Зачем мне оставаться здесь - Алёна Зорина-Кинклер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Да, Ленка спала. Уткнувшись головой в плечо подруги, сладко сопела. И создавалось ощущение, будто бы лет ей не двенадцать, а пять – такой доверяющей и умиротворенной она выглядела.
А наутро, как это всегда бывает после летних гроз, воздух был свеж и чист, и казалось, что ничего и не было.
***
Вступительные экзамены Нинка успешно провалила, не зря почти весь год прогуливала школу, часто оставаясь лежать на кровати и изредка выходя погулять, на пленэры. Общение с Ленкой, лучшей подругой, практически сошло на нет. После того раза, когда сходила она к ней в гости, почувствовала, что нет у неё теперь никого. Лучшая подруга мечтает о другом мире, радужном мире, веселом мире, приключенческом. А она? Она не знала, о чем мечтает. Кажется, ни о чем. Поспать да порисовать. Это все, что занимало ее нутро в то время.
Ленка и Пашка экзамены сдали хорошо. Они были целеустремлёнными и страстно любили учиться. Не зря, наверное, Ленкины родители были такими строгими перфекционистами.
***
Осознание пришло внезапно. Или, может, дошло наконец из подсознания в осознаваемое.
Проснувшись однажды утром, Нинка поняла – нет, этого она точно не хочет – жить здесь, с мамой, пытаться наладить отношения с людьми и жить как нормальный, по словам мамы, человек. В это утро она достала свои детские фотографии и несколько часов разглядывала их, а затем встала перед зеркалом и ужаснулась. Ей показалось, что перед ней стоит поникшая хмурая ведьма. Впавшие щеки, немытые сальные волосы, морщинки у рта и глаз, пожелтевшие от сигарет пальцы. И, самое главное – тихий мрак в глазах.
Хорошенько натерев себя мочалкой, промыв несколько раз густые волосы, Нинка вышла из ванной и снова предстала перед зеркалом. После горячей воды и очищающего мыла она показалась себе чуть более молодой, но все еще похожей на ведьму. Тогда она надела самое красивое платье, заплела волосы в две плотных косы и вышла в магазин – за персиками. Вернувшись, помыла их, аккуратно нарезала и села рисовать, периодически засовывая в рот кусок мягкого фрукта грязными от пастели руками.
После чтения она снова заглянула в зеркало и увидела кого-то уже более похожего на себя. И в этот момент поняла – оставаться здесь больше нельзя. Пускай побег – это для трусов, пускай это страшно, но оставаться здесь – значит выбирать боль. А кто же любит, когда болит?
Именно в тот момент всё в голове её встало на свои места. Лежание в кровати, отдаление от друзей, хмурая старая ведьма в зеркале. Ей больно, настолько невыносимо, что борьба с этой болью забирает все силы.
Уехать Нинка решила незаметно – исчезнуть. Она знала, какие страдания это может принести матери, поэтому написала письмо:
«Привет, мам.
Я знаю, как сильно ты испугаешься, когда найдешь это письмо и поймешь, что я уехала. Последние месяцы я почти не говорила с тобой потому что всегда хотела быть честной и справедливой и потому говорить тогда, когда не могу и не хочу, считала преступлением. Даже сейчас, как видишь, оставляю письмо. Я уезжаю. Я уезжаю в Тбилиси и прошу тебя не пытаться меня найти. Помнишь мой день рождения? Когда я убежала на улицу, а вы все пошли меня искать. Тогда я впервые почувствовала, но пока не осознала, что что-то в моей жизни идет не так. Все эти люди – мои «друзья»? А Ленка – все такая же близкая подруга? Нет. Я не могу остаться, потому что не знаю, зачем. И еду туда, где надеюсь найти ответ. Зачем мне оставаться здесь? Незачем. Прощай! Буду держать в курсе».
Мама нашла это письмо, когда Нинка уже садилась в самолет. Довольная пришла с работы, принеся с собой два килограмма персиков – любимого фрукта любимой дочери Нины. Прочитав, она долго плакала, звонила Ленке, Паше, но те ничего не знали. А через три месяца непрерывных, присутствующих даже во сне страданий, оплакав не только отъезд Нины, но и ту часть своей жизни, начинающуюся со смерти матери, пошла в магазин и купила красивое летнее платье.
А Ленка и Паша поступили в университет, сняли вместе квартиру и были по-житейски счастливы.
Очередное лето закончилось.
***
Бабушка погасила свет и прилегла рядом. Её тихое дыхание успокаивало.
– Бабушка, а расскажи что-нибудь из твоей молодости. О твоем детстве, о дедушке, о маленькой маме.
– Ох, Нино! Жизнь моя оказалась несчастнее, чем я представляла себе в молодости. Детство я провела в Грузии, на окраинах Тифлиса. Мы вшестером жили в ветхой лачужке, туалет был на улице, мылись в соседской бане, за просто так. Я была самой старшей в семье, поэтому с мамой нас часто принимали за сестер. Она была красавицей. Ты на нее похожа. Учились мы дома, грузинский учили, русский тоже.
– Ну, это ладно, бабушка, что учили – неинтересно. Расскажи про дедушку, каким он был?
– Дедушку я встретила тоже в Тифлисе. Среди моих ухажеров был он самым красивым. Мы гулять ходили в центр, разговаривали, он мне про книжки рассказывал всякие разные, а я слушала всегда очень внимательно – интересно было. Потом война, – последнее предложения Эка сказала тихо и замолчала.
– А как ты оказалась в Москве? – выдержав вежливую паузу, спросила Нинка.
– А в Москву я сдуру за дедом твоим поехала. Демна его звали. В Москве сам себя переименовал – стал Димкой. И жизнь моя с тех пор сильно изменилась. Ты должна знать, дорогая Нино. Тебя я люблю, маму твою люблю и всех остальных своих детей и внуков, но часть моего сердца навсегда осталась в Тифлисе.
– Дорогая, любимая моя бабушка, – выпалила Нинка, нежно прижавшись к ней.
– Да, Нино, такая жизнь. А теперь давай спать. Я устала.
***
Тбилиси оказался почти таким же, как во снах. Наполненным солнцем, уложенным брусчаткой, с двухэтажными каменными домами и балконами, увитыми виноградной лозой. По улицам ходили удивительно счастливые и громкие люди, а
