Странный Харрис - Михаил Грешнов

- Могу, - встрепенулся Гейм. Задача предстояла легкая, очевидная, Гейм вошел в колею. - Запиши адреса.

В этот же вечер Ритц нашел то, что ему требовалось: особняк в конце Эдисон-авеню, с двумя окнами на улицу, с двумя зарешеченными - во двор: прежний постоялец держал здесь химическую лабораторию. Под домом подвал - бетонированный бункер-бомбоубежище: в пятидесятых годах такие бункеры строились чуть не под каждым домом.

- О'кей! - сказал Ритц и стал решать очередные задачи: поставку мебели в особняк - на деньги, занятые у Гейма, устройство респектабельного кабинета.

В то же время Ритц решал и чисто умственную задачу, как он называл, - задачу оси. Здесь он колебался между Федеральным бюро расследований, куда он может позвонить хоть сейчас, и агентами по продаже белого порошка. Ритц вовсе не думал порывать с кругом прежних друзей. Среди агентов у него неплохие связи. Ритц достал записную книжку, перебирал номера телефонов. Но агенты отпали после первого же звонка.

- Ритц, - сказали ему, - вы прогорели. Утратили всякий кредит. Хотите встать на ноги? Но что вы нам подсовываете? Фальшивомонетчика? Без дураков, Ритц, прощайте.

С Федеральным бюро Ритц вел разговор анонимно. Его долго слушали. Когда останавливался перевести дух, говорили:

- Продолжайте.

Ритц описывал встречу с Харрисом во всех подробностях.

- Продолжайте, - поощряли его.

Когда он кончил, в трубке долгое время слышалось сопение, точно собеседник заснул или что-то обдумывал. Наконец Ритцу задали вопрос:

- Вы врач? Психиатр?

- Да, - поспешил заверить Ритц, - у него рождалась надежда.

- Вы сумасшедший, - ответили ему. - Не морочьте нам голову.

- Позвольте! - воскликнул Ритц.

Ему не позволили - трубка замолкла.

Ось не сработала.

Но кроме оси есть треугольники. Об этом подумал Ритц после неудачного разговора.

Треугольник имеет свои преимущества: можно занять его самый надежный угол. Но имеет также и опасности: линии замкнуты, не так-то просто из него выскочить. Вся ответственность на тебе. И риск на тебе. Но и выигрыш - твой. Ритц возьмет Харриса на себя.

В среду он пораньше выехал к Гейму. Харрис был уже там.

Они говорили о лечении, и, как показалось Ритцу, это было Гейму приятнее, чем в напряжении ждать неожиданностей. Кроме того, Харрис был не его пациентом, Гейм мог говорить вообще, философствуя, и делал это с видимым удовольствием.

- Всякая болезнь, - говорил он, - глубоко индивидуальна. Нет двух одинаковых людей, как нет и двух одинаковых больных. В какой-то мере медицина подходит к каждому пациенту на ощупь. - Харрис слушал, кивал головой. - Та или иная доза лекарства, процедура действует на разных людей по-разному, в зависимости от пола, возраста, физического и психического состояния организма. Известно, что ангину лечат антибиотиками. Но вот доза лекарства... Садись, - сказал он Ритцу, едва тот прикрыл за собой дверь.

Ритц не имел желания слушать лекции по медицине. Он приехал увезти Харриса. У крыльца ждало такси.

Они ехали по городу: Гейм рядом с шофером, Ритц на заднем сиденье с Харрисом. В машине молчали. Ритц заметил, что Харрис и в кабинете Гейма не проронил ни слова. В машине он сидел, как сомнамбула, ни один мускул на его лице не шевелился.

У особняка на Эдисон-авеню они вышли втроем, отпустили такси.

- Сюда, - Ритц вел Харриса под руку. Гейм шел за ними. Харрис волочил ноги, по-прежнему молчал, и это стало действовать Ритцу на нервы. Харрис казался ему манекеном.

- Сюда! - Втроем они вошли в кабинет.

Ритц усадил Харриса, обошел стол и сел напротив него. Рядом с ним устроился Гейм. Харрис на стуле покачивался, кажется, ему было плохо.

- Харрис! - громко позвал Ритц.

Харрис перестал покачиваться, поднял глаза на Ритца.

- Джон Харрис! - продолжал Ритц. - Начинаем лечение. Поймите, вы не больны. Слышите меня - не больны!

Харрис молча глядел ему в лицо. Гейм отмечал каждое слово и жест Ритца. Одобрял: Ритц начал правильно. Прежде всего внушение.

- Вы не больны, - повторял Ритц. Ему нужно было вывести Харриса из состояния безразличия, подбодрить его. - У вас просто угнетенное состояние, депрессия. Это пройдет.

Харрис слегка кивнул головой.

- Пройдет! - внушал Ритц.

В это время за спиной Харриса бесшумно открылась дверь, вошли двое. Ритц слегка кивнул им, не прерывая внушения Харрису.

- Вы здоровый человек - слышите?

Двое за спиной Харриса, как и доктор Гейм, были углами треугольника, который сконструировал Ритц. Углами - но вне треугольника. Внутри - Харрис и Ритц. И выигрыш, который, по расчетам Ритца, должен был достаться ему. Остальное-санитары в халатах, ковер, по которому они бесшумно ступали, было необходимой декорацией.

- Депрессия пройдет, - внушал Ритц Харрису. - Только вы слушайте, что я вам советую.

Двое приблизились, стали за спиной Харриса. В руках одного из них блеснул металл.

- Что это значит, Ритц?.. - не выдержал Гейм, повернулся к товарищу.

Харрис вздрогнул от его голоса. В это время двое за его спиной начали действовать.

- Руки! - сказал один, схватив пациента за плечи. Другой изготовил наручники.

- Руки!.. - еще раз крикнул первый, удерживая Харриса, пытавшегося подняться со стула. Видимо, он сделал пациенту больно, Харрис со стоном протянул руки. Лязгнул металл. Но кольца замкнули воздух - на стуле никого не было.

Через два дня Гейм получил письмо. В неровных строчках на белом конверте, в скачущих буквах было что-то напоминавшее Харриса.

И точно, письмо оказалось от Харриса. Всего две строчки без подписи: "Вы негодяй, доктор Гейм. Вы нисколько не лучше Ритца".

Руки Гейма, державшие письмо, дрожали. Он едва упрятал листок обратно в конверт. В душе, однако, Гейм радовался, что Харрис не высказал это ему в лицо.

Харрис исчез. Он не поверил Ритцу - очень хищный блеск был у Ритца в глазах, когда тот рассматривал низку жемчуга.

Где теперь Харрис, что делает? Ритц уверен, что Харрис делает фунты и доллары. Мягкий недальновидный Гейм думает, что Харрис лечится, хочет стать обыкновенным человеком. Наверное, он ближе к истине, чем практичный жестокий Ритц.