За кулисами международных финансов - Валентин Катасонов

Лоббисты корпораций добиваются того, чтобы любое нарушение закона наказывалось тюремным заключением. Анализ американского законодательства показывает значительный «прогресс» в деле переселения американских граждан из их домов и квартир в тюремные камеры. В том числе они добиваются отмены «условного и условно — досрочного освобождения». Лоббисты добились вынесения приговоров к лишению свободы за ненасильственные преступления и длительные сроки заключения за хранение микроскопического количества запрещенных веществ. Федеральный закон предусматривает пятилетний срок без права на условно — досрочное освобождение за хранение 5 граммов крэка либо 3,5 унций героина (1 унция = 28,35 грамма) или 10 лет за хранение менее чем 2 унций кокаина — сырца или крэка. За 500 граммов чистого кокаина тот же закон предусматривает всего лишь пятилетний срок. Большинство из тех, кто употребляет чистый кокаин, это богатые либо принадлежащие к среднему классу белые. Черные же и испаноязычные употребляют кокаин — сырец. В Техасе человека можно приговорить к двум с лишним годам лишения свободы за 4 унции марихуаны. В штате Нью — Йорк антинаркотический закон 1973 г. предусматривает от 15 лет тюремного заключения до пожизненного срока за 4 унции любого запрещенного вещества. Как отмечает уже упоминавшийся нами В. Орел, 57 % заключенных в американских тюрьмах сидят за употребление наркотиков. В их преступлениях не только нет насилия, но они сами часто становились жертвами насилия. В свое время президент США Клинтон совершенно справедливо заявил, что тех, кто употребляет наркотики, надо не наказывать, а лечить. Однако эти слова так и остались словами. Американские власти совместно с бизнесом оказываются заинтересованными в распространении в стране наркотиков, так как это очень эффективный способ увеличения контингента «тюремных рабов».

Лоббисты корпораций добились также принятия в 13 штатах законов «трех преступлений», которые предусматривают пожизненный срок за любые три преступления (даже не связанные с насилием). В американской прессе появились публикации, в которых говорится, что принятие только этих законов потребует строительства еще 20 федеральных тюрем.

Другое направление лоббистской деятельности корпораций — максимальное удлинение сроков тюремного заключения. Для этого вносятся различные поправки в законы. В том числе такие, которые позволяют удлинять время пребывания наказания в тюрьме за любые, даже незначительные проступки заключенного. Частные тюремные компании иногда сами устанавливают «штрафы» в виде удлинения сроков заключения. Так, в уже упоминавшейся нами частной компании «ССА» за любое нарушение заключенным прибавляется 30 дней. По исследованиям тюрем в Нью — Мехико выяснилось, что федеральные заключенные получают в восемь раз больше досрочных освобождений за «хорошее поведение», чем заключенные «ССА».

Корпорации стремятся увеличивать ресурсы почти бесплатной рабочей силы в частных тюрьмах через влияние на решения судов. Широкий резонанс имела история в штате Пенсильвания в 2008 году. Тогда стало известно, что двое судей за взятки, получаемые от владельцев двух частных тюрем для малолетних преступников, назначали осужденным максимально строгие приговоры, чтобы гарантировать наполнение этих двух тюрем дармовой рабочей силой. Общая сумма взяток составила 2,6 млн. долларов.

Для того чтобы получившие «сроки» люди превратились из потенциального ресурса рабской силы в реальный, необходимо всех их помещать в тюрьмы, которых остро не хватает. Поэтому большое внимание уделяется строительству новых тюрем. Для этого в Америке в последние годы очень активно используется государственно — частное партнерство, т. е. паритетное участие властей федерального и штатного уровней и бизнеса в финансировании капитальных вложений в расширение американского ГУЛАГа. Эти инвестиции оказываются сегодня более эффективными, чем, например, инвестиции в развитие отраслей «высоких» технологий.

Судите сами: по данным В. Орла, государство вкладывает в тюремную систему страны (всего 5 тыс. тюрем федерального и штатного уровней) ежегодно 60 млрд. дол., получая при этом прибыль в размере 300 %.

Резюмируя процессы, происходящие в тюремной сфере, В. Орел отмечает: «Страшно подумать, что уже сегодня США рассматривают тюремную промышленность как потенциал будущего идеального государства, где общество заключенных за гроши создает блага для горстки имущих мира сего»[8].

