Из «Свистка» - Николай Добролюбов

Д. Свиристелев

Нижний Новгород

25 марта 1859 года

№ 3

Раскаяние Конрада Лилиеншвагера

Известно, что г. Лилиеншвагер своим смелым и звучным стихом воспел в апреле месяце «беса отрицанья и сомненья»{48}, который вовсе не должен был бы и носа показывать в публику в настоящее время, когда (как очевидно из примера акционеров общества «Сельский хозяин») все созидается на взаимном доверии и сочувствии{49}. За непростительную дерзость г. Лилиеншвагера досталось и нам и ему в № 95 «Московских ведомостей». Мы, разумеется, тотчас же сказали, что наше дело сторона, и тем себя немедленно успокоили. Но г. Лилиеншвагер, как пылкая, поэтическая и притом почти немецкая натура, принял упреки «Московских ведомостей» очень близко к сердцу, и – кто бы мог это подумать? – в убеждениях его совершился решительный перелом. Как Пушкин отрекся от своего «Демона» вследствие некоторых советов из Москвы{50}, так и г. Лилиеншвагер отрекся от своего беса и сделался отныне навсегда (до первой перемены, разумеется) верным и нелицемерным певцом нашего прогресса. Вот стихотворение, которым ознаменовал оп момент своего раскаяния:

Мое обращение

Во дни пасхальных балаганов{51}Я буйной лирой оскорблялПрогресса русского титановИ нашу гласность осмеял.

Но от стихов моих шутовскихЯ отвратил со страхом взор,Когда в «Ведомостях московских»Прочел презрительный укор.

Я лил потоки слез нежданныхО том, что презрен я в Москве…Себе, в порывах покаянных,Надрал я плешь на голове!..

Но плешью приобрел я правоСмотреть на будущность светло!..{52}С тех пор, не мудрствуя лукаво,Я прояснил свое чело:

Меня живит родная пресса,И, полн святого забытья,Неслышной поступи прогрессаС благоговеньем внемлю я…

Из цикла «Опыты австрийских стихотворений»

Соч. Якова Хама

(От редакции «Свистка». В настоящее время, когда всеми признано, что литература служит выражением народной жизни, а итальянская война принадлежит истории{53}, – любопытно для всякого мыслящего человека проследить то настроение умов, которое господствовало в австрийской жизни и выражалось в ее литературе в продолжение последней войны. Известный нашим читателям поэт г. Конрад Лилиеншвагер, по фамилии своей интересующийся всем немецким, а по месту жительства пишущий по-русски, доставил нам коллекцию австрийских стихотворений; он говорит, что перевел их с австрийской рукописи, ибо австрийская цензура некоторых из них не пропустила, хотя мы и не понимаем, чего тут не пропускать{54}. Стихотворения эти все принадлежат одному молодому поэту – Якову Хаму, который, как по всему видно, должен занять в австрийской литературе то же место, какое у нас занимал прежде Державин, в недавнее время г. Майков, а теперь г. Бенедиктов и г. Розенгейм{55}. На первый раз мы выбираем из всей коллекции четыре стихотворения, в которых, по нашему мнению, очень ярко отразилось общественное мнение Австрии в четыре фазиса минувшей войны. Если предлагаемые стихотворения удостоятся лестного одобрения читателей – мы можем представить их еще несколько десятков, ибо г. Хам очень плодовит, а г. Лилиеншвагер неутомим в переводе.)

1

Неблагодарным народам

(Пред началом войны)

Не стыдно ль вам, мятежные языки,Восстать на нас? Ведь ваши мы владыки!..Мы сорок лет оберегали васОт необдуманных ребяческих проказ;{56}Мы, как детей, держали вас в опекеИ так заботились о каждом человеке,Что каждый шаг старались уследитьИ каждое словечко подхватить…Мы, к вам любовию отцовской одержимы,От зол анархии хранили вас незримо;Мы братски не жалели ничегоДля верного народа своего:Наш собственный язык, шпионов, гарнизоны,Чины, обычаи и самые законы —Всё, всё давали вам мы щедрою рукой…И вот чем платите вы Австрии родной!..Не стыдно ль вам? Чего еще вам нужно?Зачем не жить по-прежнему нам дружно?Иль мало наших войск у вас стоит?Или полиция о деле не радит?Но донесите лишь – и вмиг мы всё поправимИ в каждый дом баталион поставим…Или страшитесь вы, чтоб в будущем от васНе отвратили мы заботливый свой глаз?Но мысль столь страшная напрасно вас тревожит:Австрийская душа коварна быть не может!!{57}

