Успеть, чтобы выжить - Андрей Таманцев

— Не возражаю, — без тени улыбки сказал Голубков. — Да, и еще. Как только прибудешь обратно в Москву, позвони по известному тебе телефону. Я скажу, куда тебе подъехать. Теперь все.

Голубков пожелал удачи, и Пастух ушел. Ушел, но в голове его засела эта невольная фраза Голубкова: «Что касается твоего обычного гонорара…» Очень не понравилась она Сергею, потому что Управление за проведенную операцию платило обычно пятьдесят тысяч долларов каждому по их негласной договоренности. Не многовато ли «обычных» пятидесяти тысяч баксов за простую встречу с надежным человеком?

Сборы и вылет в Италию прошли без суеты и сбоев, да и знакомство с Флоренцией началось вроде бы гладко. Пастух был уверен, что не допустил ни одной ошибки, он был очень осторожен и внимателен. Никаких «осложнений» пока не обозначилось, но постоянно он ощущал какое-то беспокойство, какой-то тонкий запах опасности, словно волк, учуявший в легком дуновении ветра приближение охотника. И это ему не нравилось… Чем больше Пастух бродил без видимой цели по улочкам дряхлой Флоренции, тем больше его предчувствия получали конкретные подтверждения. Он сразу пришел к неутешительному выводу, что в этом до сумасшествия переполненном городе будет очень трудно работать. Если противник существовал в этой операции, то теперь им мог оказаться любой из тысяч праздношатающихся туристов. Опасности можно было ждать отовсюду. Все ходят без дела, все смотрят по сторонам и друг на друга, у каждого на шее фотоаппарат… Встреча с надежным, но непрофессиональным человеком полковника Голубкова была назначена на паркинге набережной реки Арно. Здесь на улицу, делившую город на две части, выходили фасады старинных отелей, обшарпанных снаружи и безумно дорогих внутри. К отелям время от времени причаливали огромные туристические автобусы, и интернациональные полчища туристов десантировались на каменную мостовую. Вдоль красного кирпичного парапета набережной прямо на тротуаре разложили свой экзотический товар привычные к зною, черные как уголь сенегальцы: пестрые безделушки, фигурки из эбенового дерева, разнокалиберные тамтамы. Все это африканское богатство не имело ровным счетом никакого отношения ни к Италии, ни к эпохе Возрождения, но алчные до экзотики туристы в такие тонкости не вдавались, покупая что предлагают.

Пастух, верный своим правилам, появился на месте немного раньше назначенного времени.

Несколько секунд Пастух изучал группу пыльных парней в рваных джинсах и с рюкзаками за спиной, мирно дремавших прямо на мостовой. Потом перевел взгляд чуть влево. Метрах в ста стоял синий фургон карабинеров. Интересно, это хорошо или плохо? А вот, совсем рядом, стоянка автобусов, которые каждую минуту отъезжают, освобождая место новым. Пастух прикинул, откуда можно ожидать опасности и куда нужно будет в этом случае «делать ноги». Вначале, только попав сюда, он хотел взять напрокат автомобиль, но быстро понял, что это плохая идея — на узких улочках быстрее получалось пешком. Кстати, здесь, на набережной, его внимание привлекли несколько мотороллеров, припаркованных у обочины. Вот что нужно! Этого добра было навалом во всем городе. На двух колесах передвигаются не только подростки, но и прелестные девушки, и солидные синьоры с кейсами, и ветхие, но бойкие старушки, и практически все остальные, включая полицию… На паркинг въехал черный «пежо» с эмблемой фирмы проката автомобилей. За рулем сидел немолодой синьор в очках, похожий на профессора университета, по крайней мере. Пастух представлял себе профессоров именно такими. Заглушив двигатель, «профессор» осмотрелся по сторонам и раскурил здоровенную сигару, а спустя минуту-другую достал газету, развернул ее и погрузился в чтение. Но еще через минуту газета полетела на заднее сиденье. К тому же синьору пришлось открыть окно, ибо к этому моменту салон «пежо» наполнился клубами голубого дыма.

Пастух внимательно следил за действиями профессора — все полностью совпадало с тем, что сообщил ему Голубков.

В то время пока Сергей напряженно всматривался в «пежо», на окраине города внутри трейлера, расположившегося на стоянке, кипела напряженная работа. Майор Глоттер сидел перед пультом оперативной связи — сейчас он был мозгом операции, разворачивающейся на улочках Флоренции. Несмотря на палящее солнце, в трейлере было прохладно — американцы оставались верны своей привычке работать только в условиях максимального комфорта.