Однако пока «потенциал будущего идеального государства» используется далеко не на полную мощность. Согласно последним данным в частных коммерческих тюрьмах пребывает 220 тыс. заключенных. По отношению к общему числу находящихся в американских тюрьмах это очень немного — около 10 %. По отношению к числу всех приговоренных к заключению — около 3 %. Видимо, не меньшее количество заключенных государственных тюрем сдается в «аренду» частному капиталу. Имеет место и косвенное использование труда заключенных государственных тюрем, когда последние заключают (негласно) договоры на изготовление тех или иных товаров с помощью труда заключенных. Все равно бизнесу этого мало.

Поэтому главные усилия частный капитал направляет даже не на увеличение числа заключенных, а на то, чтобы все они оказались как можно быстрее под контролем «тюремных» корпораций[9].

Американский пример использования труда заключенных в интересах частного капитала оказался «заразительным». Частные тюрьмы появились также в ряде других стран: Великобритании, Швеции, Эстонии, Австралии, Бразилии. Например, в последней из названных стран частники управляют 17 тюрьмами, в которых содержится 2 % от всех заключенных. В Великобритании первая частная тюрьма на 400 мест была открыта в 1992 году в графстве Йоркшир охранной корпорацией G4S. Вскоре эта корпорация стала лидером тюремного бизнеса в Великобритании. В 2002 году она приобрела американскую тюремную корпорацию «Wackenhut», получив 25 % рынка частного тюремного бизнеса США. Следующая за G4S частная тюремная корпорация Великобритании — «Serco». Акции обеих компаний котировались на Лондонской фондовой бирже. В конце мая 2010 года капитализация указанных компаний была равна соответственно 3,67 млрд. и 2,97 млрд. фунтов стерлингов.

В Израиле в 2004 году был принят закон, разрешающий создание частных тюрем. Израильский миллиардер Лев Леваев совместно с американской тюремной корпорацией «Emerald» в 2007 году начал строительство частной тюрьмы на 800 мест, строительство обошлось ему в 360 млн. долларов. Противники закона 2004 г. подали протест в Верховный суд Израиля. В ноябре 2009 года суд вынес решение, которое сводится к тому, что тюремная система страны не может основываться на частных экономических интересах. Таким образом, проект первой частной тюрьмы в Израиле оказался «замороженным»[10].

Первые «пилотные» проекты появляются и в других странах. Например, в Японии в мае 2007 года открылась первая за 50 лет новая тюрьма, которая сразу приобрела статус «частной». Она рассчитана на 1000 человек, осужденных за нетяжкие преступления. В Эстонии, где наблюдается самый высокий в Европе процент заключенных (по отношению к общей численности населения — 0,34), действуют две частные тюрьмы. Несколько лет назад латвийское Министерство юстиции рассматривало возможность строительства частных тюрем как один из путей выхода из кризиса. Подобные проекты обсуждаются также в Литве, Болгарии, Венгрии, Чехии. Итак, мы становимся свидетелями зарождения «тюремного капитализма» в мировых масштабах.

Глава 3. Финансовое доносительство в Америке

Последний финансовый кризис заставил власти США серьезно задуматься над тем, как предупреждать подобного рода социально — экономические катаклизмы. В 2008–2010 годах Белый дом и Конгресс США активно обсуждали различные законопроекты, направленные на совершенствование финансово — банковской системы. Закончилось это принятием акта, который называется Закон о реформировании Уолл — стрит и защите потребителей (Wall Street Reform and Consumer Protection Act). Его принято называть короче: закон Додда — Франка (по именам инициаторов законопроекта). 21 июля 2010 г. он был подписан президентом Бараком Обамой, с 15 июля 2011 г. вступил в силу. Закон очень объемный (около 2300 страниц), охватывающий самые разные аспекты финансовой деятельности и содержащий большой набор инструментов, призванных предотвращать возникновение новых финансовых кризисов.

Фактически, как признают единодушно все аналитики, это не просто закон, а программа широкого реформирования всей банковской и финансовой системы США. Американский президент Барак Обама гордится этим законом, считая его одним из главных достижений (если не главным!) своей деятельности на высшем государственном посту. Я не собираюсь анализировать этот обширнейший закон и давать оценки первых итогов его практической реализации. Хочу остановиться лишь на одном инструменте, который был заложен в этом законе и который почти не привлек внимания российских аналитиков. Речь идет о создании в финансовой системе США широкой сети информаторов. Этот шаг может иметь серьезные последствия для США и заставляет нас еще раз задуматься над тем, что собой представляет американское общество. Впрочем, он может сказаться на России и нашей с вами жизни. Давайте разбираться по порядку.