаку, а к чемодану. Быстро открыла замки и вытащила тяжёлые походные ботинки. Отбежала за границу весов – линия по-прежнему была красная. Тогда я вернулась и нехотя вынула из чемодана увесистый томик энциклопедии экзоживотных с картинками. Сама не знаю, зачем взяла его с собой, ведь всё есть в планшете.

Теперь весы дали «зелёный свет».

– Света, ты же в ботинках по Марсу собиралась ходить! – всплеснула руками мама.

– Ничего, похожу в кроссовках, – успокоила её я, поворачиваясь к девушке. – Так даже удобнее! Вы же пришлёте ботинки и книжку к нам домой?

– Разумеется, пришлём, не забудьте оставить адрес, – подтвердила девушка. – Вы можете забрать ручную кладь.

Папа забрал сумки, а я с облегчением закинула рюкзак с Сеней за спину. Кажется, пронесло!

Участок пола, на котором стояли чемоданы, тем временем, ушёл вниз, и вскоре вернулся, уже без багажа.

– Вот ваши посадочные талоны, – сказала девушка за стойкой, протягивая отцу три небольших бумажных диска.

Наконец-то! Я чуть не вприпрыжку побежала вперёд, радуясь, что неприятная процедура взвешивания багажа осталась позади. Однако радость была недолгой. При входе в зал вылета служащие космопорта снова проверяли документы и ставили ручную кладь на движущуюся ленту, проходящую через металлические рамки. Не знаю, что эти рамки проверяют, но сердце снова тревожно забилось. Ну, юные экзобиологи! Почему именно мне выпала задача контрабандой везти Сумунгуса на Марс? Зачем мне вообще такие волнения, я же в отпуск лечу!

– Поставь рюкзак на ленту, доченька, – распорядился отец, первым доверяя ленте свою и мамину сумки.

Я послушалась и на негнущихся ногах пошла рядом с лентой. Рюкзак молча проехал до служащего космопорта, уткнувшегося в синевато мерцающий интерфейс.

– Чей это рюкзак? – спросил он.

– Мой, – призналась я.

– У вас там органика. Достаньте, пожалуйста.

– У неё там только разные мелочи и конфеты, – вступилась за меня мама.

– Достаньте, – повторил служащий.

– Да что это за семья такая! – возмущённо сказал нетерпеливый мужчина за нами, уже знакомый по очереди на взвешивание багажа.

Я умоляюще взглянула на отца, но он лишь пожал плечами. Тогда я вздохнула и вытащила из рюкзака Сумунгуса обыкновенного с Альдебарана. Почувствовав свет, Сеня, открыл семь маленьких глазок и испуганно заморгал. Как мне хотелось в этот момент, чтобы никто, кроме меня, этих глазок не заметил!

– Они хотели пронести на корабль монстра! – истерично крикнул мужчина за спиной, так что Сумунгус испуганно прикрыл глаза.

– Так, – сориентировался служащий, – пройдёмте со мной для выяснения.

– Не бойся, Сеня, никто тебя не тронет! – тихонько сказала я. – Ты под моей защитой!

– Света, ты зачем с собой живое бревно к Сатурну тащишь? – всплеснула руками мама.

– Не к Сатурну, а к Марсу. И не бревно, а Сумунгуса обыкновенного. Мне его ребятам из кружка экзобиологов передать нужно. От нашего кружка!

Я оглянулась и заметила ребят, которые, оказывается, всё же никуда не ушли и издалека наблюдали за мной. Денис делал какие-то непонятные знаки руками. Как будто это могло сейчас хоть как-то помочь. Спасибо вам, удружили. Теперь никого из нас на Марс не пустят. Ни меня, ни родителей.

Пожилой круглолицый сотрудник космопорта с длинными усами снял фуражку и вытер платочком лоб.

– Вы нас извините за эти разбирательства, но жалобы и сигналы со стороны пассажиров должны быть обязательно и оперативно рассмотрены! – твёрдо произнёс он.

– Мы всё понимаем! – заверил отец и посмотрел на часы.

Времени до отправления челнока оставалось всё меньше. Как только служащий космопорта увидел Сумунгуса, он сразу проводил нас в кабинет начальника смены. Я так и не выпустила Сеню из рук, поглаживала его по тёплой коже. На ощупь она была точно, как кора у сосны в лесу. Он был довольно увесистым, килограммов пять, не меньше. Мне нужно было срочно придумать, как успокоить пограничника и не расстаться с Сеней.

– По правилам грузо-пассажирских перевозок от четырнадцатого апреля две тысячи сто двадцать восьмого года вы не можете перевозить домашнее животное на космическом корабле без билета, паспорта и книги прививок.

– Это не домашнее животное! – воскликнула я.

– Девочка, пожалуйста, разреши мне поговорить с твоими родителями, не перебивай! – попросил мужчина.

– Я бы предложил вам всё же выслушать мою дочь, – вежливо возразил отец. – Она юный экзобиолог и знает, о чём говорит.

Я с благодарностью взглянула на него и увидела, как он одними губами неслышно добавил: «Надеюсь».

– Дело в том, – начала я, доставая из пакета предусмотрительно положенную туда Денисом Гуриным копию въездной таможенной декларации, единственного Сениного документа, – что Сумунгусы обыкновенные являются растениями. Вот документы на ввоз, посмотрите, там всё указано! Получается, с юридической точки зрения Сумунгус приравнивается к банану или кактусу. Мне же не возбраняется взять в круиз любимый кактус?

Мама явно хотела что-то сказать, но сочла за лучшее промолчать.

– Девочка, как тебя зовут? – обратился ко мне начальник смены, лишь мельком заглянув в протянутый мной листок.