— …Вижу Ковбоя. Вышел на набережную Арно… — …Третий, набережную контролирует Африканец. Не высовывайтесь… Глоттер внимательно вслушивался в сообщения, сыпавшиеся в эфир. Ковбой уже третий день таскал их по всему городу, и временами Джозефу казалось, что они уже проворонили его встречу со связным русского дипломата из Амстердама. Тот, кстати, так благополучно и скончался от сердечного приступа, и, похоже, это сошло гладко. Даже если русские что-то и заподозрили — а сам Глоттер обязательно бы заподозрил, не каждый день агенты умирают от приступа прямо на задании, — то виду не подали. Голландские медики подтвердили диагноз. Придраться не к чему.

Смертельно уставший Глоттер отхлебнул ледяной «колы», уже опротивевшей ему за эти дни. Он не позволял себе расслабиться ни на секунду. Здесь, во Флоренции, был его единственный шанс перехватить кассету. С предстоящей операцией он связывал громадные планы, справедливо считая ее успешное завершение поворотным пунктом в своей карьере. Такие операции служили трамплином наверх, и Джозеф не собирался упускать эту возможность.

— …Внимание Первому! На стоянке появился черный «пежо». За рулем профессор Вандерленд, один из участников симпозиума.

— Есть ! — Глоттер в возбуждении хлопнул ладонью по столику, за которым сидел. — Внимание всем! Ковбоя выводим из игры. Незачем с ним потом возиться и портить отношения с русскими. Засветите слежку. Как профессионал, он должен отвалить. Профессора будем брать позже, без свидетелей… Открытое окно «пежо» послужило сигналом, и Пастух собрался было двинуться к автомобилю, как вдруг два туриста демонстративно направили на него свои фотоаппараты, третий достал радиостанцию и принялся что-то говорить, так же поглядывая в его сторону. И тут как пелена спала с глаз Пастуха. Мирная картинка туристического города преобразилась. Расслабленные до этого парни вдруг деловито поднялись с асфальта, и Сергей натренированным взглядом увидел какую-то скрытую слаженность в их движениях. Он вдруг ясно понял, что уже влип в очень неприятную историю, причем вне зависимости от того, поговорит он с этим человеком в машине или просто бросится наутек.

Внезапно Сергей почувствовал себя веселее. Противник обозначился, хотя и было не ясно, кто он. Если разведка, то чья — американцы, израильтяне, китайцы?

Если мафия, то какая — «коза ностра», «каморра», «солнцевские»?

Но так или иначе, Пастух вдруг почувствовал прилив сил, азарт, как перед боем. Некоторые достигали этого состояния, принимая наркотики или алкоголь.

Сергей, видно, был прирожденным бойцом и в допинге не нуждался. Внешне оставаясь все тем же расслабленным туристом, внутренне он был готов к любой неожиданности.

Голубков предупредил его, что любые неожиданности означают провал. Может, в профессиональном шпионаже оно и так. Но, по его, Пастуха, разумению, с появлением противника сражение только начиналось. Он еще поглядит, кто провалится.

Нельзя сказать, что Сергей принял четко обдуманное решение. Оказавшись в незнакомой ситуации шпионской игры и не зная многих ее правил, он просто доверился своему почти что звериному чутью. А чутье это подсказало, что действовать надо как можно быстрее. Сплюнув себе под ноги, Пастух решительно направился к «пежо».

Эти его действия вызвали скрытый переполох среди людей Глоттера.

— Сэр, он идет к профессору, — как-то растерянно сообщил по рации один из джентльменов. Только что получив приказ не трогать Ковбоя, он просто не знал, что делать.

— Как идет? — Похоже, майор тоже не ожидал такого поворота событий. Любой нормальный разведчик, увидев слежку, моментально постарался бы отвалить в сторону. — Вы засветились?

— Да, сэр. Разве что не представились. Этот тип либо слепой, либо дурак… Тем временем Пастух оказался около машины и нагнулся к окну.

— Сорок шесть два нуля.

— Добрый день, — заметно нервничая, ответил профессор. — Тридцать пять девяносто шесть.

— Давайте закончим с этими дурацкими шпионскими ритуалами, — буркнул в ответ Пастух. — К делу. Что вы должны мне передать?

— Вот пленка. — Профессор протянул обыкновенную кассету и нервно огляделся.

— Это передадите только тому, кто вас прислал. Только ему лично… — Я все понял, — перебил его Пастух. — У нас мало времени. Кто-то из нас двоих засветился. Здесь вокруг слежка. Постарайтесь уйти. Удачи… Профессор, побледнев, застыл за рулем автомобиля. На его лице моментально отобразилась вся гамма ужаса и растерянности. Пастух не стал дожидаться, пока до него дойдет смысл сказанного, и двинулся прочь.