Практика частных явлений - Анатолий Гуницкий

Третий: (что-то вспомнил) А!

Первый: Ничего из ряда вон.

Третий: Меня вчера две женщины изнасиловали. В парке, среди бела дня. Уж я кричал, звал на помощь — никого.

Большая пауза.

Первый: Нет. Никаких особых.

Третий: (вскакивает) Как, как вспомнить тот день, когда всё началось?

Первый: (устало) Кахс.

Третий: Явно было утро! Не могло его не быть!

Первый: (недовольно) Туе.

Третий: Встал… сходил в туалет! Помылся! Завтрак! (растерянно) Что же я тогда ел?

Первый: (саркастически) Бус!

Третий: Сосиски и картошку? Яйца и салат? Чай с пряником? Ничего?

Первый: (зло) Ос…

Третий: Что же происходило через два часа после завтрака? Через три часа? Через семь, через одиннадцать часов? Через день? Через вечер? Через двое суток? Через полтора года? Через пять лет? Через полжизни.

Первый: (резко) Софс.

Третий: (раздражён его ответами) Харк!

Пауза.

Первый: (сжав руками голову, раскачивается на ящике) Шло и шло, тянулось и тащилось. Тащилось и растаскивалось. Но я хотя бы! Хуже. Лучше. Так себе. Депрессняк. Риторические вопросы. Где попало. Кто угодно. Без остановки. Всё равно. Но — шло!

Третий: (кричит) После завтрака прошла жизнь!

Первый: (горячо) Шёл, помню, через ручей! По камням прыгал! Крокодил внизу пасть разевал! Как не упал? Шёл, помню, по поребрику! Огромная лужа! В длину восемьсот, в ширину триста! Как не упал! На сосну залез! Ветер! Верхушка качается! Ветви скрипят! Как не упал?

Третий: (бессильно) Попробуй, найди окурок в лесу!

Первый: С приятелем-пьяницей забрались на строительные мостки! Кричали оттуда что-то! Ссали вниз! Философствовали! Как не упали?

Третий: (яростно) Мозгом — пли! У-у!

Первый: (горячо, бурно) Из кухни на балкон перебирался! С чьей-то смертью целовался! Чью-то жизнь в зад пинал! За шершавую, за стенку, двумя пальцами держался! Как же, как же не упал?

Третий: (хрипит) Пли… Пли… Пли…

Первый: Шло!

Пауза.

Прожил с какой-то бабой два дня. Два дня из постели не выпускала. Кормила, поила, ноги мыла. Только успею перекурить — снова лезет, ногу сверху забрасывает. Скука! Лежу, смотрю по сторонам. По стенам плакаты развешаны — Пугачёва, Боярский, «Машина», цацки всякие, домашняя газета с дурацкими хохмами — приезжали знакомые из Таллинна, вместе учились, газета на память. Красивая, вообще-то, ничего лишнего, всё время старается, всё время делает со мной чего-то. Хищные руки, змеиный рот, нежные губы, сладкий язык. Говорит — не умолкает: институт — работа — забота — зарплата — квартплата — премия — валюта — больше получить — трудно тало жить — уехать — выйти замуж — родители — цены — пойти в кооператив — не пойти — по выходным за город — природа — сослуживцы — недавно ездили — хорошие места — пляж — река — заниматься любовью в воде — сосны — там хорошо. Знаешь эти места? — Да. — Там здорово, правда? — Да. — Вот фотография, посмотри. Несколько человек на щербатом бревне. Мутная река. Тупые улыбки. Чья-то рука на чьём-то бедре. Оттопыренные плавки. Выходной. Хорошее настроение. Природа. Отдых. Шашлыки. Рыбалка. Гитара. Вино. Секс в палатках и в спальных мешках. У одного типа шампур в зубах. Джигит! Потом — назад, в забитой, душной электричке, завтра на службу, есть, что вспомнить. Рюкзаки. Удочки. Лицом в затылок провонявшего палаточным бытом попутчика.

Третий: (очень устало) Пли…

Первый: — Давай, съездим как-нибудь туда! — Давай. — А ещё можно к Татьяне на дачу, помнишь, я тебе о ней рассказывала? — Да-да. — Хочешь яблоко? — Хочу. Тут она смеялась, это ведь страшно смешно, когда человек, с которым ты трахаешься, хочет яблоко. Сейчас принесу. Приносит. — Это Татьяна привезла, у неё на даче роскошный сад. — Сад это дело. — Хочешь из моих рук? — Можно…

Третий: Думал — обойдётся, пройдёт, пронесёт как-нибудь. Думал — остановится как-нибудь дождь!

Первый: Пихает мне в рот яблоко. Кусаю. Давлюсь. — Вкусное, правда? — М-м-м…

Третий: Кто-нибудь остановит как-нибудь. Не остановился! Не прошло! Не пронесло! Не обошлось!

