Музыка - Катерина Державина

особо помогло. Представим, что это интервью. Ответить на вопросы что я люблю, чем занимаюсь, о чем мечтаю, я смогу. Но это ли составляющая человека? Ведь все меняется порой даже ежедневно, но мы при этом остаемся самими собой… Или нет? Как мы делаем выбор? Из чего формируются все предпочтения? Стала ли я другой? Стала ли по-другому мыслить? На столько ли сильно все изменилось за два года? За пять лет? Все это таранило мой мозг и я смещалась куда-то в пропасть. Стало страшно от этого, надо было зацепиться хоть за какой-то край, иначе просто пропаду, как этот немой – в темноте… Может даже стану чьим-то простым отражением…

Несмотря на клубившиеся мысли, ведущие к пропасти, наряд ночи проредили электрические моли города и мое отражение в окне поблекло. В это время освободилось место и я с радостью отвлечения тут же его заняла. Устроившись поудобнее и выбрав окно опорой для головы, я перевела в другую сторону ход мыслей. Мне хотелось с кем-то поговорить. Даже не столько увидеть понимание со стороны собеседника или пустые вздохи, а совет… Да, я как никогда нуждалось в чьем-нибудь адекватном мнении. Но где мне взять такого человека? Может поговорить с мамой? Чем черт не шутит… Но даже сейчас я знаю, что это последний человек который меня поймет.

Я с грустью и опаской посмотрела на свое отражение. Оно молчало. Я заглянула ему в глаза, пытаясь возможно отыскать там подсказку. Но видя лишь пустоту, я вновь отвернулась и в этот миг, последнего контакта с пришельцем в голове возникла мысль: «Дневник». Точно! Я вела его как-то давно. Точнее, последняя запись была год или два назад, кажется. Но это не важно, важно то, что там могут быть ответы, и не только про то, считала ли я себя мальчиком три года назад. В этот момент просветления диктор объявил мою остановку, и я выбежала в лес высотных зданий.

Квартира встретила приятным ароматом чая и выпечки из магазина напротив нашего дома. Мама коротко поздоровалась, увлеченно смотря телевизор. Я лишь кивнула и как можно быстрее ушла в свою комнату, на ходу говоря, что не голодная.

Включив свет, я расслабилась, но лишь на секунду. Мне нужно найти свои дневники. Я быстро подошла к столу, кинув сумку на пол и стала рыться в бумагах, перебирая тетради и простые листки с корявым почерком, но ничего не нашла даже в ящиках тумбочки. Куда я могла их деть? Тут я вспомнила про коробку на верхней полке шкафа, в которой я хранила ненужные вещи, что жалко выкинуть. Вытащив эту самую картонку воспоминаний розового цвета, я села на кровать и открыла крышку. Внутри был хаос вещей. И пачка фото Polaroid, и розовый носок с объемным единорогом, тут же были и мои два дневника, из которых торчали какие-то фантики. Но я отложила их, как только взяла, просто потому, как за ними лежала пачка писем. Наша с Дашей шуточная переписка, которой года два или три… Отложив все подальше, я решила отдаться воспоминаниям. Я вдохнула аромат духов, которыми брызгала каждое письмо и развязала тесьму, что скрепляла конверты. Они были расположены по датам отправки, и я стала перебирать их. Самым странным оказалось то, что последнее письмо было не в конверте. Я раскрыла этот белый листочек. Что это? Я помню как писала чуть ли не каллиграфическим почерком каждое сообщение, выводила все завитки, учительница русского языка бы гордилась мной, но это письмо было написано ужасно криво. Я тут же начала читать, с трудом разбирая буквы… Усугубляло ситуацию и пару каких-то красноватых расплывчатых пятен в конце листа.

– Мне сейчас почти 16 лет… По мнению большинства подростковых книг я должна наслаждаться жизнью, должна найти парня и все то, от чего плачут девочки по вечерам. Так вот… Я обращаюсь к себе, может через год или больше, когда руки наконец-то доберутся до этого послания. Скажи мне, ты все еще терпишь Дашу? Если да, то почему у меня не хватило смелости уйти? Почему я даже через время продолжаю терпеть ее пренебрежение мной? И неужели мне хватает ее конфет в виде уступок? Возможно, что все изменится и наша дружба и правда станет настоящей, возможно, я стану другим человеком, которая сможет дать отпор… Но это не все вопросы которые я хотела бы задать. Ты разобралась с мужским вниманием? Сложный вопрос конечно… Но ты все так же не веришь, что тебя могут полюбить? Все так же пытаешься изменить внешность, стараясь то покрасить волосы, то обстричь? И на тебя правда не обращают внимания или появился хоть один, с которым я зареклась больше не впадать в отчаяние и поверить в себя? Я была бы рада, если бы все сложилось по лучшему сценарию. Да… Было что-то еще, что хотелось бы спросить. Я сейчас найду, секунду… Ах, да, вот. Уехав в другой город, смысл жизни появился? Появились ли друзья как я хотела? А истерики, они ушли? Вот теперь все… Я верю, что смогу исправить все то что имею, продвинуться хоть на чуть-чуть… Иначе все бессмысленно… – тут мое послание обрывается, а на глазах застывают слезы… Нет, я не смогла… Хотя Даша и правда ушла… Парень и правда появился, но это привнесло не то что хотелось… А внешность… Я встала, подошла к зеркалу и посмотрела на отражение.

– Прости… Но ничего не вышло… И я не знаю что мне делать… – опустив глаза, я отвернулась. В этот момент в поле зрения попалась старая фотография на верхней запыленной полке. Я подошла и взяла ее, протерла ладонью от пыли. Там был семейный снимок – я, мама, папа, ничего необычного, это есть, как мне кажется, во всех семьях.

– Мам… – я посмотрела в застывшие глаза на фотокарточке. – Мне нужна помощь…