Тлеющая искра - Елизавета Звягина

— Нормально, родной. Вот обед готовила. Супчик грибной и… — начала она неспешно, явно довольная, что сын о ней вспомнил.

— Это все здорово, — перебил Макар. — Слушай, у меня такой вопрос.

— Да?

— Знаешь Дарью Воробьеву? — связь зашипела помехами.

— Кого? — уточнила мама, ослабшим голосом.

— Дарью Воробьеву! — повторил Макар.

— Ох… — мама застонала. — Ой-ой… — в трубке загремела посуда.

— Что с тобой, мам? — опомнился Макар.

— Перезвоню, сыночек, — прохрипела мама измученно. — Что-то сердце прихватило. Погоди, — прокряхтев что-то невнятное, она сбросила вызов.

— Мам? — испуганно протянул Макар. Но ему не ответили.

Глава 3: Заплатка для памяти

Дозвониться до мамы не удавалось. Холостые гудки в трубке звучали искусственно замедленными ударами кнута. Приняв непростое решение оставить телефон в покое, Макар подошел к террариуму Василиска, чтобы накормить того завтраком и поменять воду. Время к тому моменту начинало поджимать. Сжатый в опущенной руке телефон разразился предупредительным выстрелом будильника. Пора вставать и собираться на работу. Отключив звук с первой ноты, Макар сунул телефон в карман халата и погладил агаму. Зверёк потёрся щекой о его ладонь, блаженно прикрыв глаза.

— Васенька, — ласково протянул Макар, указательным пальцем перебирая чешуйки на подбородке. — Как думаешь, с мамой всё будет хорошо? — спросил он с надеждой. Ящерица утвердительно кивнула.

— Хороший мальчик, — умилился Макар. — Всегда знаешь, как меня подбодрить. Может, ты ещё знаешь, где Дарья Воробьёва? — спросил он, давя нервный смешок.

— Дарья Воробьёва в другом мире… — ответил Вася. Макар вздрогнул и одёрнул руку, будто питомец его укусил. Голова закружилась.

«Только не опять…» — мысленно взмолился Макар.

— Будь осторожен, — предостерёг Василиск. — Когда песочные часы разобьются над маковым полем, время закончится.

Макар пошатнулся, держась за голову. Звон в ушах на этот раз звучал, как гудок поезда, разбавленный стуком колёс. За окном мелькнула молния. Раскат грома сотряс стены. Гулкая боль в затылке откликнулась в рёбрах. Грудную клетку сдавило так сильно, что на миг Макару показались, что кости в ней переломаны и торчат наружу окровавленными шпилями. В кармане звенел второй будильник. Макар потянулся за телефоном, но промахнулся. Рука скользнула мимо кармана вдоль бедра, и чьи-то холодные пальцы обвили его ладонь мёртвой хваткой. Макар вздрогнул, как сосредоточенный кот, которого спугнули во время охоты.

«Призрак с осколками в лице…»— сразу понял он. В памяти воскрес жутковатый образ незнакомки. Волосы, мокрые от грязи и крови. Их пшеничный цвет едва пробивался сквозь красные ошмётки — последствия какой-то трагедии. Взгляд печальный и потерянный, как у собаки, что выглядывает в окно из дома, объятого пожаром. Набравшись смелости, Макар поднял взгляд, полный решимости снова увидеть эту неприятную картину.

К его удивлению, вместо призрака перед ним стояла Катя. Серые глаза полны сочувствия и беспокойства, в свободной руке резной поднос, который мама всучила Макару с собой при переезде. На нём заботливо водрузилась чашка американо и тарелка с двумя оладушками, щедро политыми сгущёнкой. Запах еды привёл Макара в чувства. Боль и галлюцинации мгновенно отступили, провалились в воронку в глубине подсознания.

— Мак, всё нормально? — спросила Катя встревоженно. Отпустив его ладонь, она коснулась плеча. — Болит что-то? Может, тебе отпроситься и не ходить сегодня на работу?

«Такая заботливая», — Макар улыбнулся и сумел произнести только:

— Я думал ты спишь… — Катя хихикнула.

— Я ещё до твоего будильника встала. Хотела как-то помочь, ты вчера был такой разбитый… — произнесла она с сочувствием. — Завтрак — меньшее, что я могу.

— Спасибо, солнце! — поблагодарил Макар. Приобняв свою девушку за талию, нежно чмокнул её в уголок губ.

— Пойдём на кухню?

Творожный вкус ещё тёплых оладий отлично сочетался со сгущёнкой, сваренный в турке кофе бодрил сильнее, чем растворимая бурда, которую заваривал себе Макар. Катя сидела напротив. Оперев голову на костяшки пальцев, она с ласковой улыбкой наблюдала, как он ест. Глаза девушки горели нетерпением. Она ждала реакции.

— Вкусно. Спасибо, Катюш, ты ангел! — похвалил Макар.

— Ой, ладно тебе, мне не сложно… — смущённо промурлыкала Катя. И, набравшись смелости, выпалила:

— Я пока у тебя поживу, ладно?

Макар подавился.

— Боязно тебя такого оставлять, — призналась Катя. — Сердце кровью обливается… — лепетала она, пока он откашливался. — Каждый день такой завтрак будешь есть. Или другой. Какой хочешь! А надоем — только скажи, и я уйду. Ну так что?

Слишком резкий глоток кофе больно обжёг язык и горло. Открыв рот, чтобы остудить их, Макар сделал пару быстрых вдохов и прохрипел:

— Да, конечно. Если тебя саму это не затруднит.

— Не затруднит! — заверила Катя. И кинулась к нему на шею. — Спасибо! — Макар растерянно похлопал её по плечу. Катя отстранилась.

— Только я сегодня попозже приду, ладно? — она вздохнула. — Смена до восьми.

— Ладно, конечно. — Макар кивнул, ловя себя на мысли, что не помнит, где Катя работает. Спрашивать было неловко.

— А ты на работу пойдёшь?

— Пойду! — твёрдо ответил Макар. — Деньги нужны. И проблем не хочу. Да и мне уже лучше, честно.

Они вышли из дома вместе. Проехав три станции метро, попрощались. Каждый пересел на свою рабочую ветку. Разобрав самые срочные утренние дела, Макар снова попытался набрать маме. В этот раз она ответила.

— Да, сынок? — голос звучал бодро, и Макар мгновенно ощутил, как с плеч лавиной скатилась тревога, оставив лёгкость.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался он.

— Ничего, сынок, нормально. Утром в обморок упала, скорую вызывали. Но сейчас уже лучше, укол сделали, часок полежала и как новая. Иду в магазин. У нас погода такая хорошая, солнышко… — успевший надумать худшего Макар чувствовал себя наполненным гелием воздушным шариком. Таким лёгким, будто ветер из приоткрытого окна подхватит его и поднимет к потолку. Он на всякий случай схватился за край стола, чтобы этого избежать, и спросил:

— А сердце?

— Сердце? — удивилась мама. — Нормально всё, последнее время не болит.

— Я звонил утром… — начал Макар.

— Ой, точно! Видела вызов, но ничего не помню. Что-то случилось?

— Ничего. Просто соскучился… — Соврал