Игрушка богов - Екатерина Владимировна Скибинских (Лихно)

— Куда-куда? Не торопитесь вы так, мы же еще и не начинали свой разговор. Вольхан, зажги свечу, — приказным тоном сказал человек, удерживающий меня в крепком захвате.

Все еще отчаянно на что-то надеясь, я стала бешено вырываться, царапаться и пытаться укусить. Использовать то, с помощью чего мне удалось сбежать из замка в свое время, почему-то и не помыслила. Да и не знала толком, как это работает. Но мне жестко заломили руку за спину и довольно грубо прижали лицом к стене, едва слышно выругавшись сквозь зубы.

В ту же минуту в комнате стало светло, заставив меня зажмуриться с непривычки. Привыкнув к свету, оглядела присутствующих, насколько мне позволяла моя неудобная поза. Двое мужчин: один у меня за спиной, второй держал в руках свечу и стоял у окна.

— Ловко ты ее как, — одобрительно заметил предположительно Вольхан.

Молодой еще совсем, едва справивший совершеннолетие. Светловолосый, с открытым взором, широкоплечий — картинка просто. Такие романтично настроенные юноши обычно не служат таким подонкам, как Радмир. Хотя, возможно, он недавно на службе и знает только вершину айсберга, то бишь, лишь мое преступление. А вот тот, что за спиной — тот мог.

Я буквально всем телом чувствовала его напряжение, его широкую грудь, прижатую к моему телу. Тут уж даже и не попыталась рыпнуться — все равно не удастся.

Он глубоко дышал. Видно, что не ожидал от меня такой прыти. Я была готова поклясться, что это верный пес Радмира — Рейган. Но по некоторым незначительным нюансам, еще не видя его поняла, что мое суждение ошибочно. Во-первых, он не воспользовался моментом и не облапал меня. Во-вторых, он хоть и прижимал грубо к стене, но и боли не причинял. Опять же, запах. От Рейгана часто пахло кровью. Здесь же ничего. Только терпковатый запах мужского пота, но едва слышный, что тоже говорило в пользу этого мужчины. У Радмира сменился цепной пес или я чего-то не понимаю?

— Что ж вы так? Вас ищут довольно много людей, а вы и не прячетесь особо. Сидите в городе, близ замка. Да только вот профессию не сменили. "Ночных бабочек" проверяли в первую очередь — но вас там не было. Работаете со своими постоянными клиентами, а? — глумливым голосом спросил этот человек. После чего сдернул капюшон с моей головы.

При этом меня отпустили, и плащ мой тоже отобрали. Мужчина отошел на пару шагов, желая, видимо, насладиться моим внешним видом и смятением. Смешно, господа. Ну-ну, как вам мое мешковатое серое платье под горло?

Парень у окна слегка напрягся и поставил свечу на столик, готовый в любой момент броситься мне наперерез. Только зря, я не буду сбегать. Сейчас. Все равно не удастся. Схватят, еще и свяжут. А так я не раз предприму попытку побега.

Если же до замка этого сделать не удастся — тоже не беда. Есть местечко, где меня никто не сможет достать. Только темно там и затхло. И, говорят, там нет никого, лишь пустота. Ну да, смерть привлекательной никогда не была. Только вот лучше выберу ее, чем продолжение тех ненавистных ночей. И я не забыла, беглую рабыню ожидает наказание. А рабыню, совершившую преступление при помощи магии? То-то же.

Поэтому сейчас не торопилась. Была вполне спокойна. Лишь насмешливо взглянула на мужчин. Без плаща и капюшона на "ночную бабочку" я явно не тяну.

— Керра Альена? — на всякий случай переспросил Вольхан, недоверчиво взирая своими чуть наивными глазенками.

— Нет, — быстро сориентировалась я.

— Как нет? А что вы здесь делаете? — совсем смешался он.

Мне стало смешно. Такой наивный, а ведь старше меня, судя по всему. Хотя ладно, они здесь взрослеют медленнее. Да и мне помогли распрощаться с детством в рекордные сроки. Парадокс, но пребывая в такой паршивой ситуации, я еще и веселиться умудрялась.

— Да так, мимо проходила. Дай, думаю, зайду по-соседски, соли одолжу, пирог испечь хотела. А то дети встанут, а мамки нет. Плакать будут горемычные, ой, на кого ж я их покинула, кто ж за ними присмотри-ит, — начала подвывать я.

Заметив, что глаза Вольхана стали уж совсем немыслимых размеров, я будничным тоном добавила:

— Ну, я пошла?

— Стоять! Вольхан, ты кому веришь и куда смотришь?! Она это! — рявкнул второй.

Вот тут я и присела там, где стояла. К счастью, возле кровати находилась. Но промолчала.

— Это она, точно знаю. Только вот почему в таком виде? — подозрительно спросил он, не сводя с меня глаз.

Я ему ответила таким же пристальным взглядом. А что? Ворвались в комнату, требуют непонятно что. Вернее, понятно что. Но я ведь еще смогу выкроить у судьбы шанс и сбежать еще раз, верно?

Что же сказать по поводу его внешности? Как уже заметила раньше, довольно мускулист, но не перекачан. Высокий, широкий, так сказать. Почти лысый. Лишь короткий ежик волос пробивается. Уши слегка великоваты и немного оттопырены, нос тоже немаленький, губы красивой формы. Глаза серые, льдистые. Что еще добавить? Впечатляет. Не красавец, но смотреть хочется. У Вольхана красота более совершенна, но там все понятно сразу. А тут мелкие дефекты создают идеальную картину.

— Повторяю. Почему ты в таком виде?

О, да мы, кажется, злимся? Ну-ну. Я безразлично пожала плечами и отвернулась к окну.

— Ладно. Это неважно. Дошли до нас слухи любопытные, что от одного человека, которого зовут Радмир, сбежала рабыня. Странно, не правда ли? И сам побег очень странный — говорят, девушка не знала вообще никого, неместная она, но воспользовалась сильным переполохом в замке, неясного происхождения, и вырвалась на волю. Да так удачно, что вот уж год прошел, а найти ее никто не может. Терпение Радмира истончается, страшно представить, что будет с непокорной рабыней, когда ее найдут. А ее найдут. Человек не может пропасть бесследно, — вкрадчивым голосом начал мужчина, присаживаясь на столик напротив меня.

Я неосознанно вздрогнула, представив такую перспективу. От его зоркого взгляда это не укрылось, и он буквально просиял торжеством.

— Я так поняла, вы не от него. Напрашивается вопрос: что вам нужно? — устало спросила я.

То, что они не от Радмира — радовало. Настораживало другое — зачем им я?!

— Какая прыткая. Ну что ж. Ты права, нам действительно нет никакого дела до беглой рабыни. Но вот то, что беглая рабыня могла заметить, находясь в этом замке – другое дело... —