Ты задолжал мне любовь (СИ) - Эмилия Иванова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Когда подпишешь документы о разводе?
Слегка оцепенев от такого заявления, я почему-то в итоге улыбнулась и, посмотрев на нее, проговорила:
— Ого, неужели ты, будучи всего лишь любовницей, пытаешься сейчас меня вынудить развестись?
— Вот кто-кто любовница, так это ты! — Рябовой, похоже, не шибко нравилось, когда ее так величают, поэтому ее лицо тут же помрачнело. — Эмилия, если бы не ты, то хозяйкой этой виллы была бы я. Старик уже откинулся, поэтому больше не осталось никого, кто сможет позволить продолжать тебе жить здесь. И знаешь, будь я на твоем месте, то просто подписала бы эти бумажки, взяла бы деньги, которые дал Руслан, и убралась бы куда подальше!
— Вот только ты — не я! — равнодушно произнесла я. Не обращая внимания на ее чуть ли не дикое бешенство, коготки, что она решила выпустить против меня, я сразу же собиралась пройти мимо нее вниз.
Ведь никто, абсолютно никто на всем этом белом свете, кроме самого Руслана, не могут причинить мне и половину боли.
А вот Александра, которая привыкла быть в центре внимания, оказалась как-то недовольна игнорированием, из-за чего вцепилась в меня:
— Эмилия, ты настолько бессовестна, да? Он не любит тебя, так какой смысл оставаться рядом с ним?
В тот момент, оглянувшись на нее, я слегка рассмеялась и спокойно сказала:
— Раз ты знаешь, что у него в сердце нет для меня места, так чего же ты так нервничаешь?
— Ты… — девица моментально зарделась, даже как-то потеряв дар речи.
Тогда я придвинулась еще ближе к ней, натянула на свои губы холодную усмешку и низким голосом произнесла:
— А вот что касается того, какая польза от того, что я остаюсь подле него… — на этом моменте я успокоила свой голос, сказав мягко и неторопливо. — Он ведь так искусен. Ну, что, как думаешь, есть польза?
— Эмилия, какая же ты бесстыжая! — глаза Рябовой даже покраснели от гнева.
Невзирая ни на что, девушка вдруг подняла руку, чтобы толкнуть меня
Однако сзади меня была лестница, поэтому я как-то инстинктивно уклонилась от замаха девицы. Но вот чего я никак не могла предвидеть, так это то, что эта бестия не удержится на ногах и упадет прямо на лестницу.
— А-а-а… — в один миг в гостиной раздался ее душераздирающий вопль, из-за чего я даже на секунду оцепенела, прежде чем смогла хоть как-то среагировать.
Меня тут же словно оттолкнула какая-то леденящая душу аура, а затем сам Руслан просто-таки с невероятной скоростью, словно молния, спустился вниз по лестнице к Саше, что уже на тот момент времени лежала внизу. Девушка свернулась калачиком, а лицо от боли, казалось, было мертвенно бледным. Она держалась за свой живот, а голос ее звучал довольно слабо:
— Ребенок… Мой малыш…
В ту самую секунду из-под нее внизу медленно растекалась кровь, окрашивая ковер в бордовый. Из-за такой картины я мгновенно обмерла. Она, что, была беременна? От Руслана?
— Руслан… Ребенок…
Ребенок… — Александра в свою очередь схватила предполагаемого отца за рукав и то и делала, что твердила о малыше.
А на лбу Демидова выступили тонкие струйки пота. Его холодное и мрачное лицо чуть ли не трещало по швам.
— Не бойся, с ним все будет хорошо, — он моментально успокоил, поднял девицу в горизонтальном положении и направился к двери, что вела наружу.
Но сделав лишь несколько шагов, мужчина вдруг остановился. Лицо его, казалось, было каменным, а глаза настолько темны, что даже блестели, из-за чего даже гнев, скрытый в его голосе, слышался чрезвычайно отчетливо:
— Эмилия, надо же, а ты молодец.
Всего лишь несколько слов, но сколько же безразличия, отвращения и гнева содержалось в них.
Я оцепенела, просто-напросто не в состоянии даже представить, как стоит поступить.
— Что, объясниться не хочешь? — тогда у меня за спиной раздался низкий голос, из-за чего я на мгновение была ошеломлена, а после подняла глаза и увидела, что это был не кто иной, как Виктор. Да уж, не знаю, когда он успел подняться наверх.
Подавив панику, что разрывала сердце, я лишь спокойно ответила:
— Объяснить что?
А мужчина же вскинул бровь:
— Не боишься, что он неправильно все поймет и подумает, что ты толкнула Александру?
Услышав такое, я опустила глаза, голос сквозил горечью:
— Неважно, толкнула я ее или нет. Важно лишь то, что его Саша оказалась ранена, и кому-то придется взять вину на себя.
— Надо же, правильно мыслишь. — спустился вниз доктор, взяв медицинский чемодан врача, вышел из виллы.
Похоже, поехал в больницу вслед за Рябовой..
Глава 7. Похороны Тихона Демидова
От виллы до особняка «Демчинко» расстояние насчитывалось часом езды. И в течение всего этого времени я была словно в полузабытье. Ребенок, что находился в животе у Рябовой, взгляд Руслана, что был направлен на меня, когда уходил… Все это так тяготило меня, что было просто не продохнуть.
Из-за этого всего где-то в груди под ложечкой чувствовался дикий дискомфорт, а в тот момент, когда автомобиль как раз остановился у входа в особняк, я почувствовала приступ тошноты, что подкатывала к моему горлу, из-за чего я резко бросилась из машины. Будучи ничком на клумбе, меня рвало и рвало, долгое время просто-напросто выворачивало наизнанку, однако почему-то рвотных масс никаких вовсе и не было.
— Надо же, в качестве супруги всего ничего, а уже так изнежилась, что тебя так выворачивает всего в нескольких шагах от машины, — в ту секунду из входа раздался голос, полный ехидства.
Мда, ну было ясно как божий день, кому же принадлежал этот голос. У Тихона всего было два сына, и старший из них, Артемий Демидов, в раннем возрасте погиб в автокатастрофе, и у семейной пары после себя остался после себя лишь единственный сын Руслан. Вторым же сыном был Виталий.
А человек, который в данный момент стоял около особняка и насмехался надо мной — это жена Виталия, Виолетта Герасимова, которая как раз приходилась мне теткой. На самом деле я давно к этому всему привыкла, ведь в богатых семьях всегда существует множество распрей.
Стерпев дискомфорт в желудке, я посмотрела на женщину, после чего вежливо и мягко проговорила:
— Здравствуйте!
Но я никогда не была Виолетте, скажем так, по вкусу. Возможно, конечно, из-за ее зависти, потому что сама я была родом из бедной семьи, но была оценена стариком Демидовым. А может быть, женщина просто не могла
