Тайна сердца - Николь Джордан

– Но я не женщина и не вдова и поэтому ничего не понимаю. Объясни, пожалуйста.

Услышав столь серьезную тираду, Ив с трудом сдержала улыбку и занялась яйцом всмятку. Сесил постоянно недоумевал по поводу необъяснимой женской логики. Но поскольку невозможно было объяснить младшему брату, сколько всего она испытала за время супружеской жизни и, что приходится выносить многим замужним женщинам, Ив даже не пыталась что-то ему растолковать.

К счастью, после бесконечных шести лет брака и одного года вдовства она наконец добилась свободы и независимости. И не позволит никому и ничему испортить ей жизнь. Никогда-никогда она не выйдет замуж снова!

– Тут имеется некое противоречие, – мягким мелодичным голосом заметила Клер. – Зачем тогда ты настаиваешь, чтобы я вышла замуж?

Ив с сочувствием посмотрела на сестру:

– Для молодой леди из высшего общества замужество – единственный возможный выбор. Но обещаю тебе, дорогая, никто не заставит тебя принять предложение мужчины, которого ты не посчитаешь идеалом мужа. Мы найдем человека, который сделает тебя счастливой. Даю тебе в этом торжественную клятву.

Клер с сожалением вздохнула:

– Ты, конечно, сдержишь слово, поскольку лучшей свахи общество еще не знало. Но не находишь несколько забавным то обстоятельство, что ты обожаешь устраивать браки для всех, кроме себя самой?.

– Я совершенно довольна своим положением, – настаивала Ив, изображая беззаботную улыбку.

И тут же заметила, как близнецы обменялись долгим многозначительным взглядом.

– Откуда столь внезапный интерес к моим делам? Почему вам так срочно потребовалось снова выдать меня замуж? – спросила она, хмурясь.

– О, мы просто так, – с невинным видом откликнулась Клер.

Ив, подозрительно прищурившись, перевела взгляд с брата на сестру. Эта парочка что-то затеяла, хотя пока что их намерения оставались неизвестными. Однако прежде чем она успела продолжить допрос, под окном комнаты для завтраков застучали колеса экипажа. К счастью, Сесила тоже отвлек неожиданный шум, и любопытный юнец немедленно выглянул в окно.

– Смотрите, да это сэр Алекс! Наконец-то! – воскликнул он и, отложив вилку, вскочил со своего места. Похоже, в эту минуту ему было не до приличий. Перегнувшись через подоконник, Сесил продолжал: – Говорил я тебе, что он приедет в Лондон!

Ив усилием воли подавила желание вскочить с места и метнуться к окну. Сердце тревожно забилось, но она упорно отказывалась глазеть на нового обитателя Бедфорд-сквер. В конце концов, ей давно не девятнадцать! Не хватало еще, чтобы ее поймали за столь недостойным занятием!

Они с близнецами были одни в комнате для завтраков, выходившей на Бедфорд-сквер. Продолжая пить кофе, Ив ограничилась мимолетными взглядами в сторону обсаженного деревьями зеленого газона, отделявшего ее элегантный таун-хаус от других домов на площади. Шикарный экипаж только что остановился перед внушительным особняком напротив ее собственного жилища.

– Отменный экипаж! – восхищенно объявил Сесил, завистливо разглядывая модную, красную с желтым, коляску. – Скорее бы проехаться в нем! Сэр Алекс обещал взять меня покататься на этой неделе и даже согласился доверить поводья.

Но Ив, не замечая предмета вожделений брата, вместо этого жадно впилась взглядом в возницу, который как раз спешился и бросил поводья своему груму. Даже с такого расстояния она рассмотрела высокую мускулистую фигуру Райдеpa. Бутылочно-зеленый сюртук идеально обтягивал его широкие плечи, а желтовато-коричневые бриджи и начищенные до блеска ботфорты льнули к длинным сильным ногам.

Впервые за семь лет она увидела Алекса Райдера, и сердце ее готово было буквально выскочить из груди. Может, она просто удивилась, увидев его в одежде джентльмена? На острове он редко носил сюртук или галстук, обходясь бриджами и рубашкой, поскольку средиземноморский климат был гораздо теплее, а общество – куда менее чопорным, чем лондонское. А может, сердце забилось сильнее при мысли о новой встрече с красивым бунтарем, который когда-то одновременно привлекал и нервировал ее.

Лицо Райдера казалось непривычно суровым, хотя, несомненно, обладало опасной мужской притягательностью. Лицо человека, который ни перед кем не склонится. Лицо грешника и святого…

Однако больше всего в Райдере ей запомнилась поразительная воля к жизни. А его глаза… напряженные, оттенка красного дерева. Совсем как волосы. И атмосфера отрицательного обаяния только добавляла к его образу некий ореол неотразимости.

Ив всегда думала, что будет рада снова встретиться с Райдером и сможет оставаться спокойной в его присутствии, но, увидев его во плоти, поняла, что потрясение оказалось куда большим, чем она рассчитывала.

Выругав себя за излишнюю чувствительность, она поднесла к губам чашку, чтобы скрыть неуместный румянец. Ей следовало бы давно выбросить из головы все мысли о нем. Казалось, прошла целая вечность, с тех пор как они были друзьями на Кирене. Целая вечность с тех пор, когда она таила в душе девическое увлечение этим человеком во время их последнего лета, проведенного вместе.

Впрочем, вряд ли какая-нибудь женщина способна забыть Алекса Райдера. Особенно если он целовал ее так же страстно, как когда-то Ив.

Не пробыв в Лондоне и нескольких дней, Райдер уже успел вызвать настоящий фурор в обществе. Наемник, обернувшийся героем. Статьи в газетах были полны сплетен, слухов и всяческих предположений об этом человеке.

Ив было странно думать о нем как о сэре Алексе. Для нее он всегда был просто Райдером.

Но еще более странно, что они вновь стали соседями, поскольку он на этот сезон нанял дом на другой стороне площади, прямо напротив ее собственного. Всю неделю там суетились рабочие, готовя особняк к приезду временного хозяина.

Ив подозревала, что брат имеет какое-то отношение к этому непонятному совпадению, но не хотела проявлять чрезмерный интерес к Райдеру, расспрашивая о его планах.

– Садись, пожалуйста, Сесил, – велела Ив, когда Райдер исчез в доме. – После завтрака у тебя будет достаточно много времени восхищаться сэром Алексом и его экипажем.

Сесил нетерпеливо вздохнул, но, к облегчению Ив, подчинился и сел. Та прекрасно понимала, что за последнее время Райдер воистину стал идолом для юноши. Сесил буквально его боготворил. Но честно говоря, подобное, граничившее с одержимостью поклонение немного беспокоило сестру. Сесил был способен на любую проделку, даже без поощрения бывшего солдата удачи. Он и сейчас находился здесь только потому, что безобразно вел себя в Оксфорде и был изгнан из университета до конца семестра. Свои выходки Сесил оправдывал тем, что хотел присутствовать на дебюте Клер в обществе, желая предложить ей моральную поддержку и обеспечить сопровождение, если сестра не сможет сама найти себе поклонника.