Иностранные формирования Третьего Рейха - Сергей Игоревич Дробязко

и «Антикоминтерна». Обе организации провели ряд консультаций по выработке единой правой политики в Европе.

В 1943 г. внутри СС оформилась концепция Нового европейского порядка. Согласно этой концепции, после победы над коммунизмом в Европе будет образован Европейский рейх. Формой государственного устройства этого образования стала бы конфедерация. Планировалось введение общей европейской валюты и единой администрации; создание единой полиции и армии, в составе которых были бы образованы национальные части{25}. Таким образом, почти за 50 лет до появления евро и окончательного оформления Единого европейского сообщества мысли об этом уже не давали покоя наиболее реакционной части человечества.

Изменение статуса войск СС и их превращение из чисто немецкой организации в европейскую хорошо описал Леон Дегрелль: «Со всех частей Европы добровольцы спешили на помощь своим немецким братьям. Именно тогда родился третий великий Ваффен СС. Первый был немецкий, второй — германский, и теперь был европейский Ваффен СС»{26}.

Идея европейского сотрудничества долго и упорно боролась с некоторыми расистскими концепциями НСДАП. Многие видные функционеры НСДАП были сторонниками тесной европейской интеграции. В 1940 г. Альфред Розенберг достаточно туманно заявил об объединении германских народов с народами Юго-Восточной Европы, что послужило бы началом для симбиоза — «общность труда для удовлетворения потребностей совершенно различных рас и народов. Без сомнения, это новый европейский поворот и путь к самостоятельной экономике Европы»{27}. Годом позже один из ведущих немецких экономистов и геополитиков Вернер Дайц, бывший приятелем Розенберга, выступил в немецкой прессе со статьей «Рейх как идея европейской организации». В ней автор статьи подробно изложил возможные основы для будущего европейского сотрудничества. В 1944 г. Дайц уже издал отдельную книгу, посвященную этому предмету, — «Возрождение Европы с помощью европейского социализма. Европейская хартия». Книга содержала ряд новых тезисов, в том числе отражающих более тесную интеграцию народов Восточной Европы в новый мировой порядок. В том же ключе выражался руководитель Оперативного штаба Розенберга Герберт Утикаль 16 декабря 1944 г., он заявил следующее: «Низвержение врагов и завоевание мира зависят не только от военных и экономических мероприятий. Прочной перестройке Европы можно способствовать, лишь когда нам удастся дать этой новой Европе правильные духовные и культурные основания… От нашей работы и активности зависит, будет ли эта концепция претворена в жизнь и, следовательно, возьмут ли во всемирно-историческое время руководство в новой Европе силы, лучшие в расовом и производительном смысле, или она будет уничтожена в большевистском хаосе»{28}. На том же совещании еще один из руководителей оперативного штаба — Р. Прокш выразился о грядущем европейском устройстве еще более определенно: «Пришел час Европы. Поэтому надо признать: народы отличаются друг от друга в духовном и физическом отношении… Мозаика многих возможностей… Если произносится слово «Европа», подразумеваются они все… Нынешнюю войну за Европу должна сопровождать новая идея. В войнах, которые ведутся за решение идеологических вопросов, всегда побеждают более сильные идеи. В этом заключается духовное поручение рейху. Целью является единство в многообразии… свобода народов в единстве континента»{29}.

Немецкое Министерство иностранных дел тоже не осталось в стороне от разработок новой европейской модели. Глава МИДа Иоахим фон Риббентроп неоднократно обращался к Гитлеру с меморандумами и записками, в которых отражалась острая необходимость прояснить послевоенное устройство Европы. Лейтмотивом этих документов являлись срочный созыв европейской конференции и образование Европейской конфедерации. Несмотря на явное нежелание Гитлера делать шаги в этом направлении, Риббентропом при МИДе был создан особый комитет по делам Европы. В сентябре 1943 г. комитетом был подготовлен план Европейской конфедерации и ее учредительная декларация. Однако все мероприятия Риббентропа наталкивались на непонимание Гитлера. При этом Гитлер ссылался на «существующее состояние войны, во время которого вопросы захваченных нами областей могли рассматриваться лишь с военной и стратегической точек зрения»{30}.

Несмотря на позицию Гитлера, многие функционеры НСДАП позволяли себе высказываться на тему грядущего европейского устройства. Так, Вильгельм Штук-карт, председатель Имперского установления по защите германской крови и статс-секретарь немецкого МВД, уже в марте 1942 г. на учредительном конгрессе Международной академии государственных и управленческих наук заявил, что «XX век — это время семей народов, и потому на повестке дня стоит вопрос об устранении государственного разобщения в пользу сообщества народов Европы»{31}. Первым серьезным шагом к европейскому единству можно считать создание 18 июня 1942 г. Европейского союза молодежи. В него вошли молодежные организации 15 европейских стран{32}. Союз был организован с помощью бывшего руководителя Гитлерюгенда Бальдура фон Шираха. Официальным признанием концепции Новой Европы стало т. н. Шарлоттенбургское заявление 1944 г., разработанное в кулуарах Главного управления СС.

Теории функционеров СС на практике отстаивались рядовыми солдатами войск СС в окопах. Еще до окончательного оформления Шарлоттенбургского заявления в умах добровольцев сложилась и оформилась та Европа, за которую они сражались на фронте — «Для европейских СС Европа мелкой ревности, шовинизма, приграничных конфликтов экономического соперничества не представляла интереса. Это было слишком мелким и унизительным; для европейских СС та Европа уже утратила свое значение. В то же время они, несмотря на свое восхищение Гитлером и немецким народом, не хотели становиться немцами. Они были сыновьями своих народов, и для них Европа была местом сбора европейских народов. Европейское единство должно было достигаться через гармонию, а не через доминирование одного над другим»{33}.

В заключение хочется привести слова видного европейского публициста-современника о причинах, побудивших иностранных добровольцев сражаться за Германию: «Добровольцы других стран сражались не за экспансионистский национал-социализм на односторонне расистской основе и «пангерманизм», но за высшую идею, за Европу и европейский «Новый порядок»{34}.

Германия и иностранцы

К. К. Семенов

Главным отличием НСДАП от большинства остальных правых партий Европы была развитая теория расового превосходства немцев над остальными европейцами. Во исполнение этих утопичных установок 15 сентября 1935 г. во время партийного съезда в Нюрнберге были приняты «Закон по защите германской крови и германской чести» и «Закон о гражданстве Рейха». Параграф 2 последнего закона устанавливал, что «Гражданином Рейха является только гражданин, имеющий германскую или родственную ей кровь…»{35}

Ранее, в 1931 г., в рамках организации СС было образовано Главное управление расы и поселений, занимавшееся контролем и проверкой расовой чистоты членов СС{36}. Гитлер, Гиммлер и Розенберг являлись наиболее ярыми приверженцами расовой теории в ее самой утопичной форме. Вначале они планировали, что после победы всеми