№ 4

Из фельетона «Наука и свистопляска, или Как аукнется, так и откликнется»

2

Новый общественный вопрос в Петербурге

Domine, libera nos a furore normannorum!..[2]

Еще один общественный вопросПрибавился в общественном сознанья:Кто были те, от коих имя «Росс»К нам перешло, по древнему сказанью?Из-за моря тогда они пришли(Из-за моря идет к нам все благое).Но кто ж они? В каких краях землиШумело море то своей волною?Не знаем мы! Искали мы егоОт Каспия, куда струится Волга,Где дешева икра, – вплоть до того,Где странствовал Максимов очень долго{58}.На Черном море думали найти,Где Общество родного пароходстваЦветет, растет, и будет все цвестиДесятки лет, назло недоброхотству{59}.На Балтике его искали мы,Где вознеслась полночная столица,Где средь болот, туманов и зимыЖизнь так легко и весело катится.Так мы не день, не месяц и не год,А целый век, от моря и до моря,Металися, как угорелый кот,Томительно исследуя и споря.Но наконец, измучась, истомясь,Решились все на том остановиться,На чем застал момент последний нас, —Чтоб с этим делом больше не возиться!В такой-то час норманство водворилИ дал почить нам господин Погодин.И с той поры весь русский люд твердил,Что Рюрик наш с норманнами был сроден.

Но снова мы сомнением полны,Волнуются тревожно наши груди:Мы слышим, что норманны смененыВарягами-литовцами из Жмуди…

Норманнов уничтожил, говорят,В статье своей профессор Костомаров.Погодин хочет встать за прежний взглядИ, верно уж, не пощадит ударов.

Кому-то пасть? Кому-то предлежитНас озарить открытьем благодатным?Бог весть! Но грудь у всех у нас горитПредчувствием каким-то непонятным.

Привет тебе, счастливая пораПоднятия общественных вопросов,В дни торжества науки и добраТомит нас вновь призыв варяго-россов!

Что ж делать нам? Как разрешить вопрос,Который так давно нас всех тревожит?Он в детстве нам так много стоил слезИ, кажется, в могилу нас уложит!

Три стихотворения Конрада Лилиеншвагера

1

Чернь (Первое стихотворение нового периода)

Прочь, дерзка чернь, непросвещенна

И презираемая мной!

Прогресс стопою благороднойШел тихо торною стезей,А вкруг него, в толпе голодной,К идеям выспренним несродной,Носился жалоб гул глухой.И толковала чернь тупая:«Зачем так тихо он идет,Так величаво выступая?Куда с собой он нас ведет?Что даст он нам? чему он служит?Зачем мы с ним теперь идем?..И нынче всяк, как прежде, тужит,И нынче с голоду мы мрем…Всё в ожиданьи благ грядущихМы без одежды, без угла,Обманов жертвы вопиющихСреди царюющего зла!»{61}

ПРОГРЕССМолчи, безумная толпа!Ты любишь наедаться сыто.Но к высшей правде ты слепа,Покамест брюхо не набито!..Скажи какую хочешь речьТебе с парламентскойтрибуны, —Но хлеб тебе коль нечем печь,То ты презришь ее перуныИ не поймешь ее красот!Раба нужды материальнойИ пошлых будничных забот,Чужда ты мысли идеальной!

ЧЕРНЬНас натощак не убеждай,Но обеспечь для нас работуИ честно плату выделяй:Оценим мы твою заботу —Пойдем в палаты заседатьИ будем речи вдохновеннойО благоденствии вселеннойСветло и радостно внимать!

ПРОГРЕССПодите прочь! Какое делоПрогрессу мирному до вас?..Жужжанье ваше надоело,Смирите ваш строптивый глас.Прогресс – совсем не богадельня,Он – служба будущим векам;Не остановится бесцельноОн для пособья беднякам.Взгляните – на небесном сводеСветило дневное плывет{62},И все живущее в природеИм только дышит и живет.Но путь его не остановитНи торжествующий порок,Ни филин, что его злословит,Ни увядающий цветок!..

2

Наше время