Первый: — Давай, ты в меня войдёшь, а потом яблоко доешь… — Лучше я сначала доем, а потом уж войду. Надо же подкрепиться перед боем! Смеётся. Счастливый женский смех. Смех её возбуждал — страшное дело! Прижмётся, дышит, лижет, кусается, что-то шепчет, меня теребит всего, глаза безумные!

Третий: (в отчаяньи) Мозгом… Пли! Пли! Ну, пли же!

Первый: Стараюсь не слушать, рассматриваю её крупным планом, Рот. Губы. Язык блестящий, влажный шевелится перед глазами. Слова где-то там, сбоку. Доходил до высокой степени отстранения. Потом, ясно, не выдерживал — она как-то обволакивала меня, меня било током, горячей волной, я заводился, набрасывался, терзал её, мял, вдавливал в стенку — соски, плечи, подмышки — уже всё равно! Иду в ванную — настигает и там, не даёт помыться, гладит, ласкает, тянет мокрого в постель. Любовь! — Ты как хочешь? На коленях или сбоку? — Сбоку. — Вот так? — Да. — Войди немножко поглубже. — Сейчас. — Да! Да! Так чудесно! Знаешь, давай, я сейчас кончу, но ты не уходи, побудь во мне ещё, а потом мы вместе кончим! — Ну, давай. — О, какой ты! — Да, я. — Только не спеши! — Я не спешу. — Хочешь, я повернусь? — Повернись. — Так хорошо? — Да. — Ты стал такой большой! — Я. — Сейчас вот здесь побудь… и ещё! и ещё, а потом сразу войди поглубже и посильнее, ладно? — Ладно. И так два дня подряд! Два дня! Мог Землю несколько раз облететь, увидеть мир!

Третий: (истерично) Нет, не мог! Не мог! Ничего ты не мог!

Первый: Мог!

Третий: Нет, не мог!

Первый: Мог! Эх, чего только не было: сумасшедшие праздники в раздолбанном дворе, бабл-габл, черешневые косточки в любимой сумке, полуночные забавы в старом городе! Остров, когда-то открытый мною! Почему бы, чёрт возьми, не вспомнить об этом!

Третий: А я вот не помню! Я не могу вспомнить!

Первый: А я могу!

Третий: Ты… Ты… Ты заморочил меня, сбил с панталыку!

Первый: Но ведь я — застрял!

Третий: (в бешенстве) Харк! Куда-то я шёл! Была, значит, цель! А теперь, из-за тебя, я забыл, куда иду!

Первый: (смеётся) Забыл… А ты — мозгом, мозгом!

Третий: (гневно) Харк! Харк! (Мечется вокруг).

Первый: Пли! Пли!

Третий: (злобный рев) Зу-у-у! Я ухожу! Сиди тут один!

Первый: (испугался) Эй! Ты не оставишь меня одного! Ай донт! Не покидай меня! Всё равно же ты забыл, куда тебе надо!

Третий: Да, я забыл! Но я — уйду, назло всем!

Первый: А как же я? Ведь это я! Как мне быть, одному, в моём-то положении?

Третий: В твоём положении? (Хохочет). Ты скажи это ветру! Бродяге-ветру, когда он прилетит сюда! Ты скажи ему: «Ветер! Пойми, в моём положении!» И ветер поймёт тебя, вот увидишь! Он поднимет тебя высоко-высоко вверх, он потащит тебя над полусонным, мерно дышащим во сне городом! (Хохочет громче). И ты… ты посмотришь вниз и ты изумишься, ты увидишь все эти милые глупости Бытия! Ты — восхитишься! Ты — учуешь гармонию! Ты почувствуешь шанс! Шанс! (задыхается от хохота) Ты захочешь обнять лежащее внизу сонное великолепие, одухотворить его, воплотить, приумножить! Но ветер — старый, хитрый мельник, колдун, обманщик и сват! — он потащит тебя ещё выше! И все эти смешные, милые глупости Бытия, трогательные в своей беззащитности, станут ещё игрушечное, ещё меньше! Ты увидишь, как исчезают они, растворяются, размываются… (не выдерживает и падает от смеха) превращаются в новые узоры, которые уже не ласкают взор, а, напротив, пугают своим непонятным, диким смыслом! И ещё ты увидишь, что нет тебе места в этом буйном вселенском веселии — э, немножко пониже, самую малость, чтобы вновь всё различать и радоваться увиденному. Ветер, ветер, давай спустимся чуть-чуть пониже! Но не тут-то было! Ветер вроде бы совсем позабыл о тебе, он не слышит, он не понимает, харк-харк ему на тебя! (смех достигает апогея, Третийбьётся, как в припадке). Впрочем… тут ещё был бы возможен удачный поворот темы… благоприятное её разрешение… Если бы… Если бы ветер не разжал лапы! Вновь приблизятся знакомые узоры, но ты уже не почувствуешь благословенной гармонии! Падая, ты только успеешь зафиксировать быструю смену пейзажа… и даже успеешь крикнуть кому-то… никому! «Поймите… в моём положении!» Ха-ха… ха-ха-ха!